Сначала он двигался за ней по темным улицам, минуя многочисленные пустые площади. Потом выскочил на морскую набережную, ограниченную толстым каменным парапетом.
Силуэты многоэтажных полуразрушенных небоскребов-башен возникали из мглы, как огромные скалы. В темноте шелестели гигантскими листьями роскошные шапки пальм, растущих вдоль набережной. Густые кроны сикомор изгибались под порывами свежего ветра, цветущие душистые кустарники раскрылись бесконечной пеной ночных цветов.
Но Мено плохо видел все это. В ушах его звучал голос девушки, и он чувствовал, что ничего более важного в его жизни еще не было.
«Иди ко мне… иди ко мне… иди ко мне… Зеленоглазая Ратта ждет тебя…» – ласково напевал голос, который молодой моряк готов был слушать всю жизнь.
Он бежал и бежал за ней, не чувствуя усталости. Мощеная набережная вскоре закончилась, но моряк даже не задумывался о том, куда ему нужно следовать. Направление ему подсказывал кто-то со стороны.
Свернув влево, он стремительно пересек пустынную большую площадь у древнего моста и оказался на сонной городской окраине, застроенной одноэтажными деревянными хибарами с плоскими крышами.
Не останавливаясь и миновав еще несколько кварталов, Мено перепрыгнул через парапет и замер. Грудь его тяжело вздымалась от стремительного бега, горло точно извергало раскаленный воздух.
Он увидел, наконец, что девушка остановилась.
– Ратта! – прошептал моряк имя, которое раньше никогда не слышал. – Наконец-то я нашел тебя!
Ему казалось, что теперь все в его жизни всегда будет хорошо, очень хорошо.
Но уже через мгновение блаженная улыбка сползла с его лица и обернулась гримасой ужаса. Он увидел, что из-под капюшона на него вместо прелестного девичьего лица смотрит личина жуткого монстра…
Прошло еще два дня, в течение которых Медноволосый Хорр пытался разыскать в лабиринтах большого города свою любимую Зеленоглазую Ратту. Пока ему ничего не удавалось сделать. Только накануне ночью, обходя пустынные городские улицы, он снова, как ему показалось, увидел вдали ее силуэт.
Но опять, как и в предыдущие дни, он побежал за ней и наткнулся на окровавленный труп. На этот раз несчастной жертвой оказался молоденький ученик, возвращавшийся поздно вечером с занятий.
Каждый вечер Медноволосый Хорр приходил ужинать к толстому повару в надежде на то, что этот потный нианец сможет узнать хоть что-то о девушке с зелеными глазами.
И, наконец, толстяк, обмахиваясь своим фартуком, сообщил ему кое-что интересное.
От волнения Медноволосый Хорр даже не смог закончить своего ужина. Оставив на столе недоеденную жратву, он выскочил наружу.
Пружинистым легким бегом иннеец проносился по узким зловонным улочкам прилегающего к таверне квартала. Везде была темнота, кое-где нарушенная лишь узкими полосками жидкого света, пробивавшегося сквозь крохотные продолговатые окна, в которых виднелись куски толстого древнего стекла, сохранившегося со Времен-до-Смерти.
Везде было пустынно. Только голодные собаки, сбившись в стаи, порой выныривали черной сворой из темных проходов полуразрушенных домов. Они провожали бегущего иннейца злобным лаем и устремлялись в темноту на поиски хоть какой-нибудь жратвы.
Медноволосый Хорр еще в первые дни своего пребывания здесь был поражен огромным количеством псов, шатавшихся по окраинам Нианы. Он не привык к этому, потому что в Тайге собак уже оставалось не так и много.
Их постоянно истребляли лесные волки, словно задавшиеся целью уничтожить до конца всю собачью породу. Серые хищники убивали любую домашнюю собаку, которую только могли обнаружить, выслеживая ее с дьявольским упорством и терпением.
Поэтому обычно дождевые охотники, как и все другие обитатели Тайга, если уж и держали у себя собак, то надежно защищали их, не отпуская от шатров даже днем. Хитрые волки могли неожиданно напасть при солнечном свете, и такие случаи встречались на каждом шагу.
Впрочем, большинство иннейцев из племени нууку недолюбливали собак. Эта звериная порода, пользуясь человеческой поддержкой, становилась ленивой, трусливой и все меньше приносила пользу людям.
Но в Ниане все было по-другому. Волками тут и не пахло, поэтому огромные собаки беспрепятственно плодились и жили своей собственной жизнью, сбиваясь в большие стаи и рыская в поисках пропитания по окраинам.
Пользуясь своей безнаказанностью, эти мерзкие создания, некогда исправно служившие человеку, образовывали на окраинах нечто вроде собачьих колоний, куда даже вооруженные горожане старались без лишней надобности не соваться.
Только Хорру было на все наплевать. Его путь пролегал через необитаемый район, и он не собирался сворачивать, не боялся встречи ни с каким существом.
Все-таки один из свирепых всклокоченных псов, населявших округу, внезапно выскочил из-под подкосившейся хибары и бросился на иннейца, пружинисто бежавшего вдоль мрачной улицы. Даже в темноте Медноволосый Хорр заметил, как яростно сверкнули глаза одичавшей твари.
При свете луны иннеец заметил, что пестрая длинная шерсть крупного массивного кобеля встала дыбом на загривке, когда он почуял человека.
Откуда-то из глубины смрадной утробы зверя вырывалось зловещее урчание. Мохнатая, косматая грудь пса вздымалась и опадала. Из разверстой зубастой пасти с влажных клыков обильно капала тягучая светлая пена.
Через мгновение дрожащий пес кинулся вперед. Огромные блестящие клыки, казалось, почти сомкнулись на горле иннейца. Но Медноволосый Хорр уже был готов к этому и стремительно увернулся.
Тяжелые челюсти лязгнули в пустоте.
В следующий миг злобный зверь всхрапнул и осекся, потому что тяжелый иннейский клинок со свистом обрушился на мохнатую шею.
Крупная продолговатая голова с чавкающим звуком шмякнулась в зловонную лужу нечистот. Грязь брызнула в разные стороны, и облепленная темной жижей собачья голова с разверстой пастью откатилась на несколько шагов в сторону.
С брезгливой гримасой, исказившей его красивое смуглое лицо, Медноволосый Хорр огляделся вокруг. Ему совершенно не хотелось обтирать окровавленное лезвие ни о собственную одежду, ни об обезглавленное тело.
Иннейцы не любили собак, но убийство этого зверя всегда считалось дурным предзнаменованием. Поэтому Дух Проливного Дождя запрещал смотреть на мертвых псов. Божество не позволяло даже взглядом дотрагиваться до трупа.
Молниеносно расправившись с бешеным кобелем, Медноволосый Хорр сразу отвернулся, чтобы случайно не зацепить взором безобразные окровавленные останки. Не оборачиваясь, он снова побежал, торопливо удаляясь прочь и с силой стряхивая на дорогу с острого лезвия капли густой крови.
Миновав небольшую темную площадь, он повернул к берегу, оставляя позади скопище полуразрушенных домов.
Иннеец осмотрелся вокруг. Толстый повар недавно сказал ему, что именно в этих краях порой видели высокую стройную девушку, волосы которой заплетены десятками длинных тонких косичек. Поэтому Медноволосый Хорр так стремительно покинул таверну и направился именно сюда.
Он не собирался ничего откладывать и именно сегодня вечером намеревался посетить эти края. Неужели он мог ждать, если где-то здесь мог сейчас встретить Зеленоглазую Ратту?
На берегу моря все было тихо. Ветер, вспенивавший поверхность воды легкими бурунами и треплющий верхушки пальм, не доносил ни звука.
Около причала виднелась небольшая постройка с плоской крышей, наподобие домика из обожженного кирпича. С обеих сторон от узкого прохода темнели старые заплесневелые бревна, сваленные огромными грудами.
Внезапно от мрака отделилась какая-то высокая фигура. Медноволосый Хорр сразу застыл в напряженном ожидании.
– Что ты ищешь здесь, чужеземец? – в тишине морского берега отчетливо раздались звуки скрипучего голоса.
Поток лунных лучей упал на квадратный невысокий металлический контейнер, шагах в десяти от иннейца. На этот ржавый контейнер, почти вросший во влажную почву морского берега и покрытый толстым слоем водорослей, с холодной улыбкой на лице неторопливо поднялся закутанный в плащ человек, только что появившийся из-за груды бочек.
Даже в темноте было заметно, как глаза его внимательно изучали Хорра.
– Что тебе нужно тут? – требовательно повторил незнакомец.
Жизнь в лесах Тайга приучает его обитателей к постоянной бдительности. В любое время суток Медноволосый Хорр всегда был готов отразить нападение. Поэтому, слушая вопросы закутанного в плащ мужчины, иннеец незаметно опустил кулак и медленно сжал тяжелую рукоятку кинжала.
Он не строил иллюзий по поводу собственной безопасности. Скрипучий голос, доносящийся из темноты, был наполнен такой угрозой, что нервы Хорра сразу стянулись в комок.
– Кто ты? – спросил иннеец на языке батви. – Сначала скажи, кто ты такой и что ты сам делаешь здесь?
– Ты узнаешь все позже, – раздался ровный, ничего не выражающий голос.
– И ты узнаешь все позже, – пожал плечами иннеец. – Дух Проливного Дождя запрещает дождевым охотникам разговаривать с незнакомцами. Однако я мирный человек и никому не угрожаю.
– Если ты мирный человек, зачем тогда держишься за оружие? – сурово и напористо спросил мужчина.
Брови Хорра, стоявшего в тени, взмыли вверх от удивления.
– У меня нет оружия, – с нарочитым равнодушием пожал он плечами.
– Неправда, – раздался металлический голос. – Ты обманываешь меня. Твоя правая рука лежит на рукоятке кинжала.
– Ты уверен?
– Уверен. Я вижу, что эта рукоять изготовлена из резной кости, из бивня парза.
Нараставшее изумление заставило Хорра опешить. Незнакомец повысил голос и жестко спросил:
– Зачем ты ходишь по ночному городу с клинком?
– Кто ты? – не очень уверенно отозвался дождевой охотник. – Почему я должен отвечать на твои вопросы? Сначала скажи мне, кто ты такой? Потом и я отвечу.
– Ты ответишь, – зловеще проскрипел мужчина. – Скоро ты ответишь абсолютно за все!
Незнакомец легко спустился с квадратного контейнера и решительно шагнул к Хорру. В этом движении было столько угрозы, что иннеец сделал шаг назад и попытался вытащить кинжал из чехла.