Не все в области ментальной подготовки открылось ему сразу, хотя природа и наделила сына священника Кандианской церкви недюжинными способностями. Кийт начал с самого малого, постепенно взращивая в себе телепатический дар, пытаясь проникать в сознание каждого попадающегося навстречу сверстника, а потом стал контактировать и со взрослыми, опытными людьми.
Для него не составляло никакого труда проникать мысленным взором во внутреннюю жизнь не только разнообразных насекомых и птиц, но даже деревьев и кустарников. Он порой мог четко улавливать предварительные предчувствия, разлитые в природе, и на их основе делать свои собственные выводы.
Нечто подобное случилось и накануне, когда он, к своему изумлению, не смог обнаружить вокруг ни одного живого существа. Поэтому он был внутренне готов к самому худшему, хотя тогда еще и не понимал, откуда следует ждать опасности.
Не зря разбежались все твари в округе. Они уже предчувствовали приближение Обитающего-в-Тумане и лихорадочно скрылись вдали.
Итак, с тем, что произошло накануне ночью, Кийт разобрался.
На основе самых разных данных он составил цельную панораму и понял, что молодой, увлекающийся и чувствительный Бакли раньше других членов отряда отозвался на призывный коварный шепот зеленоглазой искусительницы.
С этим было все относительно ясно. Только опытный предводитель отряда путешественников совершенно не представлял себе, что же теперь они должны делать завтра…
От нового дня сёрчеры не ждали ничего хорошего. После гибели Бакли все сёрчеры находились в шоке. Все готовились к самому худшему.
Это было понятно, когда Кийт отслужил заупокойную службу по погибшему Бакли. Хотя светлокожий дикарь, в отличие от своих далеких предков, не принадлежал к церкви Распятого Спасителя, недоучившийся священник Хрипун взял на себя смелость и посвятил траурный реквием памяти своего друга.
Кийт решил, что никакие догматы Кандианской Универсальной Церкви не могут помешать ему сделать это. Сёрчеры не только не возражали, но горячо поддержали его в этом решении.
Солнце уже начало опускаться к линии горизонта, когда отзвучали последние слова заупокойной молитвы и упала последняя горсть земли на свежевырытую могилу.
Бакли обрел свое последнее пристанище в лесу, в безымянном месте, как и положено каждому уважающему себя сёрчеру.
Его товарищи в угрюмом молчании вернулись к своей пещере. Хрипун велел откупорить флягу кактусовой килы, и путешественники почтили память друга, в тишине выпив за него по глотку этого крепкого, вязкого, обжигающего гортань напитка.
– Что же будем делать дальше? – тихо спросил Кийт, когда фляга совершила полный круг и вернулась в его руки.
Все сёрчеры переглянулись, точно пребывая в некоторой нерешительности. Но никто не решился ничего сказать.
– Давайте! Я внимательно слушаю! – попросил Кийт. – Мы мужчины, и должны вести себя решительно! Почему вы молчите? Решение нужно принимать всем вместе… Что мы будем делать дальше?
– Джиро, начинай! – промолвил иннеец Рябой Рахт, традиционно пользовавшийся в обществе сёрчеров непререкаемым авторитетом.
Чернокожий гигант только горько усмехнулся. Звучный плевок от досады сорвался с его мясистых губ, и из глубины крепкой груди послышалось глухое рычание.
– Плохие дела, – буркнул он и обвел взглядом своих друзей.
– Что же мы будем делать? – повторил Хрипун.
Предчувствие беды становилось все более и более явственным. Хотя Кийт и задавал свой вопрос, в глубине души он уже знал, какой получит на него ответ. Интуиция его не подвела, и слова Джиро, прозвучавшие через мгновение, ничего нового для него не содержали.
– В том то и дело, что делать мы ничего не можем! – угрюмо ответил чернокожий. – Скоро солнце скроется, и идти мы никуда не можем.
– Буйволицы едва держатся на ногах, – сокрушенно махнул рукой Диал. – Рогачки с утра ничего не жрали. Что с ними такое, ума не приложу…
– Все точно, – подтвердил Джиро. – Скажи, что будем делать? Сражаться?
– С кем? – вздохнул Кийт. – Ты представляешь, с кем собираешься сражаться?
– Что же, мы просто так уйдем и не отомстим за смерть Бакли? – возмущенно и яростно взвился Джиро.
– Не знаю, – отозвался предводитель, стиснув челюсти.
У лесной пещеры повисла тяжелая, плотная тишина. Все угрюмо молчали, на лицах читался бушующий гнев. Такого уже долгое время не случалось, и Кийт физически чувствовал, как в душе у друзей клокочет негасимая ярость.
– Думаете, мы можем отомстить? – прервал он молчание, обводя взглядом всех присутствующих.
Сёрчеры одновременно зашумели в знак согласия. Все беспорядочно заговорили, но даже этот гул перекрыл звучный голос чернокожего верзилы:
– Что тут думать? Клянусь светлым ликом Троицы, мы должны отомстить! Несчастного Бакли убили! Причем убили жестоко! Это совершенно точно, какая-то лесная тварь решили отведать вкуса человеческой крови! Мы не можем прощать такое!
– Мы тоже так думаем! – кивнули Рябой Рахт и Зубастый Тора.
Они переглянулись, и Джиро требовательно спросил у Кийта:
– Что думаешь предпринять? Как мы будем действовать теперь?
Судя по выражению его глаз, у него самого, как и у всех остальных, ответ уже был готов.
– Если впереди большая драка, мы должны думать, как будем сражаться, – заявил Лоник.
Было видно, что он очень переживает из-за случившегося ночью. Ведь именно он оставался главным на посту и упустил момент нападения. Толстяку не терпелось взять реванш и искупить свою вину.
– Думаете, без драки мы не обойдемся? – спросил Хрипун.
– Какая-то подлая мразь объявила нам войну! – вскинулся Лоник. – Пролита человеческая кровь! Никто из этих лесных монстров, прах их побери, не собирается останавливаться! Мы не можем сидеть у костра и ждать, пока нас уволокут в лес, вырвут сердца, а потом дейторы обглодают до костей наши тела, валяющиеся на пригорках!
Толстяк обвел глазами всех присутствующих и торжественно объявил:
– У нас есть не только кинжалы, топоры и гарпуны.
Он пристально посмотрел на Кийта и твердо сказал:
– А ты должен взять в руки свой метатель!
– Ты уверен, что это единственный вариант? – произнес Кийт. – Может быть, нам лучше исчезнуть отсюда?
– Нет, мы будем сражаться! – вмешался Джиро.
– Ты уверен?
– Конечно! Будь я проклят, если это не так!
Кийт давно знал воинственную натуру своего друга и привык всегда с большой осмотрительностью относиться к его советам.
– Мы не можем убегать! – настойчиво, даже укоризненно повторил чернокожий верзила. – Неужели ты до сих пор не понимаешь? Нам нужно отомстить за смерть нашего друга!
В знак одобрения и поддержки сёрчеры снова дружно загудели, но из груди Кийта вырвался тяжелый вздох. Никто и никогда не мог бы назвать его трусом, и он разделял искренние чувства своих друзей, стремившихся расплатиться с убийцей. Только никто из них пока еще не понимал, с какой чудовищной силой им предстояло столкнуться, и к каким непредсказуемым последствиям для каждого это могло очень скоро привести.
– Тогда нужно готовиться. Диал пусть займется ужином, а вы беритесь за оружие, – обратился к своим друзьям Хрипун.
– Да, доставайте топоры и кинжалы, – рявкнул вскочивший на ноги Джиро. – Заряжайте метатель. Сегодня нас ждет горячая ночь, прах меня побери.
– Интересно, – с изумлением вскинул бровь Кийт. – А ты, медвежья морда, чем собираешься заниматься все время до вечера?
– Меня ждут дела поважнее, – с достоинством отозвался тот.
– Какие дела могут быть важнее оружия? – не унимался предводитель. – Что ты несешь?
– Мои дела важнее всех других, – Джиро назидательно поднял узловатый черный палец. – Мне нужно глотнуть кактусовой килы и хорошенько побрить голову!
– Не трогай килу, медвежья морда! – с притворным гневом просипел Кийт.
Но было уже поздно. Джиро уже протянул огромную потную лапищу, блестевшую так, словно ее покрывал толстый слой расплавленной смолы, к фляге, стоявшей рядом с сапогом Хрипуна. Его мускулистая рука была такой толщины, что вполне могла сравниться с ногой предводителя отряда.
С видимым удовольствием пошевелив мясистыми ноздрями и понюхав флягу, наполненную килой, Джиро приложил горлышко к своим мясистым губам и, к слабому возмущению остальных, в несколько глотков опустошил ее.
Этот темнокожий гигант всегда неуклонно придерживался одной своей традиции. Перед важными схватками он вволю хлестал кактусовую килу и брил наголо голову, виртуозно орудуя острейшим боевым кинжалом.
И на этот раз он не изменил себе. Причем побрился у костра, не глядя на свое отражение, с такой тщательностью, что глянцевая кожа, туго обтягивающая его массивный шишковатый череп, даже в полумраке заблестела, как черное полированное дерево.
– Клянусь светлым ликом Святой Троицы, сегодня я разорву эту тварь! – с утробным рычанием воскликнул он. – Бедный Бакли будет отомщен!
После бритья Джиро тщательно вытер свой кинжал, поднялся и направился за оружием в пещеру. Заходя внутрь, он на мгновение заслонил проход своей необъятной тушей. Его мускулистая, обнаженная до пояса фигура заполнила собой весь полукруглый свод проема, образовавшегося между огромными корнями многовекового Мамонтова дерева.
На черной мускулистой спине Джиро даже в сумерках отчетливо бугрилось несколько продолговатых выпуклых шрамов, следы глубоких, тяжелых ранений. Не только предводителю отряда сёрчеров годы скитаний подарили свои отметины.
В тот вечер, когда Кийту навсегда изуродовали лицо, другой Волосатый Ревун попытался помериться силами и с Джиро. Хотя и для того лемута это не кончилось ничем хорошим, мутанту едва не удалось искалечить человека.
У каждого, кто видел обнаженный торс Джиро первый раз, сразу возникало такое ощущение, что этого гиганта какой-то невероятно могучий противник попытался разорвать на несколько частей, и более того, это ему почти удалось. Но человек все-таки одолел монстра, а врачеватели крепко и надежно зашили ужасные раны, превратившиеся в бугристые шрамы…