– Зачем тебе это? – искренне удивился Дэвид, не понимая интереса Ольги к этой теме.
– Как зачем? Разве ты не хочешь перестать превращаться, стать обычным человеком? – в свою очередь спросила Ольга, не менее удивлённая вопросом Дэвида.
– Не хочу ли я?! – воскликнул он. – Конечно! Но я не понимаю, почему тебе это интересно?
Ольга открыла было, рот, чтобы ответить на этот странный, по её мнению, вопрос, но тут же закрыла его, поняв, что не знает, как объяснить своё желание помочь этому почти незнакомому ей человеку. Однако ответить что-то нужно было, и она сказала просто и честно:
– Мне жаль тебя, жаль потому, что из-за этого проклятья ты не можешь взглянуть на солнце без того, чтобы не превратиться в зверя. Мне жаль тебя, потому что половину своей жизни тебе пришлось провести в шкуре волка, а твоей матери – в темноте и заточении. Как бы странно это не звучало для наших безотзывчивых времён, я не могу жить спокойно, зная, что даже не попыталась помочь человеку, которому кроме меня помочь было некому. А разве ты на моём месте поступил бы по-другому?
На этот вопрос Дэвид ничего не ответил. Он молчал довольно долго, но, когда Ольге уже начало казаться, что он так ничего и не скажет, Дэвид вдруг остановился и заговорил низким, мрачным тоном:
– Я понимаю, для тебя это всё – моё появление, моя сущность… – очень необычно и, в каком-то смысле, даже увлекательно… Но то, что ты видишь перед собой – вовсе не сказка, в которой можно убить злого волшебника или оборотня, укус которого превращает человека в чудовище, и тем самым спасти меня. Нет. Здесь действуют совершенно другие силы и законы, о природе которых ни я, ни ты не имеем ни малейшего представления, а значит, не можем им сопротивляться… Ты говоришь, что хочешь помочь мне, но представляешь ли ты, в какую чёрную бездну может завести тебя это желание? И сможешь ли ты выбраться из неё, не пострадав?
– Ты прав, я понятия не имею о тех силах, которые заставляют тебя при свете дня превращаться в волка, – сказала Ольга, ничуть не смутившись, – и не знаю, насколько они велики и опасны лично для меня. Но это, как ни странно, ничуть не пугает меня, хотя, возможно, лишь до тех пор, пока я не столкнулась с чем-нибудь по-настоящему страшным. Но в другом ты не прав, я не вижу в тебе волшебное существо из сказки, и не из скуки я собираюсь выяснить, что с тобой происходит. Я уже сказала, почему хочу это сделать… А ты, если не желал помощи, почему открылся мне, ведь мог просто убежать?
– Не знаю, – ответил Дэвид негромко, – может, я просто устал скрываться и прятаться ото всех. Родители с детства учили меня, что люди опасны. Узнав, кто я такой, они испугаются и попытаются убить меня или посадят в клетку, чтобы изучать. Я очень долго жил в страхе перед вами, но потом я остался один. Одиночество всё меняет, и со временем страх сменился желанием, чтобы хоть кто-нибудь узнал обо мне.
– Значит, ты не собирался просить меня о помощи, а просто хотел, чтобы я узнала, кто ты на самом деле? – спросила Ольга мягко, понимая, как нелегко далось Дэвиду это признание.
– Да, я почему-то подумал, что ты сможешь понять… Но и ты испугалась меня сначала… А теперь ты говоришь, что хочешь навсегда избавить меня от волчьей шкуры, помочь мне, словно я твой друг. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
– Не все люди плохие. Ты уже доверился мне однажды, поверь и теперь. В конце концов, это лучше, чем возвращаться в лес, чтобы до конца дней оставаться в одиночестве, будучи не человеком и не волком.
– Боюсь, у меня нет выбора, – сказал он жёстко, но обращаясь скорее к самому себе.
– Выбор всегда есть, – произнесла Ольга уверенно и, вдруг почувствовав, что должна настоять на своём, добавила. – Ты как знаешь, а я это дело так не оставлю. Ты уже рассказал мне достаточно для начала расследования, и я продолжу собирать сведения, благо, я всегда умела находить нужную информацию. И я выясню, откуда у тебя это проклятье и, возможно, узнаю, как от него избавиться.
– Зря я всё это затеял, – сказал Дэвид, но голос его вдруг зазвучал гораздо оживлённее. – Вижу, ты теперь действительно не отступишь.
– Если я ставлю перед собой цель, то достигаю её, и эта не станет исключением, я уверена. В конце концов, не каждому же человеку доводится познакомиться с оборотнем.
– И не каждому доводится им родиться, – добавил Дэвид. – Что же, если ты так этого хочешь, мы будем искать корни моего проклятья.
– Значит, ты присоединишься ко мне?
– Если я этого не сделаю, ты точно попадёшь в передрягу, – произнёс Дэвид, и в голосе его слышалась усмешка. – Отчего-то мне кажется, что именно неумеренное любопытство лежало в начале волчьей истории моего рода.
– В таком случае мы будем очень осторожны, – бодро заявила Ольга. – А расследование начнём с дома твоих родителей, быть может, там найдутся какие-то подсказки.
– Вряд ли, ведь я провёл там всю жизнь и всё там прекрасно знаю, – возразил Дэвид.
– Иногда, чтобы что-то найти, нужен взгляд со стороны. Я могу увидеть там то, на что ты никогда не обращал внимания.
– Скоро мы это выясним, а теперь пора возвращаться, завтра у нас будет длинный день.
Лесное убежище
Следующим утром Ольга проснулась рано – по её меркам – на часах ещё не было и восьми часов. Будильник она себе не ставила – вместо этого её разбудил Дэвид в облике волка. Поставив передние лапы на постель, он дотянулся до лица девушки и уткнулся своим холодным носов ей в лоб. От этого она сразу проснулась и, увидев прямо перед собой клыкастую волчью морду, отпрянула назад. А зверь, поняв, что снова напугал её, отошёл от кровати, тихо поскуливая и усердно виляя хвостом. Тогда Ольге пришлось вставать и идти успокаивать его, а затем собираться.
Когда с завтраком и прочими утренними процедурами было покончено, Ольга раскопала на дне своего шкафа в спальне старый рюкзак, который некогда использовала для походов на природу, и стала складывать в него то, что, по её мнению, могло пригодиться ей в предстоящем походе. В портфель полетели фонарик, компас, спички, свитер – на случай ночного похолодания – еда для неё и волка, бутылка воды и ещё кое-какая мелочь. Кроме того, Ольга распечатала из Интернета карту местности и ручкой пометила на ней приблизительное расположение пункта назначения.
Все время сборов волк, удивительно оживившийся со вчерашнего вечера, возбуждённо крутился рядом, то и дело путаясь у Ольги под ногами. Один раз она даже чуть не споткнулась об него, выходя с рюкзаком в руках из спальни. По всему было видно, что зверь с нетерпением ждёт, когда они, наконец, отправятся в путь. Хотя Дэвид вчера и высказывал сомнения относительно затеи Ольги выяснить причину его превращений, дух его, очевидно, на самом деле полностью её поддерживал. И теперь, когда в образе животного с него спали все рациональные ограничители, проявилось его истинное отношение. Да, и к тому же, он, несомненно, был рад побывать дома.
К десяти утра Ольга и волк, наконец, завершив сборы, сели в автомобиль и отправились в путь. Дорога им предстояла очень неблизкая, дальше даже, чем путь до города, поэтому на первой же бензоколонке Ольга залила полный бак топлива, который к тому моменту был уже почти пустым. Первая половина дня выдалась пасмурной, но после обеда облака на небе начали редеть, и к тому моменту, как серебристый внедорожник достиг предельной точки автомобильной части пути, уже вовсю сияло солнце. Припарковав машину в кустах на обочине, чтобы её не было видно с дороги, Ольга выбралась из автомобиля и выпустила наружу волка. Оказавшись на свободе, зверь довольно завилял хвостом и тут же побежал исследовать ближайшие тропинки в поисках той, что вела бы в направлении его дома. Ольга тоже с удовольствием размяла затёкшие от долгого сидения ноги и прошлась вдоль машины к багажнику, чтобы вытащить из него походный рюкзак. И только она снова закрыла его, как вернулся волк, который, как оказалось, никакой тропинки не нашёл, в результате чего им пришлось пробираться через лес напролом.
Это был самый долгий и утомительный поход в жизни Ольги. Вблизи дороги путь был ещё более-менее удобный: деревья росли на достаточном расстоянии друг от друга, благодаря чему их ветви не спутывались, и кусты не заполняли собой всё свободное пространство, давая возможность существовать открытому, усыпанному прошлогодними листьями подлеску. На этом участке, хранившем следы санитарной вырубки, идти можно было довольно быстро, но, к сожалению, скоро его сменили настоящие российские джунгли. В стороне от дороги лес уже рос так, как ему хотелось: деревья порой липли друг к другу так близко, что казались одним многосегментарным растением, ветви их свисали низко, а между стволами росли раскидистые кусты, местами образуя почти непроходимую зелёную стену. В таких местах Ольга могла двигаться лишь очень медленно, продираясь сквозь массивы растительности вслед за шедшим впереди волком. Время от времени деревья расступались, и Ольга с волком выходили на поляны, заросшие высокой, доходившей девушке почти до пояса травой. Здесь можно было вздохнуть свободнее, выбравшись из застенков густого леса.
Постепенно Ольга начала выбиваться из сил, проходя километр за километром, она уже не замечала ни особенностей ландшафта – где дорога шла вверх, где проходила мимо какого-нибудь маленького озерца – ни даже деревьев и полян. Однако когда она уже потеряла счёт времени и с трудом понимала, сколько прошла, появилась другая проблема – начало темнеть. Где-то там, за лесом, солнце скрылось за горизонт, и на землю опустились вечерние сумерки, а девушка и волк всё ещё не добрались до таинственного лесного домика, который уже казался Ольге всего лишь иллюзией. А дальше было ещё хуже, девушка не успела и опомниться, как стемнело окончательно, и они с волком оказались посреди ночного леса. И хотя у Ольги был с собой фонарик, продолжать путь, когда кругом лежала кромешная тьма, было очень неприятно и просто страшно. Но остаться ночевать под открытым небом в лесу, где бродят дикие животные, было ещё страшнее, поэтому волей-неволей пришлось идти дальше.