Сквозь темные зеркальные стекла солнечных очков Меган бросила быстрый взгляд на Генри Фостера. Его нависшие над глазами пушистые брови соединялись над переносицей, когда он вопросительно смотрел на нее сквозь мутные линзы своих изогнутых очков. Ветер сдул его зачес-переплюйчик, обнажив лысину, и длинная прядь волос встала над головой, словно рог.
— Вы — энергичный репортер, — отрезала она. — Сами сумеете накопать себе грязь.
Они тянулись за ней почти полпути до парковки, затем сдались, приведенные в уныние нежеланием Меган дать им пищу для репортажей. Настоящие стервятники! Меган хмуро покосилась в их сторону, выруливая на «Люмине» на Мейн-стрит. Никто в волонтерском центре не видел Кристофера Приста с пятницы. Занятия в Харрисе возобновились с понедельника. Она могла бы попробовать найти его там, — предложил один из студентов-волонтеров Приста, пока другие с любопытством поглядывали на нее краешками глаз. Газета со статьей Генри Фостера лежала на дальнем конце стола. Агент О’Мэлли уволена!
— Еще не вечер, Генри, еще не вечер! — прошептала Меган, забираясь обратно в машину и во второй раз за день направляясь к Харрису.
Кафедра Приста, как ей сказала веселая молодая женщина в административном здании, была на четвертом этаже Крэй-Холла. Меган побрела пешком через территорию Харриса. Она пыталась не дышать слишком глубоко; свежий воздух, как нож, резал глаза, и лоб болезненно заныл, словно она проглотила слишком много мороженого разом.
— Господи! Только позволь мне выдержать сегодняшний день, — бормотала она, поднимаясь по лестнице Крэй-Холла. — Просто позволь мне получить хорошее доказательство, а потом можешь прижать меня к стенке. Всего одно убедительное доказательство. Не дай мне провалиться в ад прямо здесь.
Один ключ к разгадке, и его можно получить от человека, которого никто никогда не подозревал и не хотел подозревать. Профессор Прист. Тихий, скромный, влюбленный в компьютеры больше, чем в людей. Загипнотизированный и сбитый с толку превратностями судьбы и человеческой натуры. Но это судьба или, действительно, просто случайность? Что привело Майка Чемберлена на скользкий поворот в неудачный момент? Почему Джош Кирквуд оказался один на обочине тем вечером?
Он играл с нею в тот день в больнице? Пытался подбросить ей подсказки, когда у нее не было и капли подозрения? Или она так отчаянно хватается за соломинку, чтобы закончить это дело, что начинает видеть подозреваемых везде, куда ни повернется? Ее внутренний голос говорил ей «нет», а он редко ошибался. В отличие от ее рта, который мог ляпнуть неподходящую вещь в самый неподходящий момент с удивительной регулярностью. Или ее сердца…
Четвертый этаж был перезагружен кабинетами и узкими коридорами со стенами цвета горчицы. Здание было старым, того типа, где сырость и затхлость ощущается круглый год. Резкий стук ее каблуков по щербатому коричневому деревянному полу разносился по коридору словно выстрелы. Дверь в кабинет Приста была распахнута настежь, но совсем не Кристофер Прист выглянул из-за горы книг и бумаг на столе. Тодд Чайлдс, продавец из «Воришки», смотрел на нее с удивлением в своих сонных, расширенных от наркотиков глазах.
— Привет! — сказал Тодд. Прядь волос, похожая на ржавую пружинку, упала на его лицо, и он отбросил ее обратно. Позади него Гарретт Райт оторвался от просмотра картотеки.
— Нашим дорожкам суждено постоянно пересекаться, как мне кажется, агент О’Мэлли, — сказал Райт, выходя из-за стола и разглаживая рукой свой модный шелковый галстук. — Что привело вас в благословенные стены Харриса?
— Я ищу профессора Приста, — ответила Меган. Она осмотрелась кругом. — Это его кабинет, я не ошиблась?
— Нет. Мне кажется, я говорил вам, Крис и я ведем совместный проект, касающийся вопросов обучения и восприятия. Он включает в себя компьютерную программу, разработанную его студентами, — объяснил он, засунув руки в карманы своих темных отглаженных брюк и раскачиваясь вперед-назад на пятках. — Это увлекательнейший материал. Мы готовимся к следующему этапу тестирования. Тодд и я просматриваем некоторые данные, которые мы собрали в прошлом семестре.
— Это так здорово, — включился в разговор Тодд. — Как люди воспринимают окружающий их мир. Как личности различных типов чувствуют информацию и учатся. Психика человека — увлекательная штука.
— Прист здесь? — спросила Меган, чей интерес к изучению и восприятию ограничивался делом.
— К сожалению, нет, — ответил Райт. — Он сказал, что ему нужно съездить в Сент-Питер. Это по тому делу?
— Я просто хотела задать ему несколько вопросов, — с бесстрастным лицом ответила Меган. Сент-Питер. Звонок от Джоша был из Сент-Питера. — Я не совсем разобралась в кое-каких вопросах и думала, что он поможет.
— Но… извините меня, — нерешительно протянул Райт, — но, по-моему, я что-то читал о вашем отстранении от расследования этого дела?
Меган одарила его фальшивой улыбкой и без зазрения совести солгала:
— Разве можно верить всему, что читаете, доктор Райт?
Он не поверил ей, но пожал плечами, как будто это для него не имело никакого значения.
— Ну что ж… Он сказал мне, что будет дома приблизительно в два тридцать. Я уверен, что он постарается помочь. Он принял настолько активное участие в деле, что ни о чем другом почти и не говорит.
Насколько активное? — хотелось спросить Меган. Но если Прист действительно прятал тайну в сердце, то вряд ли он поделился бы этой информацией со своими коллегами. Что ты делал на зимних каникулах, Крис? — О, я похитил маленького мальчика и держал город в заложниках прихотей моего безумия. А ты?
— Я и сам бы хотел играть более активную роль, — продолжал Райт, снова покачиваясь на каблуках. — Мне так жаль Ханну и Пола. Такая прекрасная семья, — сказал он с натянутой улыбкой. — Боюсь, я был не в состоянии приложить больше усилий. Представители СМИ завладели мной, потому что я преподаю психологию. Я постоянно говорю им, что не имею никаких ученых степеней в уголовных поведенческих исследованиях. Но они, кажется, не улавливают этого.
— Да, ну, наверное, это так, — сказала Меган, пятясь к дверям.
— Они не видят общую картину, — сказал Тодд, печально качая своей косматой головой.
Меган заставила себя вежливо улыбнуться и посмотрела на Райта.
— Спасибо за вашу помощь, доктор Райт.
— Обращайтесь в любое время. А вы знаете, где живет Крис?
— Найду.
Он кивнул, улыбнувшись.
— Ну конечно. Вы же детектив.
— Пока еще… — пробормотала Меган, прокладывая свой маршрут к лестнице.
Снаружи начался снегопад, и прекрасные белые снежинки падали с неба, словно мука через сито. Красиво. Чисто. Университетский городок Харриса стал похож на открытку. Зимняя страна чудес. На площадке в парке через дорогу группа девушек валялась в снегу, делая снежных ангелов, их смех, звонкий и чистый, взлетал до голых веток деревьев.
Меган подошла к своему автомобилю, села за руль и на несколько минут замерла с закрытыми глазами, прижав лоб к холодному окну. Она выключила непрерывно трещавшую полицейскую рацию и настроила автомобильный радиоприемник на волну легкого рока, по которой к тому же передавали ожидаемые в ближайшее время изменения погоды.
Мэрайя Кэри советовала ей заглянуть в себя и найти силы. «Герой». Хороший совет, но что происходило, когда силы заканчивались, или время заканчивалось, или злодей был чертовски умен? Что происходило с героями тогда? И что происходило с людьми, которые рассчитывали на них? Как Джош.
Мэрайя оглушила последней нотой, превращая ее в дюжину вокальных упражнений.
— Надо быть настоящим героем, чтобы справиться с такой погодой, — раздался голос диджея. — Небольшой совет для путешественников — сидите дома. Мы увидим двадцать — двадцать пять сантиметров свежего снега в городе и пригородах, прежде чем завтра все закончится. Отдаленные районы уже сообщают о затрудненном движении на дорогах. Поэтому оставайтесь дома и не уходите с нашей волны, где всегда тепло и солнечно.
«Бич Бойз» запели «Кокомо». Меган заставила их заткнуться одним движением тумблера, включила передачу и направила машину в городскую больницу Оленьего Озера.
Майк Чемберлен не был в состоянии добавить какой-нибудь новый кусочек для решения головоломки. Травмы, полученные в автокатастрофе, не были критическими, но он подхватил серьезную бактериальную инфекцию, которая теперь угрожала его жизни. Его перевезли в Медицинский центр округа Хеннепин, и он находился в реанимации хирургического отделения, куда не допускали никаких посетителей, кроме членов семьи.
Меган приняла эту новость покорно. Скорее всего, он и не смог бы помочь. Если он и играл какую-то роль в этой драме, то был незначительной фигурой, вроде пешки в шахматной партии. Если вообще эта авария была первым ходом игры безумца…
Она ехала по городу с включенными фарами и «дворниками», безуспешно пытавшимися очистить лобовое стекло. Мейн-стрит была похожа на лыжную трассу для автомобилей, колеса машин пробивали колеи в толстом слое снега по разным маршрутам; по ним, как по книге, можно было прочитать о проблемах в управлении и последствиях неосторожного вождения. Команда городских рабочих изо всех сил пыталась сбить баннер Снежного фестиваля, который нависал над дорогой, и раскрашенная клеенка развевалась и хлопала, как парус на ветру.
Как только Меган выехала из делового центра к озеру, снегоходы ей стали попадаться на дороге гораздо чаще, чем автомобили. В такую снежную погоду странно было видеть пустые дворы. Вместо того чтобы строить снежные крепости или лепить снеговиков, дети Оленьего Озера сидели по домам под домашним арестом из страха быть похищенными Альбертом Флетчером.
В кафе «Скандия» уже расползлась сплетня, что он, возможно, отравил бедную Дорис и что всегда имел неестественный интерес к мальчикам-служкам в Святом Элизиусе. Некоторые завсегдатаи кивали головой над чашечками кофе и говорили, что они всегда считали его «немного забавным». Они все были рассержены, насторожены и испуганы, но все мгновенно притихли, когда поняли, что человек, сидящий за передним