Я отпустил ее шлем, внезапно испытав чувство отвращения оттого, что прикасаюсь даже к нему.
– Меня никому не удастся одурачить, Бейта, – сказал я. – Ни вам, ни вашим проклятым паукам.
Дыхание ее участилось, на лице застыла все та же маска ужаса.
– Пожалуйста, Фрэнк, – с трудом проговорила она. – Пожалуйста, не оставляйте меня здесь одну…
Я повернулся и зашагал вниз по склону ледяного холма, затем поднялся на следующий, поменьше, и наконец спустился в долину, откуда Бейту уже не было видно. Скрестив руки на груди, я посмотрел на движущиеся кольца, мягко светившиеся на фоне модхранского неба.
«Нужно это сделать», – твердо сказал я себе.
Нужно вернуться в отель, собрать вещи и отправиться на ближайшем челноке прямо в туннель. А перед этим бросить билет в огонь – небольшой театральный жест, после которого ей и паукам стало бы окончательно ясно, что я о них думаю. Мне было куда идти и что делать, и последнее, чего мне хотелось, – болтаться здесь в холоде и темноте с нарисованной на груди мишенью. Чем быстрее я отряхну здешнюю пыль со своих ног, тем лучше.
Я уже совсем собрался было так и поступить, когда в моей памяти всплыло лицо мертвого посыльного рядом с «Нью-Паллас Тауэрсом».
Пауки потратили немало усилий, чтобы втянуть меня в эту игру. Кто-то прилагал еще больше усилий, чтобы меня из нее вывести.
И будь я проклят, если все брошу, не выяснив, в чем эта игра заключается.
Бейта сидела там же, где я ее оставил, прижав колени к груди и крепко обхватив их руками. Все ее тело судорожно вздрагивало, вероятно, от страха или злости. Я сел рядом… и только тогда понял, что случилось.
Она плакала. Стоическая, невозмутимая Бейта – плакала.
Я прижался шлемом к ее стеклу.
– Один вопрос, – сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно. – Беллидо действительно на нашей стороне?
Веки ее дрогнули, пытаясь сморгнуть слезы.
– Думаю, да, – всхлипнула она. – В смысле – в конечном счете мы хотим одного и того же. Только они… ведут себя несколько независимо.
Я поморщился. Когда кто-то начинал действовать независимо, это всегда приводило лишь к пустой трате времени, оказывалось обычно крайне непродуктивным, а слишком часто – опасным. Но в мире разведки и тайных операций подобное, к несчастью, являлось обычным делом.
– Вам известны их планы?
Она закрыла глаза, и по ее щекам стекли две слезинки.
– Нет.
Я еще пару раз глубоко вздохнул, успокаиваясь, – хотя, если честно, я давно уже был спокоен.
– Прекрасно! Давайте посмотрим, что нам удастся выяснить.
Она открыла глаза и тревожно посмотрела на меня, словно ожидая очередной вспышки гнева.
– Вы хотите сказать, что остаетесь?
– Пока – да, – ответил я, не желая ничего загадывать наперед. – Включайте свой коммуникатор, и пойдем обратно к туннелям.
Я потянулся к выключателю своего коммуникатора, но она быстро перехватила мою руку.
– Я уже как-то раз говорила, что я вам не друг, – сказала она дрожащим голосом. – Но я вам и не враг.
Я посмотрел ей в глаза, которые были теперь снова глазами нормального живого человека.
– Рад это слышать. Будьте готовы снова отключить связь, когда я подам сигнал.
Я включил свой коммуникатор, и мы двинулись вверх по склону. Она явно была чересчур потрясена, для того чтобы изображать ничего не значащую беседу, так что дело ограничилось моим монологом насчет ее первой попытки прокатиться на санях – мол, в первый раз всегда везет. Лишь на полпути она нашла в себе силы наконец включиться в разговор.
Мы подошли к туннелям, но вместо того, чтобы остановиться, я жестом показал ей, чтоб она шла дальше, и мы направились вдоль колонн, поднимавшихся на следующий холм. Джан Кла говорил, что здесь прокладываются еще две санные трассы, и казалось логичным, что халки расположили свой будущий подъемник таким образом, чтобы он обслуживал все пять туннелей.
Добравшись до вершины холма, мы увидели два больших отверстия напротив друг друга в склонах еще одной пары холмов. Между ними располагалась большая площадка, такая же, как и возле действующих туннелей, плотно заставленная тяжелой техникой и ящиками с оборудованием. Внутрь туннелей уходили провода и кабели разного цвета и диаметра. Вокруг никого не было видно, и сами туннели казались темными и безжизненными.
Я сделал знак Бейте, и мы выключили коммуникаторы.
– Ну вот, видите? – Я снова прижался стеклом шлема к ее стеклу.
– Вижу что? – нахмурившись, спросила она.
– Стандартная методика отвлечения внимания. Наводишь противников на ложный след, а сам в это время занимаешься своими делами совсем в другом месте. Беллидо заставили халков искать следы в подводных пещерах, а сами вполне уютно устроились здесь. Неиспользуемый туннель, плюс груды всякого хлама, среди которых можно спрятать все что хочешь.
– Но ведь здесь бывают рабочие-халки, – заметила она.
– Только днем. Потом все они уходят внутрь, а тут никого не остается. Отличное место.
Я двинулся вперед, но девушка схватила меня за руку и снова прижалась своим шлемом к моему.
– Что, если те беллидо сейчас там?
– Их там нет, – заверил я ее. – Прошлой ночью, когда вы пошли спать, я немного покопался в местной компьютерной сети. Список постояльцев, конечно, оказался закрыт, но данные по ресторанам и обслуживанию номеров – нет. Вчера было заказано лишь два беллидоских обеда, и один из них предназначался для апоса Маафа.
– Вы думаете, он с ними заодно?
– Вряд ли. Во-первых, он слишком настойчиво пытался выяснить, кто запихнул меня в тот ящик с пряностями. Во-вторых, он пытался убедить меня дотронуться до коралла.
Я услышал судорожный вздох.
– Но вы ведь этого не сделали? – тревожно спросила она, сильнее сжав мою руку.
– Нет-нет, даже близко не подходил, – поспешно заверил я. От выражения ее лица мне вдруг стало не по себе. – Может, все-таки скажете, почему это вас так беспокоит?
Сквозь стекло шлема мне было видно, как исказились в гримасе черты ее лица.
– Не могу. – Пальцы на моем запястье разжались. – Вам просто придется мне поверить.
На мгновение у меня возникло искушение снова пригрозить ей – «уйду и не вернусь!» Но я уже принял решение и предпочитал не блефовать в отсутствие каких-либо фактов. Но поворчать хотелось.
– Ладно. Пошли.
Я направился ко входу в левый туннель, с северной стороны площадки. Слегка поколебавшись, Бейта последовала за мной.
Трасса в туннеле планировалась явно намного более сложной, чем та, по которой прокатились сегодня мы с Бейтой, по крайней мере уклон был более заметным. Хорошо, что халканские рабочие, не особо полагаясь на не отполированный лед, проложили ступенчатую дорожку вдоль левой стены. Достав фонарь, я схватился за перила и начал спускаться.
На протяжении первых пятидесяти метров пол туннеля был гладким и чистым. Дальше мы наткнулись на незавершенный участок, где получили представление о масштабности и сложности работ. Через каждые пять метров нам встречались большие дыры, пробитые в стенах туннеля, в которых находились разные устройства. Некоторые из них – мини-генераторы для освещения и обогрева, регистраторы подземных толчков, предупреждавшие персонал о возможной опасности, – я узнал сразу; что касается других, то их назначение мне было неизвестно.
Еще через сто метров туннель закончился, упершись в сводчатую стену. На площадке стояли несколько мощных оттаивателей, а также пара вакуумных насосов, подсоединенных к двум толстым кабелям.
Бейта коснулась своим шлемом моего.
– Здесь ничего нет, – сказала она. – Может, в другом?
– Может быть…
Я разглядывал стену в дальнем конце туннеля. Если что-то требуется спрятать, предпочтительнее сделать тайник как можно дальше от зоны работ.
– Подождите меня здесь, – велел я девушке. – Хочу немного прогуляться.
Я пересек туннель и начал подниматься наверх, освещая фонарем ледяную стену и тянувшиеся вдоль нее кабели и шланги. Даже в условиях низкой силы тяжести мне приходилось в некоторых местах хвататься за кабель, чтобы удержаться.
На самой середине одного из самых сложных участков, где склон шел почти вертикально, я нашел то, что искал. Поймав взгляд Бейты, я помахал, ей рукой.
Ей потребовалось около минуты, чтобы пересечь туннель и присоединиться ко мне.
– Смотрите! – Я показал на шланг, и мы снова соприкоснулись шлемами. – Видите, цвет в этом месте чуть отличается?
– Похоже на заплатку, – заметила она.
– Совершенно верно. – Подцепив кончиками пальцев за край, я приподнял заплатку на пару сантиметров, открыв несколько крошечных отверстий. – Самодельный испаритель. Вода испаряется, превращаясь в пар, который затем замерзает, соприкасаясь со стеной. – Я дотронулся до стены туннеля. – Например, с этой.
Она покачала головой:
– Не понимаю.
– Предположим, вы хотите что-то спрятать в стене туннеля, – сказал я. – Саму дыру проделать нетрудно, все, что нужно, – плазменный резак или лазер. Однако сделать так, чтобы потом ее никто не заметил, куда сложнее. Нужна вода, а также способ, которым можно доставить ее к дыре. – Я показал на шланг. – К счастью, здесь с ней проблем нет. Достаточно проделать в шланге несколько маленьких отверстий, хорошенько прицелиться, а потом, возможно, с помощью небольшой фрезы сточить образовавшиеся ледяные наросты. И все.
– Но ведь вода поступает по шлангу только тогда, когда здесь находятся рабочие?
– Верно, но само оборудование остается тут круглые сутки, – напомнил я. – Не так уж сложно пробраться сюда ночью и запустить насос, чтобы прокачать воду и заделать отверстие. – Я приподнял бровь, осененный новой мыслью. – Или они вообще могли смешаться с бригадой рабочих и проделать все прямо на виду у халков. Многие беллидо умеют говорить на чужих языках без акцента – я сам слышал, – а в скафандрах никто не отличит их в толпе, если только не всматриваться в стекло шлема. Учитывая, что особого порядка тут, похоже, не наблюдается, они вполне могли тайком