— Будем, конечно, — фыркнул Рома, — не говори ерунды.
— Поздно.
И по моему изменившемуся голосу ребята поняли, что я не шучу. Они схватили телефоны, которые тут же начали разрываться от звонков штаба.
Вот штабных жаль больше всего, они тут совсем ни при чем. Но им никто не ответил, потому что мои пацаны, замерев как истуканы, смотрели на страницу сайта, где горело финальное окошечко.
— У тебя че, ПМС? — зло заорал Рома. — Дура! Ты сама, своими, блядь, руками отняла у нас Кубок! Что, не терпится на колени встать перед Даблами?
Локи молчал и смотрел на меня так, что я начала плакать. Некрасиво всхлипнула, вытирая нос рукавом:
— Ребята, но нельзя было по-другому! Надо по-честному! Иначе зачем это все?
Локи не ответил, отвернулся, собрал вещи в рюкзак и кому-то позвонил:
— Стрэнджер, у вас в поле осталось место? Возьмете меня? Я чисто поиграть, даже в состав не включайте. Супер, подхватите меня на месте брифа.
Он засунул телефон в карман, пожал руки Саше и Роме и, не удостоив меня даже взглядом, вышел из машины, хлопнув дверью.
— Мда, — крякнул Саша, — вот так, блин, ситуевина. Лучше бы на охоту поехал.
— Сама объясняй штабу, — прорычал Рома, впихивая мне в руку телефон. — Давай, блядь! Капитанша херова. Идиотка!
Пока я тусклым голосом разговаривала по очереди со всеми штабными игроками, меня стало потряхивать. Руки задрожали, и я с трудом удерживала Ромин мобильный.
Но ведь ребята меня простят, правда? Не может же одно такое решение перечеркнуть все, что у нас с ними было?
Увидев подъехавшую алую «Хонду» Ника, я поняла, что не могу, просто не могу больше находиться в нашей машине, где все буквально пропиталось ненавистью ко мне. Не могу видеть взбешенное Ромкино лицо и разочарованный Сашин взгляд. А когда вспомнились пустые глаза Локи, обращенные в мою сторону, перехватило горло и больно закололо в груди.
— Пойду объясню все оргам. Не ждите меня, — пробормотала я и неловко, путаясь в руках и ногах, выбралась из машины.
Тишина, которая повисла в ответ, лучше всяких слов свидетельствовала о том, что, пожалев другую команду, я что-то необратимо поломала в своей.
Глава 15. Поиграем в РОВД?
Команда сегодня была в ударе. Разгадать место быстрее, чем Еноты — это просто пять баллов! Что ж, не Зеро единым держался наш штаб, и это радовало.
Координаты били в остановку у соседней деревни, и домчались мы туда почти мгновенно. Естественно, в это время суток тут никого не было. Я первым выскочил из машины, обшаривая лучом фонаря исписанные стены, а парни на всякий случай прочесали соседние кусты и столбы. Я присел, чтобы заглянуть под скамейку, и тут…
Раздался звук мотора подъезжающей машины.
— Полиция! — заорал чей-то хриплый прокуренный голос.
Твою же мать… Уровень везения — ноль! Натолкнуться ночью в поселке на ментов — это прям надо постараться.
Я спокойно, не делая лишних движений, поднялся и только собрался открыть рот, чтобы внятно объяснить ребятам в форме, чем мы тут занимаемся, как вдруг один из полицейских резким движением повалил меня на землю. Сука! Ладони, проехавшие по асфальту, тут же зажгло и защипало, а локоть прострелила дикая боль.
— Что делаем? — гаркнули мне в ухо.
— Да мы просто играем, — услышал я растерянный голос Потапчика, и тут же его сдавленное шипение.
Черт, а телефон-то мой где? Выпал, что ли? Я потянулся к мобильнику, но тут же получил ботинком по руке. Полицейский поднял мой телефон и сунул его себе в карман.
— Играют они, смотри-ка, бля, — хмыкнул он. — Поехали, утырки. В отделении поиграем.
— Наручники надо? Или не будете рыпаться? — грубо спросил второй.
— Не будем, — по интонации Сарая было слышно, что он нормально так пересрался от всего этого.
Ну что уж, я и сам охерел.
Да, случалось, что задерживали наших ребят, но обычно на это была внятная причина: полезли на охраняемый объект, к примеру. Но после рассказов, что это такая игра, вопрос чаще решался полюбовно. В городе все менты уже знали: видишь вечером в субботу странных ребят в камуфляже, значит, опять эти ненормальные, мы то есть, играют.
Похоже, в области полиция была не такая продвинутая.
— А в чем дело, ребята? — попытался наладить контакт Потапчик.
— Слышь, падла, ты еще будешь спрашивать? Вы тут закладки делали. Это реальный срок, пацаны, не какие-то херовы игрушки.
— У нас и видеодоказательства есть, — поддержал его второй. — Мы давно за вами следим, в курсе, что вы курьеры. А чего толпой такой приперлись?
— Мы не курьеры, мы не прячем наркотики, — внятно проговорил я. — Можете обыскать нас, можете хоть все тут вокруг обыскать — ничего не найдете.
— Моооожете, — передразнил меня один из ментов. — Думаешь, нам, бля, твое разрешение нужно? Обыщем, конечно. А вдруг вы хотите чистосердечное, а?
Больше всего в этой ситуации выбешивала железобетонная уверенность полицейских, что мы реально виноваты. Телефоны в итоге отобрали у всех. Правда, у Ярика в последнюю очередь, так как он в тачке оставался. Он и успел Нику кинуть сообщение, что нас взяли.
Пока они обшаривали остановку, угрозы лились нескончаемым потоком дерьма.
Презумпция невиновности? Не, не слышали. Только не в деревенском РОВД.
Я уже смирился, что игру мы сегодня просрали. Кубок, кстати, тоже. Если нам только орги каких-нибудь бонусных баллов не подкинут за страдания, что вряд ли. Но это было меньшей из проблем. Больше меня волновало, как выбраться из этой жопы с наименьшими потерями. Никаких наркотиков у нас не было и в помине, но с этих козлов станется подкинуть, если уж они решили нас притянуть за распространение.
Видимо, показатели в конце месяца не такие, как надо, иначе с чего им все это затевать.
По дороге в отделение менты нам все же представились — типа, все по закону! — но только скороговоркой и сквозь зубы, хрен разберешь. Ну и корочками перед глазами махнули.
Конечно, нас было в два раза больше, чем их, но сопротивляться чувакам при исполнении — это совсем отбитым на голову надо быть. Так что мы старались вести себя максимально сдержанно, хотя желание вмазать этим долбоебам просто зашкаливало.
На мгновение подумал: хорошо, что мы первыми на точку приехали. Еще не хватало, чтобы Енотов в отделение потащили. Ромку не жалко, у него давно рожа кулака просит, а вот Кусю видеть бы тут точно не хотелось.
— Руки в карманы не совать! Рюкзаки не трогать!
Подталкиваемые окриками и тычками в спину, мы зашли в отделение. Сука, как страшный сон это все. Мерзко бояться, когда ты ничего не совершил, но я боялся.
Потому что знал — случаи бывают разные. И было бы желание, а статья найдется.
Сначала нас два часа в обезьяннике мариновали, потом по одному допрашивать начали. Бить не били, но от этого нихера легче не становилось.
— Красивые фотки, — сидевший напротив меня полицейский демонстративно листал фотогалерею на моем смартфоне. — Баба ниче такая. Девушка твоя?
— Сестра, — процедил я.
Перед глазами будто красная пелена стояла. Хотелось вывернуть этой сволочи руку и размазать его морду об стол. Так унизительно я себя никогда в жизни не чувствовал. Сука, да лучше бы били, чем вот так шариться в телефоне, зачитывать вслух мои сообщения и комментировать фотографии. Горите в аду, уроды!
Правом на звонок я пользоваться не стал. Знакомых в этой сфере у меня не имелось, а пугать посреди ночи мать с отцом — так себе идея. Если не отпустят к утру, так и быть, позвоню бате. Будем что-то решать.
Вдруг в кабинет заглянул тот, который нас задерживал, и что-то тихо сказал на ухо уроду, крутившему мой телефон. Тот слегка поменялся в лице, и оба вышли за дверь.
Некоторое время я сидел один, тупо уставившись в окно.
Интересно, на каком уровне сейчас Еноты? Закончили уже или зависли на одном из хитроумных заданий Ника?
— Егор Дмитриевич, — в тоне полицейского что-то неуловимо поменялось, — мы все выяснили, вы можете быть свободны. Протокол об административном задержании только подпишите, пожалуйста.
Да ладно! Только что чуть ли не наручники напяливали, матом крыли, а тут по имени-отчеству, на «вы», да еще и «пожалуйста». Дико странно.
Мне отдали телефон. Вернули рюкзак.
— Претензий к нашей работе не имеется?
Глаза у полицейского были колючие и настороженные, поэтому я тут же согласился: конечно, что вы, какие претензии? Такая работа, я все понимаю. Да-да, и вам всего хорошего.
В коридоре встретился с остальными ребятами. Они тоже выглядели ошарашенными. Мы коротко переглянулись, почти бегом выскочили оттуда, погрузились в машину и помчались куда подальше.
— Сука, сука, сука, — хрипло повторял Сарай, — курить-то как охота.
— Давай к отделению вернемся — покуришь, — съехидничал Потапчик.
— Да иди ты нахер, — Сарай откинулся на спинку сиденья. — Ярик, по-братски, можно, в машине покурю?
— Кури, — коротко кивнул наш водитель. — Пацаны, че это было вообще?
— Хрен его знает. Ну, то, что взяли — понятно, им и повод особо не нужен. А вот че отпустили так резко?
— Вот это я тоже не понял, — задумчиво сказал я, рассматривая содранные ладони. — А что по игре? Еноты уже закрылись?
— Сейчас стату глянем, — Потапчик открыл сайт. — Слышь, кэп, а я их вообще тут не вижу.
— Как не видишь? Дай я, — выдернул я у нашего штурмана ноутбук.
«Енотов» и правда не было. Ни на первой строчке — там десять минут назад финишировал «Офисный планктон», ни на второй строчке — там толклись на последнем уровне «Алконавты» и «Кошачий суп». Третья, четвертая, пятая, шестая…
Они нашлись на самом последнем месте с конским штрафом в десять часов. Их опережала даже команда новичков. Что за нахер? Как надо было облажаться, чтобы так жестко уйти в минус?
В этот момент пиликнул мой мобильный. Сообщение. От Вики. Сердце пропустило пару ударов.
«Егор, позвони, когда вас выпустят».