– Но Оливия… – начала было я.
– Меня не заботит, что говорит Оливия, – отрезал он, захлопывая дверь перед моим носом. Я услышала, как он кричит: «Ты собиралась ее впустить! Собиралась, я слышал! Какого хрена, Виктория!»
Я постояла на пороге еще немного, надеясь, что забитая мать Лары, возможно, появится снова и поговорит со мной по секрету, но она этого не сделала. В конце концов я ушла обратно на железнодорожную станцию. Я купила пирог с сыром в круглосуточном магазине, попросила подогреть его в микроволновке до состояния обжигающей влажности и направилась обратно в город. По дороге я решила, что прочту эсэмэски Алекса и буду надеяться, что найду правильные слова для ответа.
Глава 24
Офис Леона Кэмпиона находился на четвертом этаже импозантного здания рядом с Ливерпуль-стрит. Здание было одной из тех громадных построек с белым фасадом, которые кое-где в Лондоне содержат роскошные квартиры, но в Сити в них помещаются офисы.
Я ничего не планировала. Я все еще ощущала легкую головную боль и недомогание из-за похмелья и надеялась только, что от меня не пахнет перегаром. Постукивая каблуками, я зашагала к стойке ресепшен. Мне вдруг захотелось позвонить Алексу и извиниться. Я почти созрела для этого.
Характерной чертой сегодняшнего дня являлось мое абсолютное безразличие. Я не переживала о том, что Леон Кэмпион может выругаться мне в лицо. Меня должно было бы разозлить и унизить отношение отца Лары, но на деле я совершенно не расстроилась.
– Я вас слушаю, – сказала скучающая молодая женщина. По крайней мере, она не мерила меня взглядом, в котором сквозило отвращение.
– Привет, – отозвалась я. – У меня встреча с Леоном Кэмпионом из «Кэмпион Ассошиэйтс».
– Хорошо. Если вы распишетесь вот здесь.
Мне хотелось, чтобы она закончила предложение. Что произойдет, если я распишусь вот здесь? Ответа не предполагалось, но, по крайней мере, она меня не расспрашивала. Вообще-то, я не ожидала, что пройду этот рубеж. Мой запасной план состоял в том, чтобы болтаться снаружи здания в надежде, что Леон в какой-то момент выйдет на ленч.
Я зарегистрировалась под своим настоящим именем, вошла в маленький зеркальный лифт и нажала кнопку с цифрой «5», как мне было велено.
Из лифта я вышла в большую приемную и увидела за конторкой администратора женщину, которая разговаривала по телефону, возясь при этом с бумагами и не глядя на меня. Она напоминала холеную лошадь с густой блестящей гривой. На ней было столько косметики, что я затруднялась представить, как она выглядит на самом деле. А ее золотые серьги так сильно оттягивали уши, что дырка в том ухе, которое не прижималось к телефону, была растянута и мочка, казалось, вот-вот порвется. Я сочувственно вздрогнула. Я никогда не могла носить серег.
На полу лежал толстый ковер, и все помещение было проникнуто духом глянца и роскоши. Но я поняла, что, в сущности, фирма была маленькой. В приемную выходила только одна дверь, и я не думала, что она вела в анфиладу офисов или открывалась в громадное пространство, уставленное столами и наполненное деятельностью. Это больше походило на бизнес, которым заправляет один человек.
Женщина улыбнулась и сделала знак, что через секунду освободится.
– Да, – сказала она, – но, боюсь, нам понадобится нечто большее, сэр. Прежде чем мистер Кэмпион сможет принять на себя обязательство участвовать даже в предварительной дискуссии, нам потребуется подробная опись всего… Да. Эти условия абсолютно незыблемы… Буду с нетерпением ждать от вас известий. До свидания.
Не дожидаясь ответа, секретарша повесила трубку.
– Здравствуйте. – Она официально улыбнулась, при этом глаза остались серьезными. – Чем могу помочь?
Настал решающий момент. Мне нужно было действовать правильно. Я уже говорила с секретаршей по телефону, но ей об этом не нужно знать. Я понятия не имела, помнит ли она каждый свой разговор.
– Добрый день. Скажите, пожалуйста, могу я поговорить с мистером Кэмпионом? – поинтересовалась я в качестве вступления.
Если она меня и вспомнила, то ничем этого не выдала.
– Боюсь, он недоступен. Он вас ждет?
– Я подруга Лары. Мне действительно надо с ним побеседовать. По личному делу.
И снова секретарша не проявила никаких эмоций.
– Что ж, как я уже сказала, мистер Кэмпион недоступен. Собственно говоря, его нет в стране. Если вы захотите оставить записку или нечто подобное, я, разумеется, прослежу за тем, чтобы он ее получил.
– Спасибо. Я, возможно, напишу свой телефонный номер и адрес электронной почты.
– Как я уже сказала, может пройти некоторое время, прежде чем вы получите от него ответ.
– Он ведь крестный Лары, не так ли?
– Это его личное дело.
Она перевела свое внимание на клавиатуру и принялась агрессивно по ней стучать; пальцы ее были достаточно плоскими для того, чтобы уберечь ее длинные и безупречные ногти. Я поняла намек, взяла выданные лист бумаги и ручку, пошла и села на стоявший в углу маленький диванчик. Я подложила под бумагу глянцевый журнал «Менеджмент сегодня» и стала думать, что написать. Записка должна быть достаточно внятной, такой, чтобы захватить внимание человека, который, похоже, действительно беспокоится о Ларе.
«Леон, – начала я. – Я пыталась связаться с вами по телефону и лично. Меня зовут Айрис Роубак, и я подруга Лары из Корнуолла. Я…»
На этом месте дело застопорилось. Как придать посланию убедительности? Я зачеркнула «Я» и написала: «Как и ее семья, я крайне беспокоюсь о Ларе и убеждена, что она не совершала преступления. У меня есть предположение о произошедшем, и именно об этом я бы хотела поговорить с вами, потому что это связано с ее прошлым, с Азией. Оливия…»
Открылись двери лифта, и я прервалась. Я подняла глаза и сразу поняла, что это Леон. Я постаралась сидеть в своем углу как можно незаметнее, в надежде, что он заговорит с секретаршей и не обратит на меня внимания, но он сразу же уставился на меня.
Я уже знала, как он выглядит, с длинноватыми седыми волосами и длинным носом, но ожидала увидеть кого-то гораздо более устрашающего. Этот человек выглядел дружелюбным и грустным. Мне он понравился с первого взгляда, больше, чем я ожидала.
Леон секунду смотрел на меня, слабо улыбаясь, а затем повернулся к женщине за конторкой.
– Есть что-то важное для меня? – спросил он, и я не поняла, обо мне ли речь или о новостях вообще.
Секретарша равнодушно отбарабанила ему список звонков и сообщений, части из которых были от журналистов. И прибавила:
– А эта леди – мисс Роубак, подруга Лары Финч. Я сказала ей, что вы не принимаете, и она как раз писала вам записку.
– Спасибо, Энни.
Когда Леон подошел ближе, мое сердце сильно забилось, но его манера меня обезоружила.
– Мисс Роубак, – произнес он, вежливо улыбаясь и глядя на меня оценивающим взглядом. Я встала, поскольку, сидя на диване, находилась в невыгодном положении.
– Мистер Кэмпион, – отозвалась я, и он протянул руку. Его рукопожатие оказалось крепким и теплым.
Леон прочел мою записку.
– Вы из Корнуолла?
– Да.
– Наверно, я очень грубо обошелся с вами по телефону? Приношу свои искренние извинения. Мы переживаем трудное время. Вам это известно.
– Все в порядке.
– Нет, не в порядке. Видите ли, я смотрю на вас сейчас и вспоминаю, что Лара говорила о вас. Вы та подруга, что ездит на велосипеде и у которой длинные волосы. Была фотография, где вы перелезаете через ворота, чтобы повидаться с бедной вдовой Гая Томаса.
– Да. Да, это я.
– Что вы там делали?
– Передавала соболезнования от Сэма.
– И я вижу, – Леон снова бросил взгляд на мою незаконченную записку, – что вам кое-что известно о прошлом Лары в Азии, которое, согласен, может оказаться ключом к разгадке. Зайдите в кабинет, моя дорогая. Хотя, боюсь, я страдаю чрезмерной подозрительностью, и мне придется проверить пару деталей. Вы понимаете?
– Конечно.
– Я всегда чувствовал ответственность за Лару. И особенно сокрушительно то, что… – Леон посмотрел на меня, не в силах закончить фразу. – Хотите кофе? – предложил он. – Энни…
– Я сейчас принесу.
Его кабинет оказался огромным, с внушительными окнами с двух сторон, из которых прежде, вероятно, открывался панорамный обзор на Лондон, а теперь из них можно было увидеть лишь несколько крыш и стены близстоящих более высоких зданий. Тем не менее комната оказалась залита светом. Внизу ползли автобусы, между ними протискивались такси, но звуки сюда не долетали. В воздухе витали разнообразные ароматы, от дорогой бумаги до мастики для мебели, от кофе до одеколона.
Леон проигнорировал огромный деревянный письменный стол, заваленный бумагами, и провел меня к двум креслам в углу.
– Итак, – сказал он, когда мы уселись. – Расскажите мне о Ларе. Это вовсе не проверка, я вам верю. Но все же не могу рисковать, не пробежавшись по основным сведениям.
Меня удивил его деловой тон.
– Хорошо, – проронила я, захваченная врасплох. – Итак. Я почти пять лет живу в Корнуолле, недалеко от Фалмута.
Он вынул из внутреннего кармана айфон.
– Недалеко от Фалмута. Где конкретно?
– Возле Будока. Это деревня, но большая. И оттуда можно легко дойти пешком до окраины Фалмута. Хотя я живу на краю деревни. В довольно уединенном месте, но оттуда можно быстро добраться куда угодно.
Леон определял местонахождение моего дома в «Гугл-картах». Я помогла ему, а затем он передал мне телефон.
– Итак, вы живете здесь? Одна?
На экране был наш дом. Мой дом.
Призрак Лори, вероятно, все еще витал там: он находился там так долго, что не мог так быстро испариться. Мне хотелось знать, почувствую ли я хоть на долю секунды, когда вернусь домой, его застарелое присутствие. Я надеялась, что да. Если смогу, то буду цепляться за последние его остатки.
Я скучала по железной печке, и по кошкам, и по застойной жизни вдали от мира. Я скучала по Лори больше, чем когда-либо скучала по чему-либо.