– А ты как думаешь? По-моему, отнюдь не шедевр, да?
– Оставьте ее, – решительно сказала Надия. – Ахмед может повесить ее в одной из гостевых комнат.
На полу гостиной стоял сундук и валялись упаковочные коробки. Надия помогла Клеманс провести окончательный отбор: что взять с собой, а что оставить здесь, в касбе.
– А как насчет ваших старых кафтанов? – спросила Надия, держа в руках кафтан.
– Можешь пустить их на тряпки. И эти три вазы я тоже не возьму.
Надия показала на гору книг в бумажной обложке:
– Вам нужны эти книги?
– Книги всегда нужны. Впрочем, если хочешь, эти можешь оставить себе.
И так до бесконечности. Переезд – очень тяжелая работа. Вещи предстояло спустить на мулах с горы до джипа и уже на нем перевезти их до грузовика, припаркованного ближе к подножию горы. Вот потому-то Клеманс и следовало быть безжалостной. Она никогда не была барахольщицей, и тем не менее…
– Надия, давай сделаем перерыв.
С этими словами Клеманс вышла из комнаты, чтобы пройтись по саду и еще раз посмотреть на гору. Ее гору. Вдыхая пьянящие запахи и пробуя на вкус сладостные ароматы, она принялась мысленно перебирать ткань своей жизни. Травы. Цветы. Нарезанные дольками лимоны для приготовления освежающего лимонада. Раскаленные камни на склоне горы. Запах свежевыглаженного постельного белья. Холодные струи воды в ванной, льющейся на ее обнаженное тело и кафельные плитки пола. Пар от мокрой шерсти собак после прогулки под дождем. Горящие в камине поленья.
Клеманс с Тео планировали пожениться в сентябре в Танжере. Викки с Томом, уже окончательно оправившимся после аварии, должны были приехать вдвоем из Парижа. Элиза собиралась прибыть из Дордони вместе с Анри и Жаком. Клеманс не видела его целую вечность. Она машинально положила руку на сердце, в котором навсегда сохранила уголок для Жака и Виктора. Элен с Этьеном путешествовали по Южной Америке, а потому не могли присутствовать на бракосочетании, зато Флоранс и Джек должны были сопровождать Беатрис, которая за прошедший год еще окончательно не поправилась, но рассчитывала приехать из Девона. Ну и кончено, Ахмед с Надией тоже будут.
Викки, окончившая курс обучения в Париже, сшила для Клеманс потрясающее подвенечное платье из светлого переливчатого шелка, положив в основу дизайна свою идею кафтанов с современным акцентом. И хотя Клеманс, конечно, была предвзятой, она считала внучку на редкость талантливой и не сомневалась, что та далеко пойдет.
Клеманс расставалась с горами, но не с касбой, которую так и не смогла продать. Что было бы уже чересчур. Она решила переоборудовать касбу в хостел для альпинистов, поставив Ахмеда управляющим. Он наконец станет сам себе хозяином, а Надия будет исполнять функции домоправительницы и вести хозяйство с помощью деревенских девушек. Клеманс еще не говорила об этом Ахмеду, однако она изменила завещание, и в один прекрасный день касба достанется им с Надией. Что будет только справедливо. Они были частью этого места так же, как здешняя земля или воздух. Касба принадлежала им по праву рождения.
После свадьбы они с Тео отправятся на короткий медовый месяц в Париж, после чего остановятся в замке Элизы и Анри в Дордони. Клеманс наверняка испытает горькую радость, приобщившись к тому миру, где когда-то жил Виктор. Она посетит место упокоения сына, и при этой мысли душа ее в очередной раз наполнялась раскаянием. И тем не менее она была счастлива, что сможет подольше побыть с внучкой и женщиной, которую любил Виктор.
Она с нетерпением ждала того момента, когда начнет спокойную семейную жизнь в доме Тео, расположенном на скале с видом на океан на полпути к Старой горе Танжера. Клеманс особенно радовало то, что при доме был сад, поскольку после долгой жизни в касбе она уже не могла обходиться без зеленого уголка. Тео предупредил ее, что, хотя в Танжере бывает холодно и дождливо, дом вполне комфортный.
«Простой дом с белеными стенами, но очень теплый внутри», – сказал Тео, приехав в Марракеш после призыва Клеманс о помощи. Что бы она без него делала? Он предложил продать дом и купить жилье, устраивающее обоих, однако Клеманс захотела для начала пожить в его старом доме.
Завтра она попрощается со здешней жизнью. И начнет все с чистого листа. Касба стала для Клеманс святилищем в трудные времена, и она покидала ее со смешанными чувствами. Ей не хотелось уезжать, но другого выхода не было. Первую ночь они проведут в риаде Этты. Они поужинают и выпьют шампанского, купленного на черном рынке, а на следующее утро уже будут по дороге в Танжер. Сегодня последний шанс проверить упакованные вещи и найти в себе силы оставить позади прошлую жизнь.
Обеды удавались Надии лучше всего. Фрикадельки из баранины, смешанной с чесноком, свежим и толченым кориандром, петрушкой и корицей. Приготовленные в томатно-луковом соусе и со вбитыми туда за несколько минут до готовности яйцами. После сумасшедшего напряжения последних дней – Клеманс нужно было закончить упаковку вещей, а Тео – приготовить свой дом в Танжере – они оба наслаждались изысканной едой.
Они не стали ложиться спать, даже когда Ахмед с Надией отправились на боковую. Тео откровенно зевал, но не жаловался, и, дождавшись темноты, они пошли посмотреть на звезды. Клеманс влюбилась в это место именно потому, что здесь ощущала себя ближе всего к звездам. Это укрепляло силу духа в те тяжелые времена, когда она отчаянно в ней нуждалась.
Собаки последовали за ними в сад.
– Они догадались, что мы что-то затеваем. Не переживайте, ребята. – Клеманс погладила собак. – Вы едете с нами.
– В Танжере у них не будет такой свободы, – заметил Тео.
– Они уже старые. Хорошая еда, удобная постель, камин в холодные вечера. Место, где можно сделать свои дела. Вот и все, что им нужно.
– То же самое можно сказать и обо мне.
– О нас обоих, – рассмеялась Клеманс.
– А теперь давай поговорим серьезно. Нам вовсе незачем отсюда уезжать. Мы вполне можем остаться.
Клеманс решительно покачала головой, не желая в очередной раз возвращаться к этой теме. В глубине души она хотела прилепиться ко всему тому, что у нее здесь было, включая Тео. Она посмотрела на темные очертания касбы, думая о самом разном. О приездах и отъездах. Убытках и прибылях. Начинаниях и окончаниях. И о любви. Всегда о любви. Нельзя жить без остановок и новых начинаний, без сомнений и страхов. И тем не менее огонь любви озаряет даже самые мрачные времена. В памяти вдруг возникли мимолетные мгновения жизни в касбе: лучи света, которые, преломляясь, пробивались сквозь ставни, гора, менявшая цвет от желто-коричневого до фиолетового… А еще небо. Эта бескрайняя синева. Ну и конечно, Ахмед и Надия. Верные друзья и в радости, и в горе.
Той ночью они с Тео не занимались любовью и встали еще на рассвете. Нервное возбуждение не давало Клеманс уснуть, она беспокойно ворочалась с боку на бок, тем самым мешая спать бедняге Тео.
В столь ранний час воздух был еще свежим, а свет настолько ярким, что резал глаза. Они позавтракали на террасе яйцами и фруктами с кофе. Мирная, растянувшаяся во времени пауза. Потом они бродили по саду, слушая жужжание пчел и пение птиц в ветвях. Клеманс казалось, будто стрелки часов остановились. По ноге внезапно пробежала маленькая коричневая ящерица, и Клеманс рассеянно улыбнулась.
Однако уже через полчаса в касбу пришли пятеро мужчин – родственники Ахмеда. Каждый привел с собой мула, чтобы спустить тяжелые коробки с горы. Мужчины кричали, смеялись и шутили. Внезапный переход от тишины и покоя к бешеной активности стал для Клеманс точно ударом под дых. Ну вот и все. Она действительно уезжала отсюда. Застыв на месте, Клеманс посмотрела на эту суету и поспешно вошла в дом. Когда унесли последние коробки, ее позвал Тео:
– Клем?
– Уже иду. – Она бросила прощальный взгляд на открывавшийся из окна вид, вытерла глаза и вышла на террасу.
– Что ты там делала? – спросил Тео.
– Молилась.
– Но ты же нерелигиозна.
– Да.
– Значит, ты спрашивала у Всевышнего, правильно ли поступаешь?
Все так и было, хотя Клеманс постеснялась в этом признаться.
Тео порывисто обнял ее и, поцеловав в губы, взял за руку:
– Ну что, готова?
– Пошли, – кивнула она.
И они, смеясь и размахивая руками, совсем как дети, побежали к грузовику. Она это делала. Она действительно это делала. В свои семьдесят четыре года беззаботно бежала навстречу новой жизни, словно маленькая девочка, счастливая, взволнованная, испуганная.
После печального расставания тридцать лет назад они начинали с чистого листа. Она начинала с чистого листа.
Она заметила, что Тео что-то насвистывает.
– Что это? – спросила она. – Очень прилипчивая мелодия.
– «Битлз». «All You Need is Love».
И Клеманс с восторгом поняла: все, что ей надо, – это любовь.
От автора
Несмотря на то что я старалась сохранять историческую точность, эта книга – плод моего воображения. Для целей своего повествования я изменила некоторые исторические детали и временные привязки таких персонажей, как Ив Сен-Лоран, Талита Пол и Жан Пол Гетти-младший. Известный дизайнер оказал сильное влияние на мою героиню Викки Боден, а потому отнюдь не случайно появился на страницах моего романа вместе со своими друзьями. Насколько мне известно, у Ива Сен-Лорана никогда не было студии в Пальмераи, а данные о том, когда конкретно он купил Дар-эль-Ханч, или Змеиный дом, расходятся. Талита Пол и Жан Пол Гетти-младший поженились в декабре 1966 года и медовый месяц провели в Марокко, а затем снова вернулись туда, но уже после тех событий, что были описаны в моей книге.
Благодарности
«Ночной поезд в Марракеш» – заключительная книга трилогии «Дочери войны». Я хочу поблагодарить команду издательства «HarperCollins», которая внесла вклад в издание этой книги, а также двух предыдущих, и особенно своих потрясающих редакторов Линн Дрю, Соф Бёркс и Кари Розен. Ваши проницательность и трепетное отношение к деталям позволили мне создать эту трилогию. Для меня было большим удовольствием и большой честью работать с вами. Мне хочется сказать отдельное спасибо моему литературному агенту Кэролайн Хардман, без помощи которой эта книга наверняка не состоялась бы. Я горжусь тем, что ты переживала вместе со мной все взлеты и падения писательской жизни вплоть до моей десятой книги, и с трудом верю своему счастью. В заключение я хочу отдать дань благодарности Венеции Баттерфилд, которая в свою бытность в «Penguin/Viking» купила мой первый роман «The Separation» и не упускала из виду в общей сложности семь моих книг. И наконец, я хочу обратиться к вам, мои дорогие читатели. Ваши добрые слова и чудесные рецензии всегда трогали меня до слез. Большое вам спасибо!