Еще один день поисков, и никакого просвета. Моя фляга пуста, недостаток воды вселяет тревогу. После обеда шел проливной дождь, и я вернулся в центральную комнату за каской, которую оставил там в качестве ориентира. Я использовал ее как черпак, собрав таким образом около двух чашек воды.
Большую часть я выпил, вылив остаток во флягу. «Сухая вода» плохо утоляет жажду, и я лишь надеялся, что ночью снова пойдет дождь. Я положил каску на землю так, чтобы собрать максимальное количество воды. Питательных таблеток осталось совсем немного, но это не самое тревожное. С данного момента я решил наполовину уменьшить рацион.
Более всего тревожат кассеты: большая часть инвентарного запаса израсходована. Снизив потребление кислорода, почувствовал слабость. Нечто необъяснимо ужасное в этих стенах. Скорее всего, составляя карту, я не учел несколько поворотов – но как же? Каждая новая попытка все больше разрушает мои надежды.
Никогда еще я не ощущал с такой остротой, как легко можно заблудиться, не имея зрительных ориентиров. Слепец, пожалуй, имел бы в подобных обстоятельствах больше шансов на успех, но ведь для большинства зрительное восприятие является основным источником информации. Я был полностью подавлен, понимал ощущения, которые испытывал Дуайт. И вот его обглодали до костей – и все сификлиги, все акманы и мухи-фарнотхи, утратив интерес к непригодному к дальнейшей переработке материалу, уже отправились на поиски очередного источника поживы. Ползун-эфже на безрыбье накинулся на остатки кожаного комбинезона – вымахать он успел за последнее время солидно, процесс роста оказался куда быстрее ожидаемого.
И все это время «наблюдатели» оставались на своих местах, смеясь и радуясь моему несчастью. Еще один такой день, и я осатанею – от их вида или от истощения. И ведь не остается ничего иного, кроме как проявлять до победного конца настойчивость. Дуайт ушел бы отсюда, продолжи он поиски еще несколько минут. Может, меня хватятся, хотя идет еще только третий день моей вылазки. Все мышцы ноют – не отдохнуть, даже растянувшись в омерзительной липкой грязи. Несмотря на ужасную усталость, последнюю ночь я спал лишь урывками – боюсь, и сегодня тоже не смогу забыться. Живу в нескончаемом кошмаре, между сном и бодрствованием.
Моя рука дрожит, не могу больше писать.
Существенный прогресс. Состояние улучшается. Мне удалось проспать до утра. Затем я спал до обеда, но, проснувшись, почти не чувствовал себя отдохнувшим. Дождь так и не пошел, жажда была нестерпимой. Я съел одну таблетку, но без воды это неполноценная пища. Мне удалось набрать немного воды из грязной лужи, но она лишь вызвала рвоту, и жажда усилилась еще больше. Я почти задыхаюсь от нехватки кислорода, экономя кассеты респиратора. Я уже не могу идти, но мне еще удается ползти по грязи. Около двух часов дня мне показалось, будто я узнаю некоторые коридоры, продвигаясь ближе к скелету. Один раз я зашел в тупик, но благодаря моим карте и записям смог добраться до главной площадки.
Вследствие удушья, жажды и истощения я стал очень плохо соображать и уже не мог разобрать собственные записи. Проклятые зеленые создания продолжают, смеясь, пялиться на меня. По их жестикуляции я могу понять, что они предаются радости, которую я не в состоянии разделить с ними.
К трем часам я прополз почти милю. Мне встретился проем, в который, судя по моим записям, я еще не сворачивал. И когда попробовал сделать это, то понял, что могу доползти прямиком до скелета. Проход напоминал спираль, подобную той, которая привела меня в центральную комнату.
Каждый раз, достигая бокового прохода или разветвления, я старался запомнить направление, наиболее приближенное к моему первому маршруту. Пока я продолжал идти по кругу, смещаясь к ориентиру, жестикуляция наблюдателей становилась все активнее, а хохот приобретал злобный оттенок. Наверное, они усматривали в моих трепыханиях нечто крайне забавное. Я не мог сорвать им веселье, однако, несмотря на мою необыкновенную слабость, рассчитывал с помощью лучемета оборвать когти этих отвратительных рептилий. Забрезжила какая-никакая надежда, вот только я не мог сейчас встать. Сейчас лучше было ползти, сберегая остаток сил на схватку с рептилоидами. И я полз – медленно, но верно – на ориентир. Твари, суетясь, сгрудились у входа. Вскоре, подумал я, мне придется оказаться один на один с этой толпой. Сейчас, находясь в нескольких метрах от скелета, я остановился, чтобы сделать некоторые записи, прежде чем выйти и столкнуться с врагом. Я уверен, что остатка моих сил хватит, чтобы обратить их в бегство. Затем я могу отдохнуть на сухом мху долины, а утром двинуться сквозь джунгли к Новой Земле. Как хочется снова увидеть людей!
Ну что за дьявольское невезение! Я, черт побери, в отчаянии! Новая ошибка! Сделав записи, я направился к скелету и тут же наткнулся на стену. Я промахнулся вновь и попал в то же место, что и три дня назад во время первой попытки выхода. Подавленный, я лежал лицом в грязи, а зеленые уродцы заходились от хохота.
Придя в себя и собравшись с силами, я сменил кассету респиратора, не считаясь с тем, что на обратную дорогу у меня может ничего не остаться. Свежий приток кислорода чуть укрепил меня. Казалось, сейчас я нахожусь поближе к телу злосчастного Дуайта. В слабой надежде прополз еще несколько метров, но опять очутился в тупике. Итак, это конец. За три дня мне ничего не удалось добиться, а теперь не осталось даже сил. Скоро я сойду с ума от жажды, и к тому же у меня уже нет кассет на обратную дорогу. Почему эти жуткие существа собрались у выхода? Чтобы смеяться надо мной? Может быть, в этом и заключалась причина их радости: заставить меня поверить, что я приближаюсь к выходу, в то время как они прекрасно знали, что это неправда. Мне оставалось не так уж много времени для жизни, но все же я не собирался торопить события. Хищный ползун-эфже пожрал остатки кожаного комбинезона того, кто еще недавно был Дуайтом. Казалось, пустые глазницы его черепа неподвижно устремлены на меня. Его белые зубы складываются в жуткую усмешку.
Сейчас я неподвижно лежу в грязи, чтобы сохранить как можно больше сил.
Дневник, который, я надеюсь, попадет в руки тех, кто придет меня искать, вскоре будет завершен. Скоро я закончу писать. Затем, когда темнота помешает аборигенам видеть меня, я соберу остаток сил, чтобы перебросить металлический блокнот через стену, туда, на равнину. Я постараюсь бросить его влево, чтобы он не попал в толпу этих зевак. Конечно, он может навсегда потеряться в грязи. Если Бог существует, он достанется-таки людям, мои записи помогут им избежать ловушки. Я надеюсь, что мой пример научит людей оставлять кристаллы там, где они находятся. Они принадлежат Венере. Нам они не так уж и нужны, и я думаю, что, забирая их, мы нарушаем законы мироздания. Какие же темные могучие силы сплотили рептилоидов на яростную оборону своего сокровища? Дуайт и я заплатили за маловерие сполна, как заплатили и будут платить другие. Но отдельные смерти – только прелюдия к масштабному противостоянию. Так оставим же Венере то, что принадлежит только ей.
Я уже на пороге смерти и боюсь, что у меня не хватит сил перебросить дневник через стену. Если мне это не удастся, боюсь, рептилоиды завладеют им, так как они, безусловно, догадаются, что это такое. Но они не узнают, что это послание также и в их защиту. Сейчас, когда конец близок, я чувствую необходимость быть справедливым ко всем. На уровне космического мироощущения кто может утверждать, чья природа более совершенна, – их или моя?
Я вытащил кристалл из кармана, чтобы посмотреть на него в последний раз.
Он угрожающе сверкает в багровых лучах угасающего дня. Жестикулирующая толпа заметила его. Их движения странно изменились. Я спрашиваю себя, почему они стоят там у входа вместо того, чтобы подойти ближе.
Ночь опускается… я так слаб. Они смеются и прыгают у входа, зажигают свои адские факелы. Они говорят мне? Чудится, или я слышу звук?.. где-то там, высоко в небе.
Рапорт Уэсли Пи Миллера, командира группы А, миссия кристаллодобычи
Новая Земля, 16.VI
Наш агент ЭФ-49, Кентон Д. Стэнфилд, 5317, Маршал-стрит, Ричмонд (Вирджиния), покинул штаб Миссии на Новой Земле утром 12.VI для непродолжительной экспедиции в район, указанный разведывательным детектором. Планируемое возвращение: 13-го или 14-го. Не возвратился вечером 15-го. Поисковый планетолет ФР-58 с пятью спасателями на борту по моей команде поднялся в воздух в 8 часов вечера и последовал в направлении, указанном детектором. Стрелка не фиксировала никаких изменений по отношению к предыдущим показаниям. Достигнув Эрицийских гор, мы врубили мощную поисковую фару. Турельные измельчители и хлорные бомбы были готовы пойти в ход против традиционно враждебных нам туземцев или опасных скоплений хищных скорагов.
Находясь над долиной Эрикса, мы обнаружили большое количество огней – факелов, зажженных туземцами. При нашем приближении последние скрылись в лесу. Их было около сотни. Детектор указывал на нахождение кристаллов в том месте, где они толпились. При свете фары мы увидели скелет, обильно оплетенный ползуном-эфже, и труп человека в нескольких метрах от него. Идя на посадку недалеко от тела, планетолет задел крылом некое невидимое препятствие. Приближаясь к телу, мы столкнулись также с невидимым барьером, что нас очень удивило. Затем, двигаясь ощупью, мы обнаружили перед телом отверстие, ведущее в огороженное пространство, в невидимой стене которого имелся еще один проем, недалеко от скелета, у чьей головы лежал респиратор. Мы установили, что это были останки агента Б9 – Фредерика Н. Дуайта, покинувшего Новую Землю два месяца назад. Между скелетом и телом человека, казалось, проходила стена, но и отсюда мы легко узнали во втором несчастном Стэнфилда. В левой руке он держал металлический блокнот, а в правой – карандаш и, похоже, писал в тот момент, когда смерть неслышно подкралась к нему. Кристалла видно не было, хотя наш детектор отмечал присутствие исключительно крупного экземпляра рядом с телом. С трудом нам удалось пробраться к трупу. Он был еще теплым, и огромный кристалл, покрытый грязью, покоился под ним. Мы сразу же изучили дневник, бывший в левой руке Стэнфилда, и сделали необходимые приготовления по его указаниям. Текст дневника представляет собой вполне последовательное повествование, и его мы прилагаем к данному рапорту. Отмечу, что нами были внесены в текст некоторые дополнения.