— Хм, — Коннел забрала у него чипсы и доела остатки. — Звучит многообещающе. Видит бог, они достаточно безумны.
Коннел позвонила из аэропорта и довольно долго разговаривала с женщиной из своего офиса, записывая что-то в блокнот. Лукас стоял рядом и смотрел в пустоту. Пилот старался держаться от него на расстоянии.
— Хиллирод живет возле озера Верхнее, — рассказала Меган, повесив трубку. — Он был осужден за вооруженное нападение с отягчающими обстоятельствами в округе Чиппева в марте восемьдесят шестого года и получил тринадцать месяцев. Освободился в апреле восемьдесят седьмого. В августе того же года совершено убийство.
— Все сходится. А больше он не сидел?
— Пару раз, но недолго. В январе девяностого был осужден за попытку изнасилования, и ему дали двадцать три месяца. Хиллирод вышел за месяц до нападения на Джину Хофф в Тандер-Бее.
— Но есть еще убийство в Южной Дакоте…
— Да, — кивнула Коннел. — Оно произошло в девяносто первом году, когда он отбывал срок. Это самый странный эпизод из всех, что мне удалось найти: жертву не просто выпотрошили, ей нанесли несколько колющих ударов. Может быть, ее убил кто-то другой.
— А чем Хиллирод занимался после освобождения?
Коннел полистала блокнот.
— В девяносто втором его обвинили в вождении в нетрезвом виде, но ему удалось доказать свою невиновность. В том же году Хиллирод получил штраф за превышение скорости. Его последний известный адрес — где-то возле озера Верхнее, в городке с названием Две Лошади. Судя по нынешним водительским правам, он живет в Стедмене. Моя подруга не нашла этого места на карте, но позвонила в офис шерифа округа Каррен, и ей сказали, что Стедмен расположен на перекрестке дорог в паре миль от Двух Лошадей.
— А твоя подруга не спросила про Хиллиродов?
— Нет. Я подумала, что мы должны сделать это сами.
— Хорошо. Давай вернемся в Миннеаполис. Перед тем как браться за «Семена», я хочу поговорить с Делом, — Лукас огляделся по сторонам в поисках пилота и добавил: — Если мы благополучно доберемся обратно.
Когда они преодолели половину пути, Лукас сказал:
— Двадцать три месяца. Значит, изнасилование было так себе.
Он сидел, закрыв глаза и вцепившись в ручку над головой.
— Изнасилование есть изнасилование, — с нажимом произнесла Меган.
— Ты понимаешь, что я имею в виду, — сказал Лукас, открыв глаза.
— Я знаю, что имеют в виду мужчины, когда так говорят, — проворчала Коннел.
— Поцелуй меня в зад, — ответил Лукас.
Пилот поморщился и отвернулся, а Лукас снова закрыл глаза.
— Я не собираюсь терпеть подобную чушь, — ровным голосом отчеканила Коннел. — В частности, комментарии относительно изнасилования. Мне плевать, что охранник из Уопана называет меня деткой, — он глуп и отстал от жизни. Но ты совсем не дурак, и когда ты намекаешь…
— Я ни на что не намекаю, — перебил ее Лукас. — Но некоторым жертвам не мешало бы думать, с кем они собираются связаться. С другой стороны, представь себе женщину, которую избили бейсбольной битой, она потеряла несколько зубов, у нее сломан нос, а вагину зашивает хирург, потому что она разорвана в клочья. Этой ни о чем таком думать не нужно. Какой из вариантов ты выбираешь?
— Меня не устраивают оба, — ответила Меган.
— А еще ты не хочешь умереть и платить налоги, — сказал Лукас.
— Но изнасилование — это не смерть и не налоги.
— В конечном счете самое страшное, что с тобой происходит, — это смерть и налоги.
— Не хочу с тобой спорить, — ответила Коннел. — Нам нужно вместе работать.
— Вовсе нет.
— Что, собираешься вышвырнуть меня вон только из-за того, что я спорю с тобой?
Лукас покачал головой.
— Меган, я не хочу, чтобы на меня набрасывались, если я скажу что-то вроде «так себе изнасилование». Ты ведь прекрасно поняла, что я имел в виду: случай не был очевидным, иначе Хиллирод получил бы более серьезный приговор. Наш убийца вспарывает женщинам животы. Весьма возможно, что он курит при этом сигареты. Он настоящее чудовище. И если он насилует кого-то, то ни в чем себя не ограничивает. Я не знаю деталей преступления, в котором обвинили Хиллирода, но срок в двадцать три месяца не соответствует профилю нашего убийцы.
— Ты просто не хочешь, чтобы дело оказалось простым, — сказала Коннел.
— Чепуха.
— Я не шучу. Меня преследует ощущение, что ты словно играешь в какую-то жуткую игру, разыскивая убийцу. А я — нет. Я хочу взять мерзавца, и мне все равно, как мы это сделаем. Если без особых усилий, тем лучше. Если нет — тоже хорошо, главное, что мы посадим его за решетку.
— Отлично. Только не надо меня доставать, — ответил Лукас.
Дел сидел на ступеньках у входа в муниципалитет, курил «Лаки страйк» и наблюдал за рыжими муравьями, выползающими из трещины в тротуаре. Его слишком длинные волосы были намазаны каким-то жиром. Он был в армейской рубашке цвета хаки с выцветшими полосками на рукавах, где раньше красовались сержантские нашивки; над нагрудным карманом значилось едва различимое имя Хэлприн, не имеющее к Делу никакого отношения. На рубашке не осталось ни одной пуговицы, она была распахнута на груди, открывая потрепанную футболку с надписью: «KQ[21] дерьмо». Его наряд дополняли рваные штаны цвета хаки с грязными коленками и черные матерчатые тапочки. Возле правого большого пальца образовалась дыра, и сквозь нее проглядывала грязная кожа.
— Чуваки, — закивал он, увидев Меган и Лукаса, идущих к нему.
На его лице застыло покорное выражение человека, который много лет питается из мусорных бачков.
Коннел прошла мимо, бросив на Дела презрительный взгляд.
— Пойдем, — проворчала она.
Лукас остановился и, не вынимая рук из карманов, кивнул Делу.
— Чем занимаешься?
— Наблюдаю за муравьями, — ответил тот.
— А еще чем?
Коннел, почти дойдя до двери, вернулась обратно.
— Через несколько минут должен выйти один урод. Я хочу знать, кто за ним приедет. — Дел бросил окурок на тротуар и посмотрел на Лукаса. — А это что за цыпочка?
— Меган Коннел, следователь Бюро по борьбе с преступностью.
— Лукас, мы торопимся.
— Меган, перед тобой Дел Капслок.
Она посмотрела на него сверху вниз, а Дел поднял голову.
— Как дела? — спросил он.
— Вы… — Она не сумела подыскать подходящего слова.
— Офицер полиции? Да, мадам, но из-за бюрократических проволочек мне несколько лет не платят зарплату.
— А зачем тебе тот урод? — спросил Лукас.
— Да так…
— Тогда давай войдем внутрь. Мы проводим расследование…
— Правда, что ли?
— И на нашем горизонте вновь возникли «Семена».
Дел собрал всю информацию о «Семенах» из полицейских департаментов Висконсина, Айовы и Иллинойса. Сведения о Джо Хиллироде занимали двадцать строк.
— Его брат Боб один из активных членов банды, — сказал Дел, просматривая файл. — Он доставлял наркотики для дилеров средней руки из порта сюда, в Чикаго, а также, возможно, в Сент-Луис. Сам он раньше не торговал, но, похоже, сейчас занялся и этим. Кроме того, на него работали проститутки, обслуживающие водителей на всех крупных стоянках грузовиков на территории Висконсина и Северного Иллинойса. Джо… Здесь написано, что он был шофером при старшем брате, но сам в бизнесе не участвовал. Похоже, он плохо управляем; ему нравятся женщины и веселое времяпрепровождение. В случае необходимости исполняет роль боевика.
— Что они делают теперь? — спросила Коннел.
— Торгуют по мелочи кокаином и амфетаминами возле придорожных кафе. И еще им принадлежит свалка для старой техники возле Двух Лошадей.
— Они могут быть как-то связаны со стволами пятидесятого калибра, которые ты нашел? — спросил Лукас.
Дел с сомнением покачал головой.
— «Семена» разбиты на небольшие группы. Парни, связанные со стволами, относятся к правому крылу белых христиан-нацистов. В основном они промышляют разбоем и нападениями на инкассаторов. Хиллироды относятся к другой фракции, образовавшейся вокруг старой байкерской банды «Дурные семена». Их поле деятельности — наркотики и проституция. Они поставляют женщин для массажных салонов в Милуоки и сюда, в Города-близнецы. Один из них владеет магазином в Милуоки, торгующим порнографией.
Лукас почесал в затылке и взглянул на Меган, которая смотрела на монитор из-за плеча Дела.
— Пожалуй, у нас есть только один способ получить ответы на наши вопросы — нагрянуть туда и поджарить им пятки.
— Будьте осторожны, — предупредил его Дел.
— Когда поедем? — спросила Коннел.
— Завтра, — ответил Лукас. — Сегодня вечером я позвоню шерифу, и мы отправимся туда прямо с утра.
— На машине?
Лукас криво улыбнулся.
— На машине.
Лукас и Коннел договорились встретиться в восемь часов.
— Я загляну к медицинскому эксперту по поводу Марси Лейн и выясню, есть ли какие-то новости, — сказала Коннел. — И соберу все, что смогу, на Хиллиродов. У нас будет досье.
Лукас зашел в убойный отдел, чтобы поговорить с Гривом, но оказалось, что его нет.
— Он уехал в «Доки Эйзенхауэра», но должен вернуться, — добавил полицейский.
Из офиса Лукас позвонил в Висконсин, в город Грант, шерифу округа Линкольн Шелдону Карру. Карр взял трубку, и Лукас рассеянно коснулся шрама на шее. Когда девочка выстрелила в него из пистолета, шериф находился рядом.
— Лукас, как дела? — Карр был смелым и умным человеком, хотя немного провинциальным. — На рыбалку приедешь? Уэзер еще не беременна?
— Пока нет, Шелли. Но мы сразу сообщим тебе. Послушай, мне нужно поговорить с Джорджем Бенето из округа Каррен. Ты знаешь его?
— Джорджа? Конечно, мы знакомы. Он отличный парень. Хочешь, я позвоню ему?
— Если тебе не сложно. Потом я свяжусь с ним и задам несколько вопросов. Завтра я еду туда, хочу взглянуть на парня, связанного с «Семенами».
— Выродки, — с отвращением проворчал Карр. — Ты же знаешь, одно время они болтались у нас, но мы сумели их выставить.