У официантки на лице появилось удивленное выражение.
– Это как сказать. Первая умерла. Вторая на последнем издыхании. Мы, работники ресторана, думаем, что это позор. Но руководству наплевать. Наняли третью. Она только что сошла с поезда.
– Странно, – пробормотал Лесистая Гора.
Он сделал глоток ледяной воды. Официантка удалилась. Он слушал, как молодая пара препирается в нише позади него. Девушка хотела уехать в какое-нибудь другое место, а парень желал остаться. Они не повышали голоса и не передергивали слова друг друга. Она отозвалась об аттракционе с водяным быком как о глупой затее. Он возразил, что выступление быка познавательно. Она назвала его тупицей. Он окрестил ее занудой. И с этого момента все пошло, как обычно бывает в таких случаях. Пока они тупо спорили, официантка принесла ему поднос с закусками.
– Спасибо, – поблагодарил он, счастливый. – Не знал, что особое блюдо идет с закусками!
– Только для особых гостей, – подмигнула официантка, и ее блестки замерцали.
– Люблю хорошие закуски, – искренне заявил Лесистая Гора.
Официантка просияла. Он был прав. Ничто так не говорило об утонченности кухни, как изысканные закуски. Отправляясь на скачки в Виннипеге, они с Луисом условились отужинать в ночном клубе, если выиграют. Лесистая Гора посмотрел на стол, изучая содержимое тарелочек. Белоснежная редиска, нарезанная розочками, морковная соломка, сельдерей. Два вида оливок, булочка с перцем, нарезанная сырокопченая колбаса. Миниатюрные соленые огурчики, сладкие и с укропом. Лесистая Гора съел все это и принялся наблюдать, как Джек, тощий и желтый, руководит толпой. Лесистая Гора буравил его элегантную фигуру пристальным взглядом, пока тот не улыбнулся. Лесистая Гора мог видеть его недобрую кривоватую ухмылку, хотя сидел на другом конце зала. Тонкие черные волосы Джека с несимметричными залысинами были зачесаны назад. На среднем пальце правой руки сверкало золотое кольцо. Из-под манжеты поблескивали дорогие часы. По мере того как толпа увеличивалась, он обрабатывал ее все усерднее. Лесистая Гора попытался поймать его взгляд, но Джек, казалось, был в каком-то трансе. Несколько раз объявляли имя главной исполнительницы трюков. Дорис Барнс. Имя распространенное. Лесистая Гора подумал, что расскажет о ней Барнсу, просто чтобы его подразнить. Хотя дразнить учителя не так и забавно. К этому времени на столе уже дымилось основное блюдо – большой кусок сильно перченого мяса, политый томатным соусом. Овощной гарнир состоял из восковых бобов, посыпанных зеленой фасолью и кольцами лука. Огромная куча. Он задумчиво протыкал вилкою каждый стручок и, жуя, раздумывал над тем, как ему найти Пикси.
Лесистая Гора совсем забыл о водяном быке, когда, наконец, началось шоу и исполнительница трюков стала плавать в аквариуме. Он заказал еще одно пиво вместо кофе, взглянул на аквариум, и зрелище ему не понравилось. Какое разочарование! Девушка в синем костюме с маленькими рожками. Ну и что? Выставляет себя напоказ. Ну что ж. Хотя, может быть, в ней было что-то такое. Ну ладно. Потом он начал думать, что, может быть, действительно в этом что-то есть. Второе или третье погружение, и вы уже не могли оторваться от ее странных движений. Тогда… Тогда… Он посмотрел сквозь стекло аквариума и встретился взглядом с Пикси. Он вскочил. Подойдя к резервуару, он понял, что с ее стороны стекло, вероятно, было неровным. Но да, водяного быка с пузырями, вырывающимися из носа и рта, без сомнения, звали Пикси. Девушка ринулась к скрытой от его глаз поверхности резервуара. Пикси Паранто. Дорис Барнс. Он понял. Наверное. Может быть, она вышла замуж за Барнса? Но это было невозможно. Замужем за Барнсом. Плавание в аквариуме. Затем она снова опустилась на дно, и кто-то, вскочивший из-за столика рядом с аквариумом, попытался оттолкнуть Лесистую Гору, но он жестикулировал, обращаясь знаками к Пикси, прыгал вокруг и выкрикивал ее имя. Он поднял было кулак, чтобы постучать по стеклу, но тут его схватили. Его оттаскивали, несли прочь, а он все звал Пикси. Дважды он вырывался и наносил, как герой, удары, отбиваясь от нападавших. Но под конец веснушчатый здоровяк и его помощник, жилистый маленький человечек, крепко обхватили Лесистую Гору и выволокли за дверь.
Находясь внутри резервуара, Патрис заарканила хвостом молочно-белое пятно. Потом она увидела тень темной рыбины позади себя и сделала пируэт, вращая копытами для большего эффекта. В размытом мире за стеклом произошло какое-то движение и началась суматоха, но ей было все равно. Она закончила шоу, и ее подняли к потолку. После того как она сняла костюм водяного быка, официантка принесла ей поднос с едой и сказала:
– У тебя появился поклонник, дорогая, и, должна тебе сказать, довольно страстный. Я была бы осторожна.
– Мне нравятся ваша сеточка для волос и блестки, – отозвалась Патрис.
Официантка посмотрела в оба конца коридора, а затем вытащила из кармана сложенную записку.
– Позволишь дать совет? – Официантка наклонилась и прошептала настойчиво: – Водяные быки не живут долго. Тебе лучше уйти, пока можешь.
– Что с ними происходит?
На лестнице раздались тяжелые шаги Веснушчатого, и официантка крикнула:
– Поставьте поднос за дверь, когда закончите. Я за ним вернусь.
– Что происходит? – шепнула Патрис. – И какой поклонник? Зачем надо быть осторожной?
Веснушчатый неуклюже шагал по коридору, неся маленький стул из ресторана.
– Водяные быки, как правило, быстро умирают, – пробормотала официантка, выхватывая салфетку из кармана и суя ее в руку Патрис.
– Выметайся отсюда, – велел Веснушчатый.
– Мы просто болтали, – виновато произнесла официантка.
– Джек хочет, чтобы персонал уважал частную жизнь водяного быка, – объявил Веснушчатый. – Я должен следить за незваными гостями, фанатами и прочими личностями.
– Ладно, ухожу, – сказала официантка и добавила: – Ты сегодня отлично поработала.
Ее брови поползли вверх, и она уставилась на Патрис испуганным взглядом.
Веснушчатый поставил стул у двери и сел, развернув газету «Миннеаполис стар». Патрис закрыла дверь. Гидрокостюм был снят, и она посыпала его специальным порошком. Теперь он был почти сухим, но она оставила большой вентилятор работать. Что теперь?
– Мне все равно, отравлена еда или нет! – сказала она, снимая крышку, которой была накрыта тарелка.
Проглотив мясной рулет, она развернула записку.
Это я. Гора. Пытался привлечь твое внимание, но здешние головорезы меня вышвырнули. Я живу по соседству, в «Блоховнике». Найди меня. 328.
Она вспомнила о суматохе за пределами аквариума. Ее поклонник? И приветствие Джека, резкое и сердитое, но явно произнесенное с облегчением, когда он нашел ее в гримерке, готовящейся к шоу. Он как будто держал ее в плену. Как будто? Нет, это было именно так. Он действительно держал ее в плену. Веснушчатый сидел за дверью. А деньги? Их она получила. Сто тридцать шесть долларов. Если бы она проработала еще два вечера, накопила бы уже больше двухсот. И она припрятала деньги. Но, может быть, стоит уйти? Да, она уже решила уйти, разве не так? Но из-за чего? Что-то было. То, что сказала собака. То, что сказала Бернадетт. Ну, почти сказала. Нет, слова не слетели с ее губ, так что, возможно, Патрис просто показалось, будто она услышала что-то, чего явно не слышала. И она не собиралась этого слышать. Хотя, наверное, следует обратить внимание на… Что там сказала официантка? Водяные быки, как правило… но она все равно уходит. Она расспросит Лесистую Гору. Она решила, что ускользнет примерно через час, надев всю одежду и засунув деньги в бюстгальтер. «Сейчас или никогда», – пробормотала она, перекатывая оливку во рту. Сейчас или никогда. С оливок капало масло. Смазать петли. Хотя обидно расставаться с такими хорошими деньгами. И она устала. Так хотелось спать. Требовался внезапный всплеск ясности, яркий образ, чтобы вернуть память.
Она снова была в одной из комнат с цепями. Пустой собачий ошейник. Это был не обычный собачий ошейник. На нем не было пряжки. Его разрезали. И цепь, на которой был закреплен ошейник, – нужны были плоскогубцы, чтобы ее снять. И засохшее дерьмо в углу было человеческим.
Обычная женщина и пустой бензобак
Луис Пайпстоун заботился о петиции, как о своем саде. Он всегда носил ее с собой. В поселке он прищуривал глаза, когда замечал членов племени, еще не подписавших ее. Где бы те ни находились – у бензоколонки, в магазине, в кафе «У Генри», на дороге или на подходе к клинике и больнице, – Луис загонял их в угол и обрабатывал. Если бы они рожали, он и тут заставил бы их подписать. Он сделал бы это вне зависимости от того, смеялись они или спорили. Если они забирали ребенка из школы, они все равно подписывали. Когда все выглядело так, будто кто-то торговался с бутлегером, он заставлял подписать обоих. В нужный момент появлялась его улыбка. Он знал ее силу. «Щеки». Руки твердые, как столбы забора. Невзрачная голова бизона на кривых ножках.
Тем временем возникла проблема. У них имелся лишь один экземпляр законопроекта, и, несмотря на бережное с ним обращение, он все равно испачкался и потрепался. Джагги была занята тем, что печатала его копию на ротаторной бумаге, чтобы законопроект можно было размножить. Другие могли печатать быстрее, но она делала это особенно точно, вычитывая по ходу дела текст. Она также составляла информационный бюллетень племени. Это была новая идея, пришедшая в голову Томасу, – способ рассказать о деятельности консультативного комитета, чтобы люди для получения новостей могли полагаться на что-то другое, кроме сарафанного радио.
Однажды вечером Джагги печатала информационный бюллетень, когда зашел Томас. У него имелся ключ от административного офиса школы.
– Ну, и как он будет выглядеть?
Джагги показала первую страницу бюллетеня. На ней каждое короткое сообщение было отделено рядом звездочек.
– Не хватает шуток, – пожаловалась она.
– Шуток?