была сказать? «Я ошеломлена! Какая досада, господа, что мы так опростоволосились»?
— Принимаю поздравления с первым местом, — мерзко ухмыльнулся Дарк. — Отличное начало борьбы за Кубок, не правда ли? Уже готовишь свои коленки?
За его спиной собралась вся команда «Дабл Ять». Одни парни, конечно же. И то, как сочувственно они на нас смотрели — особенно на меня! — ранило гораздо больше, чем издевательский ржач их капитана.
Ромка, выругавшись сквозь зубы, развернулся и направился к выходу. Локи с неизменной улыбкой пожимал соперникам руки — у него с ними хорошие отношения. Я же постаралась удержать лицо: ослепительно улыбаясь, поздравила ребят с победой и напомнила им, что это только первая игра из кубковой серии и больше им так не повезет.
— Эх, Вика, такой хорошенькой девчонке, как ты, и проиграть не стыдно, — многозначительно поиграл бровями Потапчик.
Я вздохнула. Господи, вот же бабник! В нормальной жизни я и правда не урод — блондинка средней симпатичности. Но сейчас до «хорошенькой девчонки» мне было как до Луны: грязная, потная, ненакрашенная, к тому же в бесформенном камуфляже (на мой лилипутский рост и скромные объемы нереально найти форму по размеру). Не то чтобы остальные выглядели лучше, но мужикам, в отличие от меня, как‑то идет вся эта грязь — они от нее только брутальнее смотрятся.
Вдруг я поняла, насколько устала. Ужасно захотелось спать.
— На финиш едете? — не отставал Потапчик.
— Посмотрим, — бросила я. — Локи, пошли в машину.
Обратно ехали в гробовом молчании. Ромка на финиш не захотел, и я решила тоже отказаться. Что мне там без него делать? Поэтому Саша, наш водитель, забросил нас домой, благо живем в одном дворе.
На улице светало, а мы с Ромой сидели на скамеечке у его дома. Он курил, я искоса на него посматривала и мысленно умоляла: «Позови меня к себе, ну пожалуйста! Хотя бы на чай!»
Так хорошо было находиться с ним рядом во время игры, что я не была готова расстаться сейчас. Я ни с кем больше не испытывала такого удивительного чувства близости. Смотрела на него — и словно увязала в тягучем физическом желании, как бабочка в янтарной смоле. Ни к кому меня еще не тянуло так сильно.
— Ладно, Вик, пошли спать, — вздохнул Рома и потушил сигарету.
Видимо, имелось в виду, что спать мы пойдем каждый в свою квартиру. Что ж, печально.
— На великах поедем кататься завтра? В смысле, уже сегодня, — поправила я саму себя со смешком.
— Пока не знаю, — не стал ничего обещать Ромка.
Обнялись на прощанье. Я, как всегда, потянулась к нему с дружеским поцелуем, а он, как всегда, подставил мне щеку.
И я поклялась себе, что выиграю этот треклятый Кубок хотя бы для того, чтобы он наконец посмотрел на меня другими глазами. Увидел, чего я стою. Понял, какая я классная и необыкновенная.
И сейчас, в пять утра, на этой скамейке под нежными рассветными лучами, которые безжалостно высвечивали нашу пыльную форму и заляпанные грязью ботинки, мне даже показалось это вполне реальным.
Игра № 1 «Домик в деревне», ТОП‑5
1 место. Команда «Дабл Ять» — 20 очков.
2 место. Команда «Еноты» — 15 очков.
3 место. Команда «Бельдяжки» — 12 очков.
4 место. Команда «Алконавты» — 10 очков.
5 место. Команда «Офисный планктон» — 8 очков.
Глава 2. На следующий день после игры
Когда я проснулась, за окнами был уже вполне себе день. Мама встретила меня на кухне с поджатыми губами.
— И в котором часу ты вчера вернулась? — холодно поинтересовалась она.
— Рано! Уже светало, — попыталась я перевести все в шутку.
— Вика, ну сколько можно глупостями заниматься? — подключился к воспитательному процессу папа. — Я, конечно, тоже в детстве играл в казаки‑разбойники, но ты же взрослая девушка уже, должна понимать…
Эти разговоры повторялись так часто, что мне уже выть от них хотелось. Ну в конце‑то концов! Мне двадцать четыре года, у меня высшее образование и хорошая работа. Я честно оплачиваю половину коммунальных расходов, все покупаю себе сама, так почему же родители считают себя вправе разговаривать со мной так, будто мне восемь лет? Я так устала от того, что им не нравится мое хобби.
Да, мама, мой фонарик стоит несколько тысяч и привезен по спецзаказу из‑за океана. Да, я не покупаю себе новые платья, зато у меня есть целых три камуфляжа и одни затасканные берцы — по гвоздям и осколкам в них гораздо удобнее бегать. Но неужели было бы лучше, если бы я проводила выходные в клубах или на пьянках? Да, папа, меня увозит в ночь машина с тремя мужиками. Но ты не поверишь, насколько это безопаснее, чем пройти вечером одной от остановки до дома. Со своей командой я как за каменной стеной, да и остальные игроки в обиду не дадут.
Помнится, полгода назад приехали мы на очередную локацию, а оттуда какие‑то гопники выползли. Пьяный смех, мат, угрозы… И внезапно все звуки буквально застряли у них в глотках, а на лицах отразился дикий ужас, потому что вслед за нами подъехали еще пять машин и оттуда вывалились крепкие парни в камуфляже, с налобными фонариками и зверскими лицами. О, как эти гопники бежали! Каждый раз улыбаюсь, когда вспоминаю. Может, потому, что именно в тот момент я ощутила, что это не просто игра. Это братство. Это образ жизни. Это целый мир.
Я с кислым лицом допила чай. Есть расхотелось — аппетит от родительских внушений пропал начисто. Тут пиликнул телефон, и у меня екнуло сердце. Хоть бы Ромка! Ура, он!
«Сценарий игры открыли. Придешь смотреть?»
Я вздохнула. Как будто он не знал, что приду. Всегда ведь прихожу, если зовет.
«Если завтраком накормишь, то да:)».
«Блинчики?»
«Уже бегу!»
— А сейчас‑то куда намылилась? — удивилась мама, увидев, как я метнулась к зеркалу и стала краситься.
— К Ромке.
Ответом мне был тяжелый вздох. Странная природа наших отношений была маме непонятна. Да что уж там, она мне и самой‑то была непонятна! Мы никогда — вот вообще никогда! — не целовались, Рома не говорил мне комплиментов и вообще не делал ничего, показывающего, что он видит во мне девушку. Он вел себя со мной так, будто я его хороший боевой товарищ. По несчастливой случайности — женского пола.
Мы познакомились полтора года назад. На Новый год к моей подруге пришла ее подруга, а с ней за компанию и брат. Собственно Рома. Он относился к тому типу мужчин, на который я всегда западала: худощавый, смуглый, порывистый, как дикий зверь. А когда открыл рот, я поняла, что пропала. Он, черт возьми, оказался еще и умным! Весь вечер мы провели рядом, начав со спора, как выглядели половцы, и продолжив дискуссией, можно ли делить психологию на взрослую и детскую. А затем он рассказал мне про уравнение Шредингера, и я тут же в него влюбилась. Сильно и бесповоротно.
Вначале все шло по классике: мы обменялись телефонами, встретились, удивились, когда узнали, что живем в соседних домах, потом еще раз встретились, а потом он наконец‑то позвал меня к себе смотреть кино. «Знаем мы это кино», — довольно ухмыльнулась я и надела красивое белье. Каково же было мое разочарование, когда мы РЕАЛЬНО смотрели фильм! А потом еще два часа его обсуждали. Но мне льстило его внимание, и я просто растаяла, когда он вдруг сказал: «А знаешь, ты молодец… за последние не знаю даже сколько лет ты первая девушка, с которой мне правда интересно разговаривать. А то с теми, кто мне нравится, обычно неинтересно».
Вот тут бы мне и насторожиться! Но нет, я слышала только, что я для него не такая, как остальные. Что ж, так в итоге и оказалось.
Возможно, я бы излечилась от своей пагубной влюбленности, если бы Рома стал с кем‑то встречаться. Но он не встречался. Или, по крайней мере, никак это не афишировал. Обсуждал при мне других девушек, полностью игнорировал мои намеки, но при этом почти все свое свободное время проводил со мной. Или, скорее, я все свободное время проводила с ним, прибегая по первому зову.
Например, абсолютно нормальной для нас была такая ситуация: час ночи, я собираюсь ложиться.
«Ты не спишь?» — пиликает мой телефон.
«Нет».
«Ну пошли пить тогда. Жду у подъезда».
И что делает Вика? Одевается и бежит. Чтобы, гуляя по ночному двору и распивая пиво, обсуждать с Ромой загадку Черной дыры и парадоксы социализма. А ведь рано утром на работу. Но кого это волнует?
В тот момент я уже плотно подсела на общение с Ромой, мне без него было плохо. И когда однажды я не видела его все выходные, а потом он с восторгом рассказал, что одногруппники позвали его поиграть с ними в ночную экстремальную игру Encounter и это было круто, я решила, что мы должны сделать свою команду. Раз Роме так понравилось. Чтобы мы могли играть вместе.
Рома идею в целом одобрил, но сразу предупредил: ему некогда, и особо делать он ничего не будет. Что ж, главное, что вообще согласился со мной играть.
Целую неделю я все вечера посвящала «Энкаунтеру»: читала правила, изучала сценарии старых игр, зарегистрировала команду «Еноты», став ее капитаном, и искала, искала, как одержимая, людей в команду: водителя, полевых игроков, штабных…
Эту команду я сделала для него, но в итоге влюбилась в нее сама. Рома и «Энкаунтер» переплелись в моей жизни, став тем, без чего я уже не могла жить.
— Ты бонус‑то этот загадочный видел? — спросила я, заглядывая через Ромкино плечо в экран монитора.
— Видел, — мрачно ответил тот, — вот попробуй решить!
Я посмотрела на картинку. Там была нарисована половина какого‑то бревна. Формат ответа — одно слово, причем прилагательное.
— Хрень какая!
Бонусы никогда не были моей сильной стороной, но поразить Рому своим интеллектом очень хотелось. Раз ни на что другое он не обратил внимания. Ни на тщательно вымытые и уложенные волосы, которые в кои‑то веки не свисали белой паклей, а изящными светлыми прядями обрамляли лицо, ни на легкий макияж, ни на василькового цвета сарафанчик, который удачно подчеркивал и цвет глаз, и немногочисленные изгибы тела.