– Да, – выдавила я. – Я живу там. Одна.
– Хорошо. И откуда вы знаете Лару?
– Мы познакомились на пароме. Я ехала в Сент-Моус без какой-то определенной цели, как и она. – Я рассказала эту историю. – Мы поддерживали отношения. Как-то раз днем я пришла к Ларе на чай. Пока я находилась там, ей позвонили; как оказалось, ей предложили работу в Лондоне.
Леон чуть улыбнулся.
– Видимо, это был я.
– Я видела, что ей хочется поговорить об этом с Сэмом, поэтому ушла. Еще я виделась с Ларой в городе уже после того, как она начала здесь работать, но все выходные она проводила с Сэмом. Лара пришла ко мне в гости накануне Рождества, и мы ели сладкие пирожки. Я понятия не имела, что у нее роман или что-то подобное. – Я продолжала говорить, демонстрируя свои верительные грамоты с таким рвением, что сама себя возненавидела.
– И когда Лара пропала…
– Я явилась к ним в дом в то субботнее утро, просто потому, что хотела ее увидеть. На самом деле я… – Я осеклась, не желая слишком распространяться о себе. Однако Леон посмотрел на меня добрым, вопросительным взглядом, и я продолжила, сообщив о своем выигрыше в лотерею и возникшей идее что-то изменить. – Я переехала в Корнуолл по конкретной причине, – добавила я, надеясь, что голос звучит достаточно твердо. – И теперь подумываю, что настала пора двигаться дальше.
Я замолчала, чтобы перевести дух. «Вдохни, – велела я себе. – Еще. Вдох, выдох. Тебе необходимо было это сказать». Волна горя поглотила меня, как и пять лет назад, и на сей раз я не собиралась от нее прятаться.
Леон вынул из внутреннего кармана идеально отглаженный носовой платок и протянул мне.
– Спасибо.
Я сделала неимоверное усилие над собой и продолжила сквозь слезы:
– Я хотела поговорить с Ларой, потому что она единственный человек, которого я там знаю и который мог бы дать мне совет. – Я дошла до этого откровения и высморкалась в платок. – Извините.
– Все в порядке. Это вы меня извините. Я сочувствую вашей беде, в чем бы она ни заключалась, и простите, что заставил вас заговорить о ней. Не спешите.
– Спасибо. Итак, я позвонила в дверь, мне открыл Сэм и… – Я посвятила Леона в события того дня, рассказала о полицейских, о телефонном звонке по поводу смерти Гая, о том, как полиция забрала Сэма на допрос. – И я знала, что Лара этого не делала, – закончила я. – Знаю, что не делала.
– Да. И вы раскопали кое-что о ее азиатском фиаско? – Голос его был неожиданно теплым. – Решили заделаться мисс Марпл?
– Если вам угодно так это интерпретировать, – ответила я, снова вытирая лицо, – то пожалуйста. Будь я мужчиной, вы бы не выражались столь пренебрежительно. Пожалуйста, смейтесь над мисс Марпл. Я решила вернуться в Лондон, что, между прочим, является для меня очень серьезным и трудным делом, и попробовать разгадать, что на самом деле произошло. Но вы можете принижать этот мой поступок, если хотите. Лара бы не стала.
– Ну, тогда Шерлок Холмс. Женщина-Шерлок. Имя «Шерлок» можно использовать и для женщины. Было бы весьма завлекательно. Прошу прощения, если я вел себя как сексист. Честное слово, я не собирался вас принижать. Я впечатлен вами, мисс Роубак. А когда вы приехали сюда, то пошли повидаться с Оливией.
– Она была чудесна.
Леон приподнял бровь.
– Оливия?
– Да, в самом деле. Я была настроена против нее, но все оказалось иначе. Она мне понравилась. У них с Ларой были ужасные отношения, но я думаю, что Оливия претерпела несправедливое обращение.
– Интересно, что вы это говорите. Хорошо. Вы пробовали наведаться к Уилберфорсам?
– С ними я не очень продвинулась. Мама Лары – Виктория, кажется? – она бы меня впустила. Но ее муж захлопнул дверь перед моим носом. Я его не виню.
Послышался легкий стук в дверь, и, прежде чем Леон успел ответить, она распахнулась. Энни поставила поднос с кофе на низкий столик перед нами и, не говоря ни слова, вышла.
– Спасибо, Энни. Послушайте, Айрис. Мне жаль. Действительно жаль. Я понимаю, почему Берни захлопнул перед вами дверь, и по той же причине мне пришлось подвергнуть вас испытанию. Я не выношу СМИ, и поначалу мне показалось, что вы журналистка. Сейчас я вам верю – поверил, как только увидел вас, хотя не верил, когда вы мне позвонили. Будь вы наемной писакой, то погорели бы, когда я разыскивал в «Гугле» ваш дом. Вы бы не смогли представить убедительную легенду. Меня так и подмывает позвонить Сэму и проверить, кто был с ним в то ужасное утро, но, признаться, мне претит с ним разговаривать. Энни?
Леон едва ли повысил голос, называя ее имя, но секретарша явилась почти тотчас.
– Энни, можете оказать мне услугу? Позвоните, пожалуйста, Сэму Финчу и выясните, кто был с ним в то субботнее утро, пятнадцатого.
Энни не моргнула глазом.
– Сейчас сделаю.
Он снова повернулся ко мне.
– Это было ужасно. Настоящий кошмар. Я стараюсь убедить себя, что Лара вернется целой и невредимой. Конечно же, она не убивала Гая Томаса. Конечно же. Она не способна на такое. И, как вы справедливо заметили, она пережила огромную травму в Таиланде, последствия которой, как она всегда считала, ее настигнут. Я твердил ей, что это не так, что все закончилось, но Лара никак не могла забыть. Я упомянул об этом полицейским, но они не заинтересовались, потому что, с их точки зрения, дело раскрыто и требуется только найти ее тело. Чего они, конечно, не добились, потому что свое тело она все еще использует. Или, по крайней мере, я очень на это надеюсь.
– Да. Я тоже говорила с полицией, но они и не подумали заглянуть в Азию. Послушайте, я планирую сама поехать туда и ее разыскать.
Леон вздохнул и сразу стал выглядеть старше и слабее.
– Но, Айрис… Если мне можно называть вас Айрис.
– Конечно.
– Айрис. Если бы Лара куда-то улетела или каким-то способом покинула страну, осталось бы документальное свидетельство. А его нет. Просто нет. Это единственное, что заставляет меня опасаться за ее безопасность. Лара изобретательная молодая дама – я знаю ее всю ее жизнь. Но даже она не может раствориться без следа.
– Леон, – сказала я, – верно. Дело вот в чем.
Когда я уже собралась сообщить ему о паспорте, в комнату с извиняющейся улыбкой вернулась Энни.
– Извините, что снова вас прерываю. Я с ним поговорила. Он сначала повел себя враждебно, но в конце сказал, что провел тот день с подругой миссис Финч по имени Айрис, и описал мисс Роубак, – она кивнула мне с легкой улыбкой, – очень точно. Она приехала на велосипеде, ее волосы были выкрашены в два цвета. Он был благодарен ей за поддержку. И добавил, что разговаривал с ней сегодня утром.
– Так и есть, – подтвердила я.
– Спасибо, Энни. Хорошо. Снова прошу меня извинить, Айрис, за паранойю.
– Все в порядке. Я вас понимаю. Хорошо, что мы с этим покончили. – И я рассказала ему про свой паспорт и про рейс в Бангкок.
– Это поразительно! – Леон вскочил на ноги и принялся мерить шагами комнату. – Тогда мы должны отправиться туда и найти ее. Вы принесли мне единственную добрую весть за долгое время! Я буду помогать вам на каждом этапе. Я сделаю все, что угодно. Профинансирую, сколько бы это ни стоило.
– Вы – по крайней мере, я полагаю, что это были вы, – ходили с ней в полицию, и Лара отозвала свое заявление о контрабанде наркотиков, – сказала я.
Его глаза расширились.
– Бог мой, вы просто молодчина. Если вам когда-нибудь понадобится работа, приходите ко мне, серьезно. Значит, вам об этом известно?
– Да.
– Значит, вы поймете, насколько это деликатный вопрос.
– Да. – Я блефовала, но он едва слушал.
– Лара улетела в Бангкок.
– Я хочу отправиться туда, – снова услышала я свой голос, – и поискать ее.
Леон не смотрел на меня. Нахмурившись, он что-то обдумывал.
– Это правда? Вы готовы пойти на это? Если бы нам удалось сделать это самим, не привлекая полицию, мы не спугнули бы Лару. Не представляю, зачем она туда вернулась. Разве что сделала это не по своей воле. Если Джейк находится на свободе, если она каким-то образом попала под его влияние… Тогда, пожалуй, я могу понять, почему Лара отправилась в Бангкок. Вы не знаете, человек, воспользовавшийся вашим паспортом, улетел один?
– Понятия не имею.
Меня так и подмывало спросить про Джейка, но я не стала. Мне хотелось, чтобы Леон думал, будто я знаю больше, чем знала на самом деле, чтобы он полностью мне доверял.
Он вздохнул:
– Айрис. Пойдемте с вами выпьем. Давайте выберемся из этого кабинета и хорошенько займемся планированием.
Я улыбнулась ему, чувствуя, что дело наконец сдвинулось с места.
– Хорошо, – кивнула я, – но сегодня я пью только безалкогольные напитки. Я слегка перебрала вчера вечером.
Проснувшись следующим утром, я обнаружила, что лежу растянувшись поперек гостиничной кровати. Мне предстояло лететь в Бангкок: накануне вечером мы с Леоном забронировали мне билет. Он убедил меня выпить с ним один бокал хорошего красного вина в маленьком баре в Сити, и мы все обсудили.
Теперь я имела представление о том, кто такой Джейк. Даже если Сэм не решился выбраться в город и отослать мне дневник (а я на самом деле была уверена, что он отказался от этого намерения и пошел в полицию), я все равно смогу отправиться в Бангкок и поискать Лору. Я зевнула и потянулась, блаженствуя от того, что больше не страдаю похмельем. И подумала, что следует позвонить Алексу.
Послышался стук в дверь, и я заковыляла по комнате, чтобы ее отворить. Бросив взгляд на свой телефон, я заметила, что уже полдесятого. Так хорошо я не высыпалась годами.
– Вам посылка, мадам, – сообщил молодой человек и вручил мне пакет. Я поблагодарила его, не уверенная, надо ли давать чаевые, и, прежде чем разорвать пакет, поставила чайник. Сэм нацарапал мое имя и адрес отеля толстым маркером.
Дневник Лары оказался потрепанной книжкой в твердом переплете, черной и толстой, с грязным обрезом. Я села на край кровати и принялась за чтение.