Питт сжал ему плечо.
— Отключи все системы, кроме камер.
— А что делать с огнями?
— Выключи их тоже. Пусть эти призраки с сильными руками считают, что они повредили источник питания «Бэби».
Мониторы медленно темнели, пока их экраны не стали совершенно черными. У них был вид холодных и бездействующих, только иногда было заметно какое-то неясное слабое движение. Если в это помещение вошел бы незнакомец, то он списал бы всех как умственно неполноценных: группа людей, поглощенная наблюдением за темными телевизионными экранами, всегда была мечтой психологов.
Десять минут превратились в двадцать, двадцать в тридцать. Никаких изменений. Окружающая среда была насыщена ожиданием. Никаких изменений. Затем очень постепенно, настолько постепенно, что сначала никто ничего не заметил, экраны начали светиться.
— Что ты сделал? — спросил Питт Хоукера.
— Объяснить ничего не могу. Без питания нельзя прочитать показания систем.
— Включи приборы, но только на такое время, чтобы компьютеры смогли зарегистрировать данные.
— Ты говоришь о микросекундах.
— Так сделай это.
Проворному указательному пальцу Хоукера было достаточно и доли секунды для включения системы обработки данных.
— Позиция — четыреста метров, направление нуль-двадцать-семь градусов. Глубина — тринадцать метров.
— Поднимается к поверхности, — сказал Ганн.
— Появление на поверхности на расстоянии четверть мили от кормы правого борта, — подтвердил Хоукер.
— Сейчас могу определить цвет, — сказала Хейди. — Темно-зеленый превращается в темно-синий.
Появились первые проблески в тумане перед камерами. Затем на видеоэкранах возникло яркое оранжевое сияние.
— Это солнце, — объявил Хоукер. — «Бэби» на поверхности.
Не произнося ни слова, Питт выбежал из комнаты и далее по трапу направился на мостик. Схватил бинокль, свисающий со шлема, и стал смотреть в него на реку.
На небе не было ни облачка, позднее утреннее солнце отражалось в воде. Легкий бриз дул с моря и поднимал небольшие волны вверх по течению реки. Был виден лишь танкер, идущий в сторону Квебека, да флотилия из пяти рыболовных лодок на северо-востоке, идущих в разных направлениях.
Появился Ганн и встал за спиной Питта.
— Что-нибудь видишь?
— Нет, опоздал, — коротко сказал Питт. — «Бэби» исчез.
— Исчез?
— Наверное, слово «похищен» подходит лучше. Возможно, его подняли на борт одной из тех рыболовных лодок.
Он сделал паузу и передал бинокль Ганну.
— Думаю, это старый синий траулер, а может быть, и красный с желтой рулевой рубкой. Их сети повешены таким образом, что нельзя увидеть происходящее на дальней стороне палуб.
Ганн молча смотрел на воду какое-то время. Затем опустил бинокль.
— «Бэби» стоит двести тысяч долларов, — зло сказал он. — Нужно остановить их.
— Боюсь, канадцам не понравится, что иностранное судно насильно захватывает лодки в их территориальных водах. К тому же нам нельзя афишировать наши операции. Меньше всего президенту нужен неблагоприятный инцидент по поводу какого-то оборудования, которое легко заменить за счет налогоплательщиков.
— Это неправильно, — ворчал Ганн.
— Нам следует забыть о справедливом гневе, — сказал Питт. — Перед нами только одна проблема: кто и почему. Были ли это просто водолазы-любители или люди, действующие с каким-то умыслом?
— Нам могут рассказать камеры, — сказал Ганн.
— С этим они могут справиться, — сказал Питт, с едва заметной улыбкой. — При условии, что похитители не выдернули вилку «Бэби». — Он встал и вышел.
Вернувшись, Дирк в удивлении застыл на пороге. Хейди сидела на стуле, ее трясло; все краски исчезли с ее лица, глаза потухли. Юный компьютерный техник держал стакан бренди и пытался заставить ее выпить его. У нее был такой вид, словно она увидела третьего призрака за день.
Хоукер и три инженера склонились над платой со схемой, проверяя ряды потухших индикаторных лампочек, бесплодно манипулируя ручками и переключателями. Питт понял, что связь с аппаратом дистанционного поиска окончательно прекратилась.
Хоукер взглянул на Питта, когда увидел его.
— У меня есть кое-что интересное, могу показать тебе.
Питт кивнул в сторону Хейди.
— Что с ней?
— Она увидела что-то такое, что вывело ее из себя.
— На мониторах?
— Непосредственно перед тем, как оборвалась передача, — объяснил Хоукер. — Понаблюдай тут, пока перекручу видеозапись.
Питт наблюдал. Появился Ганн и встал рядом с ним, пристально глядя на экраны. Темные экраны медленно начали светиться, и они вновь увидели аппарат дистанционного поиска при солнечном освещении. Сияние уменьшилось, затем несколько раз последовательно возникало вновь.
— Это когда «Бэби» поднимали из воды, — наблюдательно заметил Питт.
— Да, — согласился Хоукер. — Сейчас не пропусти следующее действие.
На мониторах появились серии горизонтальных линий помех, затем внезапно левый экран потух.
— Неуклюжие варвары, — горько пожаловался Хоукер. — Не узнали хрупкой части аппарата. Уронили «Бэби» на левую камеру, разбили цветную приемную трубку.
В этот момент оболочку потащили обратно, она попала в фокус. Сейчас можно было безошибочно определить вид материала, из которого она была сделана.
— Пластик, — объяснил Ганн. — Тонкий кусок непрозрачного пластика.
— Этим объясняется протоплазма, — сказал Питт. — Вот тебе и соседи-привидения.
Две фигуры в каучуковых водолазных костюмах, стоя на коленях, исследовали аппарат дистанционного поиска.
— Жаль, что не можем увидеть их лица, скрытые под масками, — сказал Ганн.
— Вскоре увидишь одного из них, — сказал Хоукер. — Наблюдай.
В поле зрения камеры появились две ноги в длинных резиновых сапогах и в брюках из хлопчатобумажной ткани для производственной одежды. Владелец всего этого остановился за водолазами, наклонился и посмотрел в линзы камеры.
На нем был свитер в британском стиле «коммандос» с кожаными заплатами на плечах и локтях. Вязаная шапка была надета под углом; седеющие волосы на висках аккуратно зачесаны за уши. Казалось, что ему около шестидесяти. На лице отражалась жестокая самоуверенность, характерная для мужчин, которым часто приходилось сталкиваться с опасностью. Темные глаза отличались бесстрастным интересом снайпера, который смотрит в телескопический прицел на приближающуюся к нему жертву.
Внезапно его глаза едва заметно расширились, напряженное выражение стало злобным. Рот искривился от непроизнесенных вслух слов, он быстро исчез из вида.
— Я не умею читать по губам, — сказал Питт, — но похоже на то, что он сказал: «Вы дураки».
Они продолжали наблюдать за тем, как на аппарат дистанционного поиска набросили что-то, напоминающее брезент, мониторы потемнели в последний раз.
— Это всё, что удалось записать, — сказал Хоукер. — Контакт был потерян через минуту, когда они уничтожили передающую схему.
Хейди поднялась со стула и пошла вперед, словно в трансе. Указала на бездействующие мониторы, губы у нее дрожали.
— Я знаю его, — сказала она, голос едва можно было расслышать. — Человек на изображении… Я знаю, кто он.
46
Доктор Отис Коули вставил сигарету в мундштук с золотым наконечником, зажал его между искусственными зубами и закурил. Затем продолжил изучение электронного сердца аппарата дистанционного поиска через открытую панель доступа.
— Чертовски умны эти американцы, — произнес он под впечатлением того, что увидел. — Читал научные статьи об этом, но не видел ни одного так близко.
Коули, директора Квебекского института морской техники, завербовал Анри Вийон. Это было настоящее страшилище: бочкообразная грудная клетка, круглое лицо с нависшими бровями. Седые волосы, ниспадающие ниже воротника, усы под тонким коротким носом, словно обрезанным ножницами для стрижки овец.
Брайан Шо стоял рядом с Коули с озабоченным лицом.
— Что будешь делать с этим?
— Оригинальное технологическое решение, — сказал Коули тоном молодого человека, поглощенного рассматриванием «Плейбоя». — Визуальные данные транслируются и передаются с помощью ультразвуковых волн на корабль — носитель, где они декодируются и обрабатываются компьютером. Получаемое в результате изображение переносится на видеоленту с удивительной четкостью.
— Итак, в чем же жульничество? — проворчал Фосс Глай.
Он сидел на ржавой лебедке, установленной на палубе в носовой части синей рыболовецкой лодки.
Шо старался сдержать его темперамент.
— Жульничество, как ты соизволил выразиться, в том, что камеры продолжали передавать изображение после того, как ты притащил эту штуку на борт. Люди на корабле Государственного агентства подводных и морских научных исследований не только узнали, что за ними ведется наблюдение, но смогли записать наши лица на видеоленту.
— Каким образом это касается нас?
— В эту минуту их директор проекта, вероятно, вызывает вертолет, — ответил Шо. — Еще до наступления ночи лента будет в Вашингтоне. А к этому времени завтра они уже проведут опознание.
— Скорее всего, опознан будешь ты, — сказал Глай, ухмыляясь. — Мы с моим партнером были в масках. Помнишь?
— Ущерб уже причинен. Американцы поймут, что мы не местные водолазы, совершающие хищение с останков кораблей, потерпевших кораблекрушение. Они узнают, кто действует против них, с чем им придется иметь дело, и примут все превентивные меры.
Глай пожал плечами и начал расстегивать молнию на своем водолазном костюме.
— Если бы эта механическая рыба не прервала нас, мы спокойно заложили бы взрывчатку, взорвали старый корпус и не оставили бы им почти ничего, что можно поднять со дна.
— Нас постигла неудача, — сказал Шо. — Насколько вам удалось продвинуться в работе?
— Мы едва успели приступить к делу, как увидели огни, которые загорелись на корме.
— Где взрывчатка?
— Осталась на палубе в носовой части корабля, потерпевшего крушение, где мы хранили ее.