— Может, вы хотите получить деньги за вашу работу?.
— Не поняла?
— Я могу вам заплатить. В разумных пределах. За ваши старания.
— Вы что?!
— Что-то не так? Вы меня не так поняли?!
— Я все прекрасно поняла. Мне ваши деньги не нужны. Не надо совать мне взятку, — разозлилась Анна.
— Я просто предлагаю компромисс.
— Закрыли тему.
— В любом случае… — Нечаев помедлил. — Советую вам забыть об этом деле. И чем скорее — тем лучше. Для вас, — подчеркнул он. — Я думаю, что лишние неприятности вам не нужны.
Анна подумала, что там, в Смоленске, Нечаев хорошо играл роль своего парня. А сейчас проявилось его настоящее лицо: надменной звезды, которая перегрызет глотку любому, кто встанет на его пути.
— У вас больше вопросов нет?
— Нет, — ответила Анна.
— Тогда всего хорошего! — И Нечаев быстрым шагом зашагал по бульвару…
Не успела Анна переступить порог кабинета, как на нее обрушился Баринов.
— Где ты ходишь? Почему меня не предупредила? Мы наш разговор не закончили.
— Не успела. Я связалась с Нечаевым и сразу выехала к нему на встречу.
— Кстати, о Нечаеве. Есть указание сверху — прекратить расследование.
— Как?
— Так. Ты же сама говорила, что майор Васильчук копает под местных братков. Повернул следствие в эту сторону.
— И что? Это ни о чем не говорит.
— Говорит. Есть приказ. — Баринов поднял вверх указательный палец. — Оттуда.
— Вы это серьезно?
— Серьезней некуда. Разве я похож на шутника?
— Нет. Но…
— Анна! Какие тут могут быть «но». Нам сказали — мы приняли к сведению. И никаких возражений.
— Теперь я поняла, почему Нечаев так высокомерно держался. Он уже позвонил кому надо и заручился поддержкой. Теперь все понятно. Понятна и реакция майора Васильчука. Он теперь окончательно повесит это убийство на местную мафию. Это очень удобно. Не случайно, когда я попросила его ознакомиться с материалами, он сразу свернул тему. Дело еще, типа, сырое. Незаконченное. Вот приведем в порядок, и берите его. Теперь мне абсолютно все ясно. На него тоже сверху надавили. Цепная реакция.
— Анна. Ты не сегодня на свет родилась. Главное — прекратить самодеятельность. А то нам с тобой влетит под первое число. Нам это надо?
— Ну хорошо. Предположим, убийство Егиазаровой спишут на смоленских братков. А убийство Дмитрия Желткова?
— Где этот Нечаев фигурирует? Нигде. Он сделал звонок тебе. И все. Этот факт можно опустить.
— Убрать, опустить…
— Что ты хочешь сказать? — Баринов сдвинул брови. — У нас же нет доказательств прямой причастности Нечаева к этим убийствам?
— Нет.
— Тогда в чем же дело?
— А в том, что этот сукин сын выходит сухим из воды. А он замешан в этих делах.
— Ты что, сегодня на свет родилась? Такие люди всегда вывернутся. Они что, зря обрастают всякими связями? Просто так тусуются там, наверху? Контачат с разными депутатами и политиками? У них на все случаи есть нужные люди. По-другому они не умеют. Это — закон их жизни.
— Вы правы!
— Абсолютно. Но себя ты ни в чем не вини. Все, что могла, ты сделала.
— Получается, он использовал меня как прикрытие?
— Можно сказать и так. Тебе от этого легче?
— Легче. Я назвала вещи своими именами.
— Тогда живи и радуйся. Принципиальная ты моя. Назвала вещи своими именами — и облегчилась.
— Напрасно вы иронизируете.
— Я просто стараюсь снять твое напряжение. И обиду.
— Напрасно стараетесь.
— Проглоти и живи.
— Это уже моя забота, — резко сказала Анна.
— Хорошо. Я тебя отпускаю домой. Иди и расслабься.
— Спасибо.
Дома Анна застала Диму.
— О! С приездом! Как вы?
— Прости, Дим. Я не в теме.
— А что такое? Плохо съездили?
— Типа того.
— На вас лица нет.
— Не подкалывай!
— А я курицу в маринаде приготовил.
— Я есть не хочу. Аппетита нет никакого. Спасибо за заботу, но — уволь!
— Как увидите — захотите.
И в самом деле, курица, приготовленная Димой, источала аромат и вызывала аппетит.
— Ладно, поем.
— Hy вот. Отлично. Сразу придете в норму.
— Как ты? Определяешься с учебой?
Анна сидела за столом и уплетала курицу.
— А куда она от меня уйдет?
— В смысле? Ты решил на нее вообще плюнуть? Никуда не поступать? Говори правду. Я тебе не мама с папой.
— Почему плюнуть? Просто осмотреться в Москве. Что к чему.
— Дима! Ты мне очки не втирай. Ты там папе с мамой и дяде рассказывай эти сказки. Тебе, кстати, от него привет.
— Вы видели дядю?
— Видела, видела. Так что выкладывай правду: ты будешь куда-то поступать или нет? Если нет, лучше возвращайся, не трать деньги родных попусту.
Дима посмотрел на Анну с усмешкой.
— Я нашел хороший вариант для жизни.
— И какой? Мне любопытно.
— Я был в кафе с приятелем. Ну, пошли там посидеть, расслабиться. Сидим, трепемся. И здесь на меня клюнула одна старушка. Ну, дама такая, лет сорока пяти или старше. Предложила стать личным шофером. Подошла так запросто и говорит: не хотите хорошую работу? Я говорю, какую? Тут она и ляпнет. Возить, говорит, ее на тачке.
— А ты?
— Я обещал подумать. Взял телефон. Не могу же я сразу на шею вешаться. Но работа неплохая. Для начала обещала платить тысячу баксов. Представляете? Где я такие деньги найду?
— Короче, Дима, пока там твои родные парятся насчет твоей учебы, ты себе уже профессию выбрал: бойфренд богатых старушек.
— А что, плохо? — Он посмотрел на нее наглыми глазами. — Жить-то надо!
— Дима! Ты уже парень взрослый, и мораль читать тебе я не стану. Ты сам решаешь: что и как. Поэтому вопрос закрыт. Ты, наверное, скоро съедешь?
— Намек понят. Съеду.
— Ну тогда — все! За курицу и за убранную квартиру спасибо.
— Старался.
— Я вижу.
Анна встала из-за стола.
— Пока!
— Постойте! Вы считаете меня полным идиотом?
Анна усмехнулась:
— Да нет. Нормальным молодым человеком. Просто очень современным. Даже слишком.
Прошло несколько дней. С Бариновым Анна разговаривала сухо. Она по-настоящему злилась на эту ситуацию, хотя понимала, что не права. Баринов здесь ни при чем. Он сам — человек подневольный. С самого начала Нечаев задействовал ее как пешку в своей шахматной партии. Она нужна была ему для прикрытия. Мавр сделал свое дело — мавр может уйти.
Но осадок был. И неприятный. Баринов это понимал. И в душу не лез. Они общались только по работе. Никаких личных отступлений. Краем уха из телефонных разговоров Анна поняла, что жена с дочкой у Баринова отдыхали в Крыму. В Ялте. Ей хотелось расспросить поподробнее. Но она промолчала. В один из дней Баринов сказал, не глядя на нее:
— Дело об убийстве Егиазаровой закрыто. Нам пришли материалы из Смоленска. От майора Васильчука. Это вина местных бандитов, которые давно хотели прибрать к рукам этот дом. Но не смогли. Дом подожгли.
— Как?
— Сгорел.
— А… люди?
— Там был один человек. Жил в то время. Антон Ставицкий.
— Он погиб?
— Этого в материалах нет.
— А дело об убийстве Дмитрия Желткова? Стриптизера из «Акапулько»? Тоже закрыто?
— Пока нет. Но, скорее всего, будет «тухляк». Ничего нет. Его кокнул кто-то из дружков-наркоманов.
— Сомневаюсь.
— Свои сомнения оставь при себе.
— Слушаюсь!
— Не ерничай.
Анна просматривала хронику происшествий.
— А, вот… — Она постучала пальцами по бумагам.
— Что такое?
— Теперь окончательно все ясно.
— Что ты говоришь? Объясни толком.
— Вот хроника происшествий. Вчера около дома по адресу улица Кетчерская, дом тридцать два неизвестным лицом был застрелен Голиков Владислав Петрович.
— Это тот, кто был вместе с Нечаевым в смоленской деревне?
— Он самый. Теперь все сложилось.
— Или я дурак. Или ты туман напускаешь. Сдается мне, что верно — второе.
— Ну понятно. Самокритику никто не любит, — ехидно сказала Анна. — Смотрите, что получается. Я в последнее время чем больше размышляла над этим делом, тем больше убеждалась, что Егиазарову убил кто-то из троих. Они знали, что она останется одна. Нечаева я серьезно в расчет не брала. Хотя в голове мелькала версия, что Егиазарова может его шантажировать. Но это маловероятно. Обычно в команде работают люди, преданные своему шефу. А потом он был искренне — растерян и озадачен ее убийством. Правда, если он — хороший актер, то мог сыграть и это. А по-настоящему я рассматривала две кандидатуры: Ставицкого и Голикова. Но Ставицкий, очевидно, сгорел. А Голиков — убит. Его убили как ненужного свидетеля. Чтобы язык не развязался. У меня есть серьезные подозрения, что именно он убил Дмитрия Желткова. Его кто-то нанял для выполнения этих поручений. Помните, соседка Желткова, которую мы допрашивали, сказала, что к нему незадолго до смерти заходил один парень. Высокий, широкоплечий. Брюнет. Но она видела его только со спины. И поэтому не могла сказать, сколько этому парню лет.
Вам не кажется, что это определение подходит под Голикова?
А потом… слишком вовремя появилась чета Голиковых в деревне у родственников. Не успел туда приехать Нечаев со своей помощницей, как сваливаются Голиковы. С чего бы это такая спешка? — Анна замолчала. — У него был заказ: получить бумаги любой ценой. И этот заказ он выполнил.
— И что?
— Все сходится. Но… — Анна замолчала. — Доказательств — никаких. Тем более что Голиков убит. Скажите, ну кому мог перейти дорогу Голиков, скромный охранник универмага? Это же не бизнесмен, задолжавший бабки.
— У тебя есть версия: кто стоял за Голиковым?
— Нет. Есть только предположение: Николай Бизонов. Конкурент мадам Лотаревой. Подруги Нечаева. Они там грызутся между собой, как пауки в банке, а жертвами становятся невинные люди. Хотя… это может быть и другой человек.
Наступила пауза.
— Анна! Ты такая умная, способная вытащить любой «дохляк».