Прямо сейчас она с трудом осознавала, на каком она свете. С одной стороны, у нее на руках умирала мать, и это наполняло сердце печалью, а с другой – они с Тео приняли жизненно важное решение, выбрав для себя счастливое будущее.
При этой мысли Клеманс громко рассмеялась.
– В чем дело? – удивился Тео.
– Еще утром я меняла мокрое от мочи постельное белье, а сейчас принимаю предложение руки и сердца.
– Клем, а знаешь что?
– Что?
– Я люблю тебя.
От этих слов в душе у Клеманс внезапно разлилось тихое, светлое счастье, которое не вмещалось в груди.
Тео посмотрел на часы и помог любимой подняться, бросив на нее многозначительный взгляд:
– Время сиесты. У нас с тобой ровно один час двадцать минут. Тебе хватит?
– Ты неисправим, – покачала головой Клеманс.
Тео подмигнул, и они рука об руку направились в ее спальню.
Глава 52
Когда они добрались до конца тропы, Викки подняла глаза и увидела стены касбы, которые полуденное солнце окрасило темной терракотой. И несмотря на бурю эмоций в душе – тут были и облегчение, и надежда, и волнение, – девушка не сдержала вздох восхищения этой потрясающей красотой. Весь комплекс казался чем-то волшебным и нереальным, а стены касбы так ярко сверкали на солнце, что хотелось умереть от восторга. В небе гордо парил орел. А им навстречу, раскинув руки, спешила Клеманс, одетая в бледно-лиловый, казавшийся почти белым кафтан.
Викки кинулась навстречу Клеманс, и они обнялись. А когда Викки разжала руки, то с удивлением обнаружила, что бабушка изменилась. Она улыбалась и казалась счастливой, словно помолодевшей.
Тем временем инициативу перехватила Элиза:
– Очень любезно с вашей стороны принять нас снова. Впрочем, мы тут надолго не задержимся.
– Не стоит благодарности. Для меня такое облегчение видеть вас обеих. – Голос Клеманс не дрожал, но звучал немного подавленно.
Элиза улыбнулась:
– Спасибо большое. Если честно, для меня огромное облегчение наконец выбраться из Марракеша.
Застывший воздух был напоен дивными ароматами. Пахло эвкалиптом, розмарином, жасмином, розами. Ну и конечно же, розами. Викки сделала глубокий вдох. Она поклялась держать себя в руках, однако слова сами вырвались наружу:
– Патрис сбежал из больницы. Он сбежал.
Глаза Клеманс расширились от ужаса.
– Ничего не понимаю! Разве его не держали взаперти?
В разговор вмешалась Элиза:
– Мы тоже так думали. Но он ускользнул из больницы, пока охранники занимались бумажной работой.
– Боже правый!
Клеманс нервно ломала пальцы, и Викки поняла, что с бабушкой сегодня явно творится неладное.
– Полиция быстро его поймает. Далеко ему не уйти. Он ведь как-никак ранен, – добавила Элиза. – А пока его не найдут, касбу будут охранять двое полицейских.
Однако Элизе, похоже, не удалось никого успокоить. Почти не удалось. Викки не знала, что тут можно сказать. Она переглянулась с Клеманс и поняла, что бабушке не по себе.
– А как себя чувствует Беатрис? – спросила Клеманс.
– Моей племяннице уже гораздо лучше, – улыбнулась Элиза. – Беа еще предстоит продолжительная реабилитация. Впрочем, Флоранс с Джеком будут рядом и помогут ей окончательно поправиться.
Когда к ним присоединился Тео, Клеманс рассказала ему о Патрисе, и Тео нежно, точно ребенка, обнял ее за плечи. Из чего Викки сделала вывод, что он действительно любит Клеманс.
– У вас все в порядке? – поинтересовалась Элиза, от внимания которой не ускользнула странная атмосфера в доме.
Клеманс судорожно сглотнула и, стараясь не встречаться с Элизой глазами, сказала:
– Вы успели как раз к ужину. Но сперва я должна проверить, как там моя мать. Боюсь, ей уже недолго осталось.
Так вот в чем дело, подумала Викки. Бедная Мадлен. Бедная Клеманс.
– Я вам очень сочувствую, – проронила Элиза.
– Вы можете пойти со мной, если хотите ее видеть.
– Ну конечно, – ответила Викки. – Ведь послезавтра мы уезжаем в Париж. Думаю, полиция нас отпустит.
– Так скоро?
– Да, – кивнула Элиза. – Викки придется вернуться в Марокко, чтобы свидетельствовать на суде, если Патриса снова поймают. А возможно, вы навестите нас в Дордони. И наконец-то встретитесь с Жаком. У нас очень много места, а мой муж Анри будет счастлив с вами познакомиться.
Клеманс улыбнулась, но промолчала. Она провела Викки с Элизой во флигель. Мадлен по-прежнему лежала в кровати, правда выглядела она чуть получше, чем утром.
– А это кто такие? – резким голосом спросила она.
– Это Викки. Твоя правнучка. Ты уже видела ее раньше. Я твоя дочь Клеманс. Виктор был моим сыном. Викки – дочь Виктора.
– Если ты меня не обманываешь, где тогда Виктор? Что-то не припомню, чтобы я когда-нибудь с ним встречалась.
– Встречалась. Хотя и очень давно.
– Подойди ко мне, девочка, – сказала Мадлен.
Викки сделала шаг вперед и, наклонившись к прабабушке, услышала, как та трагическим шепотом говорит:
– Представляешь, они подсыпают отраву в еду.
Викки повернулась к Клеманс, но та в ответ лишь печально посмотрела на внучку.
Уже позже вечером хозяйка и гости сели ужинать на террасе. Вокруг горели противомоскитные лампы, источавшие сильный запах цитронеллы и масла лимонного эвкалипта. Воздух был наполнен жужжанием насекомых, где-то в лесу ухала сова. Темноту разорвал пронзительный вой далеко в горах, затем еще один. Все дружно повернулись в сторону источника звука.
– Шакалы? – спросила Элиза.
– Наверное, – ответила Клеманс и, когда за столом снова повисло неуютное молчание, попросила, чтобы поддержать разговор: – Может, вы расскажете мне о своем доме?
– Ах, это чудесный старинный замок с видом на реку Дордонь, – оживилась Элиза. – В течение многих десятилетий он принадлежал семье Анри. Он реставрировал его вместе с первой женой еще до войны. Она была чудесной женщиной, но ее убили во время освобождения. Сюзанну отняли у Анри погромщики, а Виктора отняли у меня нацисты.
– Итак, вы оба понесли тяжелую утрату. Такое горе нелегко пережить, но вы, должно быть, нашли родственную душу.
– Да. Со временем мы очень сблизились. Как ни странно, все кончилось свадьбой, – кивнула Элиза. – И я была счастлива.
– Я рада, что вы нашли друг друга после выпавших на вашу долю страшных испытаний.
Оглядев сидевших за столом, Викки поняла, что они наверняка думали только об одном. О Патрисе. Но не говорили о нем вслух.
Тео первым сломал печать молчания:
– Что вы думаете о Патрисе Калье? Как по-вашему, он все еще представляет для кого-нибудь из нас угрозу?
– Очень надеюсь, что нет, – вздохнула Элиза. – Chérie, разве в полиции не говорили, что он постарается поскорее убраться подальше отсюда? И не забывайте, что мы находимся под полицейской охраной.
Однако при мысли, что этот человек может появиться, Викки охватывал липкий страх. Ей было тяжело слушать разговоры о нем. Поэтому она, несмотря на всю свою любовь к сладкому, даже отказалась от пудинга и, извинившись, вышла из-за стола.
Она направилась прямиком в гостиную и, свернувшись калачиком возле окна в тихом полумраке, стала смотреть на мрачную фиолетовую гору. Внезапно она заметила на фоне темнеющего неба какую-то тень.
– Наверное, игра света, – пробормотала она.
Затем она, кажется, снова увидела ту же самую тень. Движение. Осторожное движение. Должно быть, один из полицейских или какое-то животное. Она вспомнила свой сон, где фигурировали волки с холодными синими глазами, и тут же отмахнулась от этой мысли. Пожалуй, это вообще пустяки. Ведь, как ни крути, прямо сейчас наступило то самое время, когда день переходил в ночь и все вокруг становилось неясным, а потому воображение могло сыграть с тобой злую шутку. Неужели у нее начались галлюцинации?
Услышав за спиной чьи-то шаги, Викки резко обернулась и облегченно вздохнула, увидев, что это Клеманс.
– Ой, а ты здесь совсем одна! Мне показалось, ты с кем-то говорила, – сказала Клеманс.
Викки смутилась и, скорчив недовольную мину, произнесла:
– Я разговаривала сама с собой.
– Ты какая-то нервная.
– Мне почудилось, будто что-то промелькнуло за окном. Наверняка игра больного воображения. Но вы все-таки проверьте.
Клеманс подошла к окну и прищурилась, адаптируясь к полумраку. Несколько минут она пристально разглядывала гору, после чего решительно закрыла ставни и покачала головой:
– Там ничего нет. Вообще ничего. Быть может, просто шумит ветер.
– Мне здесь действительно нравится, – кивнула Викки. – Даже когда бушует ветер. Мне бы очень хотелось как-нибудь посмотреть на укрытые снегом вершины гор.
– Не сомневаюсь, что ты их увидишь.
– Я скоро уезжаю. И меня мучает одна мысль. Почему вы не уехали тогда во Францию вместе с Жаком и своим ребенком?
– Что ж, ты продемонстрировала удивительное терпение. Насколько я помню, ты задала мне этот самый вопрос сразу по приезде. В первый же день.
– Извините.
– Ничего страшного. Полагаю, сейчас самое время открыть карты. Не могла бы ты позвать сюда Элизу? Я должна кое-что вам обеим сказать.
Глава 53
Безжалостный прилив событий прошлого снова и снова накатывал на берег. Но сейчас разыгралась настоящая буря. Клеманс слой за слоем с максимальной осторожностью разматывала свою историю. Викки и Элиза напряженно слушали. В комнате стояла мертвая тишина, даже воздух, казалось, застыл от испуга, и Клеманс не решалась поднять глаза.
– Вот, возьмите. – Ласково коснувшись руки пожилой женщины, Элиза протянула ей бумажный носовой платок.
Клеманс чувствовала себя выставленной на всеобщее обозрение, словно весь мир находился сейчас в зале суда, и не замечала своих тихих слез, струившихся по щекам.
Когда она вытерла слезы и подняла голову, то увидела, что Элиза была явно шокирована, а Викки сидела бледная как мел, с круглыми от ужаса глазами.