Когда так живешь, все кажется простым и честным. Кому нужны телевизоры, или ковры, или любое барахло, в окружении которого я выросла? Солнце светит на мой дневник, я сижу за пластиковым столом и чувствую, что могу сделать что угодно. Рядом со мной сидит Рэйчел и читает журнал «Пляж». Позже мы встречаемся в баре с Джейком. Я волнуюсь до тошноты.
19 апреля
Сегодня небольшое похмелье. За едой мы пили пиво, но после этого Джейк достал бутылку виски «Санг Тип» – сигнал начала нового предприятия.
Я нервничала, когда знакомила их с Рэйчел, боясь, что они не понравятся друг другу. Они не только два моих лучших друга, но на самом деле мои единственные друзья. Рэйчел это знает, но Джейк – нет. Однако так вышло, что они прекрасно поладили. Сразу пошло взаимное «Я столько о вас слышал (а)» (Джейк преувеличивал, потому что мы с ним почти не разговаривали). Он был исключительно обаятелен с Рэйчел, и вскоре возникло ощущение, что мы трое дружили всю жизнь. Все мы игнорировали жутковатую реальность того, что нам предстоит сделать.
Я и забыла, как сильно мне нравится быть рядом с ним.
Я бы хотела отправиться на год в прошлое и встретиться с прежней собой, проводившей время с Олли и каждое воскресенье обедающей с родителями, и рассказать той скучной, безликой идиотке, что скоро буду обретаться в Таиланде со своим парнем-австралийцем, промышляющем контрабандой наркотиков. Мне бы хотелось посмотреть на свое лицо.
Я встала рано: Джейк все еще спит в нашей постели, и Рэйчел еще не появлялась. Я не знаю, который час, но петух кричит так громко, что меня поражает, почему никто больше не просыпается. Мне хочется сходить погулять, но Краби – важный промежуточный этап, а не живописный конечный пункт. Я просто немного посижу здесь на прохладном утреннем солнце.
Когда все мы были пьяные, Рэйчел спросила Джейка, нельзя ли ей поехать со мной.
Насколько я могу припомнить (а моя память ненадежный свидетель, поскольку голова трещит), он рассмеялся и ответил: «Да, можно», если только Рэйчел не сделает или не скажет что-то, что может поставить под удар всю операцию.
Я хочу пить. Из бунгало напротив только что вышел немец, одетый в мешковатые трусы, с полотенцем и цветастой сумкой для банных принадлежностей в руках, и направился в душ. Он улыбнулся и очень вежливо сказал: «Доброе утро». Люди начали постепенно просыпаться. Я собираюсь в магазин, купить бутылку воды. Затем мы можем отправиться на самый обильный послепохмельный завтрак, какой только можно найти в Краби. Краби – это место, которое может предложить любой товар. Некрасивый город, что-то вроде приграничного городка на Диком Западе, ворота в другой мир. Место, где едят, пьют и дожидаются автобуса, парохода или самолета.
20 апреля
Рейс завтра. Он займет сорок пять минут, и затем все изменится.
Когда мы доберемся до Сингапура, я брошу Джейка.
Однако всякий раз, как он будет проезжать через Сингапур, я буду встречать его с распростертыми объятиями, без каких-либо условий.
Вчера мы с Рэйчел сидели за соседними компьютерными терминалами и выискивали веб-сайты потенциальных работодателей в Сингапуре. Есть возможности для нас обеих. Она обзвонила все международные школы и договорилась о собеседовании в двух из них на следующей неделе. Я нашла два места работы, которые устроили бы меня. Я распечатала длинные бюрократические анкеты для поступления на работу и начала разбираться, как подать заявление на рабочую визу.
Дерек должен встретить нас в аэропорту Чанги. Мы положим мой рюкзак в багажник его машины, и он высадит нас у отеля, снабдив суммой, достаточной для того, чтобы делать что душе угодно.
Мне нужно как-то избавиться от дурных предчувствий по поводу того, что Рэйчел едет с нами. Она не потеряет самообладание. Она будет на высоте.
21 апреля
Волнуюсь. Нервничаю. Не в состоянии связать двух фраз.
Сегодня вечером мы собираемся пить коктейли в роскошном сингапурском отеле «Раффлз». Именно этим обычно занимаются люди в Сингапуре. Все, что от нас требуется, это добраться туда.
Сейчас я в самолете. Рэйчел сидит не рядом со мной, так как Джейк сказал, что ей нельзя. Я просто сижу в самолете, пытаясь взять себя в руки. Я должна справиться с этим. Жду не дождусь. Никакого алкоголя на борту. Коктейли в «Раффлз» потом.
Позже
Этого не может быть. Не может. Не может, не может, не может!
23 апреля
Сингапур
Я не могу об этом писать.
Поэтому скажу только, что я лежу на зараженном клопами матрасе в отвратительном хостеле на Орчард-роуд в Сингапуре.
И я не могу даже плакать. Мир рухнул.
Я одна. Только я, и больше никого.
Позже
Постараюсь это описать. Постараюсь записать, что произошло, шаг за шагом. Затем я смогу показать это людям, которые мне не верят, в качестве доказательства. Никто мне не верит. ПОЧЕМУ НИКТО МНЕ НЕ ВЕРИТ?
Мы сели на самолет, Рэйчел и я. У меня был рюкзак цвета хаки, который дал мне Джейк. Рэйчел взяла свой обычный рюкзак, куда было впихнуто много моего барахла. Остальная часть моих вещей уехала с Джейком, как обычно.
Аэропорт Краби маленький. Я изо всех сил пыталась усмирить свои эмоции и почти не обращала внимания на Рэйчел. Мы целую вечность стояли в очереди к столу регистрации.
Рэйчел была немногословна, но держалась нормально. То и дело она смотрела мне в глаза и выдавливала улыбку, однако мы практически не разговаривали. Мне не хотелось отвлекаться.
Джейк стоял в очереди далеко позади нас. Он не сидел с нами. Так бывает всегда. Мужчин чаще останавливают, чем женщин. Женщин вообще не останавливают, если только на них нет наводки.
Наша регистрация прошла просто прекрасно. Говорила только я. И мы обе на вопрос: «Мог ли кто-то трогать ваш багаж с тех пор, как вы его упаковали?» – округлив глаза, ответили: «Нет». Наши рюкзаки исчезли с бирками авиакомпании, на которых были написаны наши имена.
В зале ожидания мы делали вид, что не знакомы с Джейком. Я старалась приободрить Рэйчел. Мы выпили кофе, затем пообедали и послонялись по магазинам. Она очень боялась за меня – я видела это по ее глазам, – но было слишком поздно.
Блин, никто из нас и предположить не мог!
Конечно, слишком поздно не было. Мы могли притвориться, что случилось что-то непредвиденное, и вернуться в Краби. Стоило лишь пройти несколько метров. Кого волнуют формальности? Мы могли выйти отсюда без рюкзаков. Но все это казалось неотвратимым и обязательным.
К тому времени, как мы сели в самолет, Рэйчел с трудом держала себя в руках. Я старалась ее игнорировать, но она сидела за пять рядов впереди меня и постоянно вскакивала и ходила в туалет. Я старалась улыбаться, когда она проходила мимо, но ее лицо выглядело как маска, и мне приходилось концентрироваться на себе, потому что я должна была сохранить кураж.
Затем мы приземлились. Я подождала ее, и мы сошли с самолета вместе. Это было не по плану, но ей требовалось поговорить.
– Нам нужно разделиться, – сказала я. Рэйчел выглядела слишком испуганной; я не могла проходить таможню вместе с ней. Мне необходимо было идти одной, чтобы поймать свой обычный транс. Если ее остановят – а она выглядит подозрительно, – ничего страшного не произойдет, потому что ей нечего прятать. Если меня остановят вместе с ней, это будет катастрофа.
Наши рюкзаки, оба немного потрепанные, один синий, другой цвета хаки, довольно рано появились на круговом транспортере. Это было хорошо. Я взяла свой, положила его на тележку и отошла. «Увидимся через секунду, – прошептала я. – Мы почти приехали».
Я снова превратилась в школьную старосту, прошествовала через таможню с гордо поднятой головой и широко улыбнулась, когда оказалась по ту сторону. почувствовала, как в душе начало разливаться чувство облегчения. Коктейли в «Раффлз» – вот о чем я думала. Мой первый шаг на сингапурской земле был, казалось, отправной точкой новой жизни.
Дерек ждал. Он поцеловал меня в щеку, как если бы встречал подругу, подхватил мой рюкзак и закинул его на плечо. Он направился к такси, а я задержалась, поджидая Рэйчел.
Целую вечность я ничего не понимала. Меня не удивляло, что ей потребовалось время, чтобы миновать таможню. Будь я таможенником, я бы тоже ее остановила. Я радовалась, что мой рюкзак уже далеко, поэтому если она попытается рассказать им все, улик не будет.
Рэйчел все не выходила.
Я не видела Джейка, но знала, что он будет наблюдать издалека. Я смотрела и ждала, но из главного вестибюля невозможно было ничего увидеть. Я подумала, что Дерек вернется, но он не вернулся.
Неожиданно появился Джейк. Он подошел прямо ко мне. Взял меня под руку и повел к выходу.
– Что происходит? – спросила я. – Где Рэйчел? Джейк? Где Рэйчел?
Я вырвала руку. Он покачал головой:
– Перестань, Лара. Не устраивай здесь сцену, нашла место.
– Но она ничего не сделала! Ничего не могло случиться.
– Я расскажу тебе, – пообещал он. – Я тебе расскажу, только не здесь.
Он вытащил меня из проветриваемого кондиционером здания в сырой и душный внешний мир, к такси.
Я не желала в него садиться. Я не могла бросить Рэйчел. Мы яростно спорили, тихими, вежливыми голосами, потому что оба изо всех сил старались не привлекать внимания.
– Ладно, – произнес Джейк наконец. – Садись в такси, а не то я брошу тебя здесь, без денег и без надежды выяснить, что произошло, и ты никогда больше не увидишь свою подружку.
Я ненавидела его в этот момент, но села. Он велел таксисту отвезти нас в Чайнатаун, и там мы сели за столик, стоящий снаружи бара. Джейк заказал пиво. Я не собиралась его пить, но потом выпила, быстро. Я не чувствовала вкуса и не хотела пить, но алкоголь тотчас подействовал – сделал меня чуточку храбрее.
– Давай выкладывай, – велела я. – Где она?
И он рассказал. А после поднялся и ушел, и я поняла, что больше никогда его не увижу.