Я шла с противоположного конца переулка, где припарковала свою машину, как взволнованно велела мне сделать Айрис, когда я ей позвонила.
– Не приходи в дом, – первым делом заявила она и предложила самой прийти ко мне или встретиться в кафе, в пабе, где угодно, только не у себя дома. Я настаивала, потому что мне нужно было прийти, и из-за этого чувствовала себя скверно. Когда-нибудь я ей это компенсирую.
– Пожалуйста, – в конце концов взмолилась я. – Мне нужно выйти! Я бы очень хотела посмотреть, где ты живешь. Я ненадолго. Просто хочу побыть подальше от Фалмута. Я принесу пирожные.
Айрис помолчала, потом рассмеялась.
– Ну, раз ты принесешь пирожные…
Я поняла, что она никогда никого не приглашает к себе домой, и меня это особенно заинтриговало.
Когда я подходила ближе к дому, то заметила, что он в худшем состоянии, чем кажется издали. Деревянные оконные рамы сгнили. Белая штукатурка местами отваливалась. Кошка, гордо вышагивая, вышла ко мне из-за группы деревьев и потерлась о мои ноги. Я остановилась, чтобы ее погладить. Она загадочно замурлыкала, а ее на вид пушистая черная шубка оказалась мокрой.
Стоя на пороге с кошкой у ног, я потянула за цепочку, и по другую сторону двери прозвенел старомодный колокольчик. Он с бренчанием раскачивался взад и вперед, совсем не так, как у других людей с обычными дверными звонками. Ожидая Айрис, я позволила себе насладиться уединением.
Я старалась по мере сил быть милой с Сэмом. Он чувствовал это и льнул ко мне все сильнее. Он постоянно был рядом: то приносил мне чай, то спрашивал, чем бы я хотела заняться, и выглядел обиженным, если это занятие не подразумевает, чтобы мы были исключительно и постоянно вместе, держась за руки и улыбаясь. Я знала, что он заслуживает моего полного внимания, и он его получал с тех пор, как я вернулась с работы вечером в пятницу. Однако порой человеку просто необходимо куда-то выйти.
«У меня роман» – эти слова крутились у меня в голове так часто, и они были настолько шокирующие и грешные, что во мне зародился панический страх случайно произнести их во сне. Я постоянно опасалась назвать Сэма чужим именем.
Поскольку сейчас Рождество, я и Гай находились со своими семьями (или, скорее, Гай – со своей семьей, а я с Сэмом), так что договорились не общаться друг с другом до тех пор, пока не вернемся в Лондон после Нового года. Я решительно и неустанно проявляла нежность к мужу. Я не писала эсэмэсок Гаю, не звонила ему, не показывалась у него на пороге, хотя точно знала, где он живет – в деревне рядом с краем света[31].
Мы с Сэмом поставили рождественскую елку, наготовили праздничной еды и накупили поздравительных открыток. Мы проведем Рождество, глядя из окна на моросящий дождь, будем есть, пить и смотреть телевизор. Никто не придет к нам в гости: Сэм настоял, чтобы его хилая мать и его агрессивный брат остались у себя в Суссексе, используя наше еженедельное расставание как козырную карту, которая эффективно удерживает крепость от всех потенциальных вторжений.
– Мы в этом году проведем тихое Рождество вдвоем, – слышала я его разговор по телефону. Я понятия не имела, с кем он говорит, да это и не имело значения. – Только Лара и я. Это лучший подарок, какой я могу получить.
Из-за чувства вины я стала добрее к Сэму, и он был простодушно счастлив.
Сегодня, однако, я выбралась из дома. Я хотела повидать Айрис, главным образом для того, чтобы избежать душной замкнутости, но также и по другой, равно достойной порицания причине. Слушая звук приближавшихся к двери шагов, я спросила себя, подавляет ли Айрис ее бойфренд или же их отношения еще мрачнее. Интуиция подсказывала, что последнее, и у меня проснулось желание с ним познакомиться.
– Лара! Привет. Приятно тебя видеть.
Айрис махнула мне, чтобы я вошла. Она была одета в облегающие черные джинсы и толстый джемпер, который я, проходя мимо, погладила, не удержавшись, потому что он казался роскошно мягким.
– Это кашемир? – спросила я.
Она рассмеялась:
– Если бы. Искусственный кашемир, заказанный через Интернет. Как поживаешь? Чаю? Кофе? Чего-нибудь покрепче?
Внезапно я пожалела, что не приехала сюда на велосипеде.
– Кофе было бы отлично. Спасибо. – Если бы у меня не было машины, я бы с удовольствием выпила чего-нибудь покрепче. Я вручила Айрис коробку шоколадных пирожных.
– Да, вот почему я предложила тебе встретиться в городе. Ну ничего. Будем пить кофе с пирожными? Спасибо.
Я пошла за ней на кухню, в которой тепло и уютно, и совсем не так обшарпано, как можно было бы подумать, глядя на дом снаружи. Весь пол сделан из потертых деревянных половиц, и кухня старомодная, но прелестная.
– Мне нравится твоя дровяная плита, – сказала я.
Айрис откинула волосы со лба.
– Она ненастоящая. По сути, это электрическая плита, а дизайн замаскирован под дровяную, но согласна: выглядит она хорошо. На самом деле в ней хорошо получаются сладкие пирожки с начинкой[32]. Надеюсь, ты их любишь.
– Конечно. Спасибо. Кто же их не любит? Твой бойфренд дома? Лори?
Она налила горячую воду в причудливое приспособление из двух пластиковых цилиндров и начала вдавливать их друг в друга, выжимая кофе над кувшином.
– Боюсь, он за многие мили отсюда. Жаль: обычно он такой домосед, но сейчас ему пришлось поехать с официальным семейным визитом. Сейчас ведь Рождество. Его родичи… трудные люди.
– Расскажи мне об этом. Мне потребовались годы, чтобы понять, что с родственниками у всех сложные отношения. Раньше я думала, что так только у меня. Потом осознала: если заглянуть поглубже, выяснится, что у всех проблемы. Вероятно, это нормально.
– Именно. Я рада, что мне хотя бы удалось остаться дома, пока он там в гостях. Только я и кошки.
– Но ты ведь не будешь одна в Рождество? Как насчет твоих родичей?
– О, я редко с ними общаюсь. Они живут в Путни[33], но я не была там несколько лет, а они не приезжают сюда. А Лори должен приехать поздно вечером. Так что одна я не останусь. Жду не дождусь, когда услышу шум такси в конце улицы. Вообще он уезжает из дома только в это время года, и то потому, что приходится.
Айрис взяла рукавичку-прихватку, стала на корточки перед плитой и вынула противень сладких пирожков с завитушками. На этом, как я поняла, старая тема закрыта. Мне же хотелось расспросить о ее семье. Меня заинтриговал тот факт, что она не общается с родственниками, тем более сейчас, когда я не знала, обменяемся ли мы еще когда-нибудь с Оливией хоть парой слов. Мне стало интересно, каково это – совсем не поддерживать контакта с близкими.
Однако я просто сказала:
– Черт возьми, Айрис! Самодельные пирожки! Наверно, ты потратила уйму времени.
Она улыбнулась:
– Я люблю это дело. У меня отлично получается выпечка. Легкая рука. Если я вдруг захочу переехать в Париж или еще куда-нибудь, то смогу устроиться подмастерьем в пекарню. Бывают люди, способные к математике или блестяще разбирающиеся, например, в физике элементарных частиц. Но я смогу превзойти их в изготовлении пирогов с вареньем.
– А людям всегда будут нужны пироги с вареньем.
– Верно. Если настанет Апокалипсис, мне придется только собрать немного муки, жира и фруктов, и я смогу обменивать сладкую выпечку на предметы первой необходимости.
Айрис вручила мне чашку кофе и выложила на тарелку мои пирожные, а на другую – свои пирожки. Мне досталась чашка широкая и низкая, с розами на боку. У Айрис была аналогичная, хотя я заметила, что у той обколот край.
– Должно быть, это здорово, – произнесла я, подхватив тарелку с пирожными и последовав за Айрис по длинному коридору в гостиную с французскими окнами, выходившими в голый, но ухоженный сад с задней стороны дома. Трава коротко подстрижена, клумбы перекопаны и очищены от сорняков. – Я имею в виду, здорово знать, что ты будешь полезна обществу даже накануне конца света.
Она жестом пригласила меня сесть в большое уютное кресло, а сама устроилась на диване, отодвинув в сторону журнал «Гардиан» за прошлую субботу. Словно из воздуха материализовалась кошка и улеглась ей на колени.
– Ты можешь остаться, Дези, – по-матерински проговорила Айрис, – только не пытайся лизать мой пирог, идет? Но ты тоже не пропадешь, Лара. Ты знаешь, как построить дом, поэтому будешь самой популярной женщиной в том хаосе, что останется от мира.
– Я построю тебе дом в обмен на любую выпечку, – предложила я. – Эти пирожки потрясающие.
– Спасибо.
– Но на самом деле именно строить я не умею. Мне придется отыскать банду рабочих, которыми я буду командовать. – Я задумалась над этим. – И никому даже не понадобится утвержденный проект.
– Нет, у тебя хорошо получится отдавать распоряжения. Не успеешь оглянуться, как станешь королевой.
– Означает ли это, что я смогу повелеть другим людям заново открыть электричество, вместо того чтобы пытаться делать это самой? Тогда хорошо.
Я обвела взглядом комнату. Красивое помещение, несущее на себе отпечаток характера хозяев. Я заключила, что один из них читает триллеры, а другой – беллетристику. Они покупают «Гардиан», но преимущественно по субботам. Судя по темным кругам на кофейном столике, они пьют красное вино. У окна стояла маленькая настоящая елочка, украшенная в основном серебряными шарами, и с ангелом, непрочно закрепленным на макушке и выглядевшим так, будто его изготовило какое-нибудь художественное объединение в Гватемале; но под елкой я не обнаружила подарков. На каминной полке находились только две открытки, и я была уверена, что их адресовали друг другу Айрис и Лори.
– Здесь очень симпатично, – сказала я. – Ты здесь не скучаешь?
– Нет. – Она подогнула под себя ноги. – Думаю, что я и сама скучная. Мы оба невероятно счастливы жить такой жизнью.
Я ощутила знакомую тоску, ту, что старательно игнорировала каждую секунду каждого дня. Я снова отогнала ее и сфокусировалась на причин