Сэм что-то проворчал и стал где-то шарить, а потом нашел его.
– Зачем он тебе? Этот полицейский ведь даже не участвует в расследовании. Он просто занимался рутинной беготней. В любом случае никто из них больше мной не интересуется. Снова занялись спасением кошек с деревьев.
– Это очень важно. Я перезвоню тебе, когда смогу, и все расскажу, хорошо?
Я положила трубку и позвонила Алексу, не спросив у женщины, можно ли мне сделать еще один звонок. Она разговаривала с какими-то людьми, которые только что приехали. Я очень внимательно смотрела на каждого проходившего мимо: я была у всех на виду и ничего не могла с этим поделать.
Алекс ответил сонным голосом: «Айрис?» – И я испытала такое облегчение, что чуть не потеряла контроль над собой.
– Послушай, – начала я. – Не говори ничего, пока я все тебе не выложу. Нам надо действовать, и ты должен кое-что для меня сделать.
Я подождала, пока он придет в себя, зная, что вырвала его из сна и окунула в самую гущу чего-то совершенно сюрреалистического.
– …Возможно, на данный момент Леон ее уже убил, – закончила я свой рассказ, – но наш запасной план был связан с улицей Фуд-стрит в Сингапуре, поэтому я собираюсь туда отправиться и посмотреть, что произойдет.
– Айрис. Нет. Позволь мне позвонить парням из группы «Операция Водолей». Они свяжутся с тамошней полицией, чтобы та его схватила. Предоставь это мне!
Это было логично.
– Конечно, – согласилась я. – Пусть тайская полиция их разыщет. Конечно. Это было бы здорово.
– А ты возвращайся назад. Хорошо? Твое участие на этом кончается. Я ужасно волновался – и не зря, как выяснилось. Не могу поверить, что с тобой все в порядке. Оставь это дело полиции. Возвращайся домой. Ты сделала больше чем достаточно, и тебе незачем снова связываться с этим человеком. Один бог знает, что он еще натворил.
– Да, я понимаю. Послушай, я съезжу в Сингапур, просто на случай, если Лара появится на Фуд-стрит, а после этого куплю билет домой. Хорошо? Компромисс.
Алекс помолчал.
– Хорошо. Держи меня в курсе. Будь на связи. Добудь себе тайский мобильник и сообщи мне номер. Я… в общем, я сдвину дело с места. Я в состоянии это сделать. Ты не одна.
– Спасибо.
– Обещай быть на связи.
– Обещаю.
Когда рыбацкая лодка спасла меня и я осознала, что действительно жива, я умоляла рыбаков заявить, что я погибла. Это был бы грандиозный план, если бы только они поняли. Они были чудесные: один большой и сильный, другой поменьше и помоложе. Оба заботились обо мне: держали, когда меня рвало водянистой субстанцией через борт маленькой деревянной лодки, давали свои бутылки с водой и пытались расспросить, что я вообще делала привязанная внутри залитой водой халупы.
Я кашляла, отплевывалась и была благодарна, что мы не можем понять друг друга. Я бы не имела понятия, с чего начать.
Когда я увидела хижину снаружи, то поняла, что когда-то она стояла на сваях и поэтому ее можно было так легко сдвинуть. Поблизости находились и другие такие же покинутые хижины, медленно гниющие. Леон сволок ее вниз по пляжу, так чтобы она оказалась ниже линии прилива, и там оставил. Он был сумасшедшим.
Рыбаки хотели вызвать полицию. Я воспротивилась и попросила их высадить меня на пляже под гостевыми бунгало. Они были невероятно обеспокоены моим благополучием, и тот, что постарше, выскочил из лодки с намерением отвести меня к кому-нибудь облеченному властью – в самом крайнем случае к женщине за конторкой гостиничного администратора – и сдать меня с рук на руки, рассказав о произошедшем, но я наотрез отказалась. В конце концов мне пришлось даже заорать на них, чтобы они убирались, и в результате рыбаки так и сделали, но с большой неохотой.
Я была бы в гораздо большей безопасности, если бы они сделали вид, что нашли мертвое тело, и если бы эта информация каким-то образом просочилась в СМИ. Шансы на то, что рыбаки действительно так поступят, равнялись нулю. Я должна быть осторожной.
Картинки острова, мелькая, проносились за окном такси. Я не разговаривала с водителем, и после нескольких попыток завести беседу он оставил меня в покое. Я смотрела на рекламные щиты, пропагандировавшие бесконечные «вечеринки при полной луне», на цепочки придорожных кафе и небольших гостиниц. Местами стояли знаки, обозначавшие зону цунами. Солнце сегодня было особенно безжалостным, поэтому я открыла окно, и горячий тропический воздух бил мне в лицо. Видела я и людей: местных, путешественников, пеших туристов с рюкзаками. После прочтения дневника Лары я ожидала, что это место будет кишеть людьми с рюкзаками, но все оказалось иначе. В сущности, я подозревала, что люди уже не занимаются пешим туризмом; по крайней мере не в таких масштабах, как раньше.
Все выглядело ярким, сочным и нереальным. Мне не хотелось думать о картине в целом. На данный момент нужно было просто убраться с острова.
Я сидела, обдуваемая горячим воздухом, и старалась ни о чем не думать. Я оказалась бесполезной, и ничего с этим не поделаешь. Алекс был прав: все, что я могла сделать сейчас, это предоставить действовать профессионалам, добраться до Сингапура, сходить на Фуд-стрит, просто на всякий случай, и улететь домой. Один раз я нашла Лару, но вряд ли удача улыбнется мне снова.
Такси подъехало к паромному терминалу на севере острова, и водитель открыл мою дверь, а затем выгрузил из багажника сумку. Я оказалась на жаре, моментально вспотев, и почувствовала, что моя голова вот-вот расколется. Когда я расплатилась с водителем и тот с улыбкой отъехал, я сообразила, что нужно за что-то приниматься. Не могу же я стоять на послеполуденной жаре, на виду у всех, и ожидать, что все само собой образуется!
Тут же ко мне подошел жилистый человек и спросил, чего я желаю:
– Такси? Отель? Ресторан? Пароход?
– Пароход, – с благодарностью выдохнула я. – Спасибо.
– Паром до Краби? Завтра утром. Сейчас? Хотите частное судно?
У меня было полно денег, поэтому я кивнула. Где бы ни находился Леон и куда бы ни направлялся, ему придется проезжать через этот порт. Возможно, он уже это сделал, но мне все равно следует убираться как можно скорее.
– Сколько?
Через двадцать минут я уже была на быстроходном катере, с бутылкой холодной воды, и заплатила, по моим расчетам, фунтов сто за то, чтобы меня доставили на пирс в центре Краби. Думаю, это было крайне выгодное вложение средств.
В прошлый раз я почти не задерживалась в Краби. Сейчас я спешно сошла с катера, поблагодарив водителя и сунув ему наугад чаевые, и вбежала в расположенное через дорогу бюро путешествий. Где-то поблизости лаяла собака, и при обычных обстоятельствах я бы испугалась, но сегодня мне было все равно. Если бы она бросилась ко мне, оскалив зубы, я бы вышибла их пинком.
Крупная женщина с волосами, уложенными в пучок, увидев меня, широко улыбнулась.
– Здравствуйте, я вас слушаю. – Она жестом пригласила меня сесть. За другим столом в комнате сидели двое детей в школьной форме и, склонив над чем-то головы, хихикали. На стене кое-как держался выцветший постер с улыбавшейся молодой женщиной.
– Привет, – сказала я. – Можете продать мне билет на самолет до Сингапура?
Она придвинула к себе клавиатуру и кивнула:
– Безусловно, могу. Когда вы хотели бы отправиться?
– Сегодня можно?
Она покачала головой и поцокола языком:
– К сожалению, не сегодня. Слишком поздно. Завтра. В среду.
Я глубоко втянула в себя воздух.
– Хорошо. Завтра. Спасибо.
– Это будет стоить тысячу девятьсот бат.
– Нет проблем. – Я чуть не попросила у нее билет до Лондона, но вовремя передумала. Я приобрету его через Интернет или когда прилечу в Сингапур. Покупать его здесь показалось небезопасным.
– Отлично. – Женщина снова широко улыбнулась. – Ваш паспорт, пожалуйста. Я могу заказать вам и такси до аэропорта. Возвращайтесь сюда, когда захотите отправиться.
Я с радостью согласилась на это и вскоре под палящим солнцем зашагала по городу, размышляя, куда пойти. В Краби были пыльные тротуары с рытвинами и дух свободной торговли приграничного города. Вокруг шастали иностранцы, многие из которых потели под тяжестью огромных чемоданов. Было жарко, и какая-то муха то и дело садилась на мой лоб. Я представила, как она пирует на моем лакомом поте.
Я даже не пыталась вызвать Лори. Он ушел, и я не возражала. Такова была реальность: я сама по себе, без особого плана.
Мне следовало затаиться. Однако, лишь увидев свое отражение в витрине обшарпанного магазинчика, я вспомнила еще об одном важном деле.
Похоже, магазин торговал всем понемножку: там стояли ящики с гвоздями, висячие замки, ручки для письма и молотки. Здесь можно было купить бинокль или, если потребуется, получить доскональные сведения о тайском и британском королевских семействах. В воздухе висела пыль.
– У вас есть ножницы? – спросила я у мужчины, сидевшего на высоком табурете и читавшего газету.
– Ножницы? Да, есть! – восторженно ответил он. – Вот здесь. Какие именно ножницы?
Я посмотрела на них. Диапазон его предложений колебался от тупого инструмента, которым ребенок не сможет разрезать бумагу, до коротких и толстых кухонных ножниц с пластиковыми ручками.
– Чтобы отрезать волосы.
Продавец подхватил одни ножницы.
– Вот эти.
Я окинула его взглядом. Это был симпатичный мужчина в брюках в рабочем стиле с заглаженной спереди складкой, в накрахмаленной белой рубашке и шлепанцах-вьетнамках. Его аура представлялась мне теплой, возможно, янтарно-желтой.
– Можно я воспользуюсь вашим зеркалом?
– Конечно.
Стоя у меня за спиной, продавец наблюдал, как я отрезаю свои волосы, а потом засмеялся и протянул руку. Я положила в нее жгут двухцветных локонов, и он удивленно повертел его в руке, а затем аккуратно опустил в мусорное ведро. Затем забрал ножницы и, как мог, подровнял мою рваную стрижку.
Он бросил на меня заговорщицкий взгляд, который яснее всяких слов говорил: «Я даже не собираюсь ничего спрашивать», – а я вернула ему ножницы, несмотря на то, что за них заплатила. Мужчина тщательно вытер их тряпочкой и положил на витрину.