– Лады, – сказала Глэдис, – корица сгодится, но если вы спросите меня – нет ничего лучше старого доброго окуривания. Если принесете с огорода шалфей и розмарин, я вам покажу, как это делается. И больше привидение вас не побеспокоит.
– Там льёт как из ведра, – указала на очевидное Сина. – Если всё время выходить, лужи на полу никогда не высохнут.
– Вам важнее лужи или привидения? – полюбопытствовала Глэдис.
Сина развернулась, чтобы пойти за шалфеем и розмарином, но тут вошёл Старый Том, отряхиваясь как большая мокрая собака.
– Ты куда собралась? – спросил он.
– За шалфеем и розмарином. Для возжигания. Воскурения. Изгнания привидений.
– Делать вам нечего! – заявил Старый Том.
– Ты можешь нам помочь, если хочешь, – предложила Сина.
– Пожалуй, я пас, – отказался Старый Том и пошёл наверх – почитать в тишине.
Раздобытые травы Глэдис сначала обсушила, потому что они были мокрые от дождя, затем крепко связала и подожгла. Все мы, кроме Старого Тома, торжественно прошествовали по столовой, а возглавляла парад Глэдис, то ли гундося какую-то нелепицу (как мне поначалу подумалось), которую придумывала прямо на ходу, то ли затягивая вполне правильные призрако-изгонительные песнопения. Во всяком случае, пахло хорошо, вроде как на День благодарения.
– А вдруг привидение перешло в другую комнату? – брякнул Зебедия. – Может, нам обкурить все комнаты?
– Вот ещё, – фыркнул Вилфред. – Я иду наверх читать.
Поглядите-ка, кто-то стал выучеником Старого Тома, подумала я кисло.
– Я тоже пойду, – присоединился Зебедия. – Это как-то жутко.
– Нет, не пойдешь! – возмутилась Винифред.
– А вот и пойду, – повторил Зебедия.
– Ты должен остаться! Он же должен, верно, Франни? – обратилась ко мне Винифред. – Все ведь говорят: в окуривании должен участвовать маленький мальчик. Чтоб оно было сильным.
– Чепуха, – заявила Глэдис. – Не слышала ничего глупее.
– Вы посмотрите, кто говорит о глупости, – отозвалась Винифред. – Зебедия, останься на десять минут, и я прочитаю тебе главу из «Руководства по полетам для юношества».
– Две главы, – потребовал Зебедия.
– Одну, – торговалась Винифред.
– Одну и ещё половину, – сказал Зебедия.
– Ладно. А теперь мне надо принять ванну. А ты оставайся и окуривай.
– Я не хочу оставаться здесь один, – запротестовал Зебедия.
– Ты же не один, дурачок, тут Франни, и Сина, и Глэдис.
– Я имею в виду, что из нашей-то семьи больше никто не окуривает.
– Не груби. Ты представляешь нашу семью, – провозгласила Винифред. – Это большая честь. – И она рванула наверх искать письмо.
Мы ещё раз обошли вокруг обеденного стола, но было видно, что Глэдис выдохлась.
– Ну, отлично, дело сделано, – сказала Сина. – Если здесь было привидение, оно достаточно окурилось. Давайте теперь посыплем кругом корицей – и спать!
– Нет! – заорала я, чтобы дать Винифред побольше времени, и тут же подскочила, когда Глэдис тоже завопила «Нет!».
– Я чувствую вибрации! – воскликнула она.
– Призрачные вибрации? – спросила я, и по коже у меня пошли мурашки. Теперь всем вместе нам было куда как весело, но когда всё случилось, у меня кровь в жилах стыла.
– Нет, парапсихические вибрации, и исходят они… – Глэдис завертелась на месте, впиваясь в каждого из нас взглядом, затем напряжённо прищурилась, словно сосредотачиваясь или обращаясь мыслью к потустороннему. – От вас! – внезапно она указала на Сину. Сина взвизгнула и отступила на шаг. – Да, ваши эманации особенно сильны прямо сейчас, – закивала Глэдис. – Это отличное время для считывания.
– Считывания чего? – уточнила Сина, забирая у Глэдис горящий пучок трав и кладя его в камин, пока мы случайно не подожгли дом.
– Ваших эманаций, – протянула Глэдис.
– И во сколько мне это обойдётся? – поинтересовалась Сина, скептически глядя на Глэдис.
– Вы меня обижаете, вот правда, – обронила Глэдис, отодвинула стул от стола и села. – Да неужели же я возьму деньги за духовную услугу с моей дорогой работодательницы?!
– Мне подумалось, что таки да, – заметила Сина. – Но если ты говоришь, что это бесплатно – почему бы нет?
Зебедия и я тоже придвинули себе стулья. Это было уже не жутко, как окуривание, а очень даже увлекательно.
– Так, – проговорила Глэдис, – дайте мне ваши руки.
– Это необходимо? – замялась Сина.
– Вы что, вообще ничего не знаете? – осведомилась Глэдис, забывшись и под налетом обаяния показывая свое истинное заносчивое лицо.
– Ну что ты, я думаю, есть немало вещей, которые я знаю. Но, уж прости, сглазами да порчами я мало интересуюсь, – сказала Сина, которая за словом в карман не лезла и умела за себя постоять.
– Руки! – рявкнула Глэдис.
И Сина вложила свои руки в ладони Глэдис.
Атмосфера была, как говорится, наэлектризованная. А ещё витавший в воздухе дым, ветер, завывавший среди сосен, грохот волн, темнота – мы ещё не зажгли керосиновые лампы, пользуясь тем, что канделябры ещё горели, – и наши напряжённые и испуганные лица служили достойными декорациями. Вот тут-то уместно было явиться привидениям. Я смотрела во все глаза.
– Ваше полное имя, – замогильным голосом потребовала Глэдис.
– А это необходимо? – спросила Сина.
– Имя! – рявкнула Глэдис. То, как резко она перескакивала от загадочной женщины-медиума к заносчивой хабалке, ужасно сбивало с толку.
Я поняла, что это и Сину выводило из равновесия, когда она послушно брякнула:
– Томасина Мария Вайткрафт.
– Томасина Мария, у меня для вас три вести. Во-первых, ваш дар – это подлинный дар, и вы знать не знаете, насколько красивы. Помните, это дар. Ваша сияющая красота и ваша незнаемость.
– Мне кажется, нет такого слова – «незнаемость», – заметила я.
– Тихо, – велела Сина. – Похоже, она всё же знает, что делает. Продолжай.
– Во-вторых, у вас есть большой талант, чего вы также не осознаёте.
Я обратила внимание, что она не стала повторять слово «незнаемость», и приписала победу себе.
Сина разулыбалась, хотя, я уверена, и пыталась проявить сдержанность.
– В-третьих, НЛО попытается связаться с вами через радио. Это крайне важно, крайне важно… – Веки Глэдис затрепетали, и она свалилась в обмороке со стула прямо на пол, перепугав нас до смерти.
Сина вскочила на ноги, и тут мы услышали, как посыпалась вниз по лестнице Винифред, перескакивая, как обычно, через две ступеньки.
– Я нашла его! Я нашла его! И что, будь тебе пусто, это значит, змей?! – закричала она, ворвавшись в комнату и воздев над головой, чтобы всем было видно, клочок бумаги с тремя словами, написанными печатными буквами: «НАКОНЕЦ ПРИШЛО ВРЕМЯ».
Секреты
– Отдай! – завопил Зебедия, вскочил на свой стул, чтобы дотянуться до письма, и подпрыгнул.
Стул опрокинулся и упал на Глэдис, которая возопила:
– Эй! Ты что, не видел, что я упала в забытьи от сильнейших эманаций! Имей же почтение!
– Прекрати немедленно и поднимайся, – потребовала Сина. – Нам всем давно пора в постель.
Глэдис уже было приподнялась, но тут Зебедия и Винифред, дравшиеся как кошка с собакой – ничего подобного я раньше не видела: не гнушаясь захватами, царапаясь, хватая за волосы, – вдруг свалились, сцепившись в куча-мала, прямо на неё. Глэдис, сами можете себе представить, завизжала словно её режут, но, как ни странно, её вопли не пронзили пелену гнева, поглотившую Зебедию и Винифред, и они продолжили колотить друг друга уже прямо на ней, и шум стоял такой, что прибежал Старый Том, а за ним Вилфред, и вдвоем они сумели разъединить Зебедию и Винифред, но те даже в крепком захвате всё пытались отвесить друг другу тумака, а Глэдис тем временем возмущалась:
– А как же я?!
– Что ты? Ты отправляйся спать, – посоветовала Сина, устало опускаясь на стул, чтобы зажечь керосиновые лампы.
– Что?! Вы хотите сказать – в хижину? Я одна в темноте туда не пойду! Там привидения! – напомнила ей Глэдис.
– Привидения? На твоем месте я бы не о привидениях беспокоился, – вступил Старый Том. – Я бы беспокоился о пумах. Но каждому своё. Ну а вы двое – почему вы не можете вести себя как ваш брат? У Вилфреда просто образцово хорошие манеры. Его вы никогда не увидите…
Он осекся, потому что Вилфред, увидев отцовское письмо с загадочными словами «НАКОНЕЦ ПРИШЛО ВРЕМЯ», выпалил:
– И ты это держал в секрете, паршивец! – и незамедлительно отвесил Зебедии подзатыльник.
Зная весьма сдержанную натуру Вилфреда, мы все пришли в изумление. Впрочем, Зебедия принял тычок без всякого удивления, очевидно, привычный к подобному обращению.
– О, бога ради, вы трое, в постель! – распорядился Старый Том, не столько расстроенный тем, что Вилфред стукнул Зебедию, сколько раздосадованный, что тот сделал это прямо посреди трогательного восхваления его достоинств.
– Все спать! – присоединилась Сина.
– Я не пойду туда к призракам! – крикнула Глэдис.
И добрый Старый Том взял керосиновую лампу, зажег её и отправился сопроводить Глэдис через двор к её хижине. Даже сквозь шум ветра и дождя были слышны их крики:
– Их просто не существует!
– Ещё как существует!
– Нет!
– Да!
– Есть пумы. Есть медведи. Есть совы, и они могут прилететь и выцарапать тебе глаза. Есть летучие мыши. Волки. Есть много вещей, которых следует бояться. Но привидений не существует!
– Существует! – кричала Глэдис.
Когда Старый Том и Глэдис вышли, Сина повернулась к нам и, гневно сверкая глазами, сказала:
– Ступайте спать, все до одного, и без разговоров. Я не допущу до утра взаимодействия двух любых людей в этом доме, так как мне ясно, что раздор витает в воздухе и вспыхнет от малейшего слова. Мы не должны больше вступать друг с другом в контакт.
И пока мы стояли, бестолково уставившись на неё и пытаясь переварить сие ораторское витийство, она сощурилась и рявкнула «Идите!» – совершенно несвойственным ей тоном, и мы метнулись по своим комнатам, словно кролики по норам. Ребята Мэддены пошли к себе в спальни, а я поднялась в купол, чтобы написать про привидение.