— Господи, — сказала Меган. — Я смотрела телевизор…
— Да-да. Во всем городе только человека три не знают, кто поделился с ними информацией, и Рукс не входит в их число. Тебе сегодня лучше не высовываться. Она в ярости. А мы вернулись к расследованию.
— Вернулись, — сказала она с утвердительной интонацией, и Лукас услышал в ее голосе намек на удовлетворение. При этом она не стала ничего отрицать. — Есть что-нибудь новенькое?
Он сообщил ей то, что Андерсон узнал в криминалистической лаборатории Висконсина.
— Следы от веревки? Если он связал свою жертву, значит, наверняка отвез ее к себе домой. Он живет здесь. Других он не связывал, выходит, не мог забрать их… Слушай, если ты почитаешь дело Мерседес Бей, то увидишь, что ее нашли далеко не сразу.
— Возможно, это важно, — не стал спорить Лукас. — Мы с Гривом поищем Мусорщика Дуга. У меня есть наводка.
— Я тоже хочу поехать с вами.
— Нет. Сегодня ты не должна здесь появляться. Поверь мне, так будет лучше.
— Можно, я попробую позвонить в пару мест? — спросила она.
— Куда?
— Людям из списка, который мы получили в книжном магазине.
— Этим займутся ребята из Сент-Пола, — ответил Лукас.
— Но они ничего не делают. А я могу приступить прямо сейчас.
— Сначала поговори с Лестером, — сказал Лукас. — Пусть он свяжется с Сент-Полом. В конце концов, это их расследование.
— Ты послушаешь мою историю? — спросил Грив, когда они шли к «порше».
— Твою историю?
— Если не хочешь, чтобы я ныл и стонал в течение пары часов.
— Давай, — согласился Лукас.
Грив рассказал, что школьную учительницу по имени Шармань Картер нашли мертвой в ее собственной постели. Квартира была заперта изнутри. В ней стояла система безопасности, в которой использовались датчики движения и инфракрасное излучение. Тревожный сигнал поступал напрямую в охранную компанию.
— Квартира была закрыта надежно?
— Абсолютно.
— А с чего ты взял, что ее убили?
— Ее смерть была выгодна очень плохим людям.
— Имена?
— Братья Джойс, Джон и Джордж, — ответил Грив. — Знаешь их?
— Отлично знаю, — улыбнувшись, сказал Лукас.
— Что такое?
— В детстве я играл с ними в хоккей, — пояснил он. — Они уже тогда были настоящими негодяями, и с тех пор ничего не изменилось.
Джойсы чуть не стали очень богатыми. Они начали с того, что брали внаем дома в трущобах у их владельцев — создавалось впечатление, что по большей части это были адвокаты, — и сдавали квартиры. Накопив достаточно средств, братья купили пару ночлежек. Когда обеспечивать бездомных жильем стало модно, Джойсы довели состояние приютов до минимальных стандартов, а потом продали благотворительному фонду.
— Директор фонда приехал на огромном «БМВ», — продолжал Грив.
— Наверное, экономил на завтраках, — предположил Лукас.
— Вне всякого сомнения, — подтвердил Грив. — Итак, Джойсы получили деньги и начали спекулировать квартирами. Мне рассказали, что в какой-то момент они контролировали около пяти или шести миллионов долларов. А потом случился экономический кризис. И недвижимость особенно упала в цене.
— Ой-ой.
— Так вот, братья спасли, что смогли, и вложили все до единого цента в старый дом на Саут-Ист-Сайд. Сорок квартир. Широкие коридоры.
— Широкие коридоры?
— Точно, широкие. Идея Джойсов состояла в том, чтобы с помощью сухой штукатурки, шпатлевки и краски отремонтировать дом, убрать шкафы, поставить новые невысокие плиты и холодильники, а потом продать дом городу в качестве государственного жилья для инвалидов. Они кого-то там подмазали, и городской совет горел желанием провернуть эту сделку. Братья собирались получить полтора миллиона. Но на их пути возникло препятствие.
До того как дом купили Джойсы, учительница Шармань Картер и дюжина других жильцов подписали долгосрочные договора на аренду с предыдущим управляющим. Он, видимо, знал, что лишится работы после сделки и, думаю, заключил эти соглашения, чтобы отомстить новым хозяевам. Город не желал покупать дом, в котором живут люди, имеющие на руках такие договоры. Часть из них Джойсы перекупили, а на тех, кто отказался, подали в районный суд, но он поддержал квартиросъемщиков.
— По условиям аренды в течение пятнадцати лет они должны платить пятьсот долларов в месяц плюс два процента увеличения арендной платы в год. И все. Это очень дешево за такие квартиры, к тому же повышение не идет ни в какое сравнение с инфляцией, — сказал Грив. — Вот почему они не хотели уезжать оттуда. Но возможно, им все равно пришлось бы, потому что Джойсы терроризировали их. Впрочем, им не удалось запугать старую учительницу, и она объединила вокруг себя остальных жильцов. А потом ее нашли мертвой.
— Понятно.
— На прошлой неделе она не пришла в школу, — продолжал Грив. — Ей позвонил директор, но она не взяла трубку. Тогда туда отправили копа, чтобы посмотреть, что случилось, но он не смог открыть дверь, поскольку оказалось, что та заперта изнутри, а на телефонные звонки никто не отвечает. Наконец они взломали замок, тут же сработала сигнализация. Картер нашли мертвой в собственной постели. Джордж Джойс умывается слезами, но вид у него как у кота, который сожрал канарейку. Мы думаем, это он убил ее.
— Вскрытие сделали?
— Да. На теле никаких следов. В отчетах токсикологов сказано, что они обнаружили в крови снотворное, по количеству равное двум таблеткам, на которые нашелся рецепт. На прикроватном столике стояла бутылка пива и стакан, но, видимо, алкоголь метаболизировался, потому что в крови его не обнаружили. Дочь учительницы сообщила, что ее мать много лет страдала от бессонницы. Она запивала пару таблеток пивом, читала, пока не чувствовала, что начинает засыпать, шла в туалет и укладывалась в постель. Все выглядит именно так. Патологоанатомы говорят, что у нее остановилось сердце. Все, точка.
— Так бывает, — пожав плечами, сказал Лукас.
— В ее семье никто не страдал от сердечно-сосудистых заболеваний. В феврале она проходила медосмотр, никаких проблем, кроме бессонницы. Кроме того, она слишком худая. У людей с недостаточным весом не бывает проблем с сердцем.
— И тем не менее такое случается, — возразил Лукас. — Человек падает замертво.
Грив покачал головой.
— Когда Джойсы управляли ночлежками, на них работал тип, который следил там за порядком. Потом они поручили ему заниматься квартирами. Твой старый дружок — ты засаживал его три или четыре раза, судя по тому, что говорится в Национальном центре информации о преступности. Помнишь Рэя Черри?
— Черри? Господи, он настоящий подонок. В молодости участвовал в матчах «Золотых перчаток».[10] — Лукас задумчиво почесал подбородок. — Да уж, мерзкая компания собралась.
— И что мне делать? У меня ничего нет.
— Тебе нужен паяльник и темный подвал. В конце концов Черри заговорит.
Лукас оскалился в ухмылке, и Грив чуть заметно отшатнулся от него.
— Ты ведь не серьезно.
— Ну… нет, наверно, — ответил Лукас и, просветлев, добавил: — Может быть, ее закололи сосулькой.
— Что?
— Дай подумать, — сказал он.
В округе Дакота имелось две свалки. В соответствии с законом Мерфи[11] они сначала выбрали не ту, затем по заасфальтированным боковым дорогам добрались до нужной. Последние полмили они ехали между двумя огромными мусоровозами, чье содержимое перезрело на солнышке раннего лета.
— Офис, — сказал Грив, показывая налево.
Он промокал платком лацканы своего лавандового костюма, как будто пытался таким способом избавиться от запаха гнилых фруктов.
Администрация свалки расположилась в крошечном кирпичном здании с большим зеркальным окном, выходящим на весы для грузовиков и длинный строй самосвалов с мусором, которые с грохотом катили в сторону участка грязно-желтой земли. Лукас свернул к парковке и остановил свой «порше» в углу.
Они вошли внутрь и увидели, что переднюю часть офиса от задней отделяет стойка с поверхностью из жаростойкого пластика. За ней стоял металлический стол, за которым сидел толстый мужчина в зеленой футболке и держал во рту незажженную сигару. Он на что-то жаловался в телефонную трубку и одновременно сковыривал с локтей кусочки омертвевшей кожи — последствия псориаза. Дверь за спиной толстяка вела в комнатенку размером с телефонную будку, где были унитаз и раковина. Из открытой двери доносилось какое-то бульканье. Наполовину израсходованный рулон туалетной бумаги пристроился на бачке, другой валялся на полу и пропитался ржавой водой.
— Так он говорит, чтобы приехать сюда и посмотреть, ему придется выложить целую сотню, — сказал толстяк в телефонную трубку, глядя в сторону туалета. — Слушай, я сгоняю во «Флит-фарм»[12] и куплю там детали… Я знаю, Эл, но это меня просто бесит.
Мужчина прикрыл трубку рукой, сказал:
— Подождите минутку, — и снова обратился к своему собеседнику: — Эл, мне нужно заканчивать, тут ко мне пришла парочка ребят в костюмах. Угу. — Он посмотрел на Лукаса и спросил: — Вы из Агентства по защите окружающей среды?
— Нет.
— Нет, — сказал в трубку толстяк, послушал и снова поднял голову. — Управление по технике безопасности и гигиене труда?
— Нет, полиция Миннеаполиса.
— Полиция Миннеаполиса, — сообщил мужчина своему собеседнику, послушал минуту и опять посмотрел на Лукаса. — Он отправил чек.
— Что?
— Он отправил чек своей старушке. Сегодня утром по почте, и все такое.
— Замечательно, — сказал Лукас. — Я очень надеюсь, что он говорит правду, иначе мы арестуем его за то, что он ввел в заблуждение офицера во время исполнения служебных обязанностей, а это преступление третьей категории.
Грив отвернулся, чтобы скрыть улыбку, а толстяк повторил слова Лукаса в трубку и после паузы добавил:
— Коп так говорит. — Затем он повесил трубку. — Эл уверяет, что действительно отправил чек.