Сначала я обняла Ромку. Крепко, дружески, благодарно.
— Не расстраивайся, — прошептала ему на ухо, — все будет хорошо. Нам не нужен был этот Кубок, а тебе не нужна я.
Егор смотрел на нас с таким лицом, будто я вонзила ему нож в спину. Подожди, родной, сейчас все будет.
Отпустила Рому и подошла к Егору, с такой силой притягивая к себе его взъерошенную светловолосую голову, что мы стукнулись лбами.
— Я люблю тебя. Я очень тебя люблю, — быстро выпалила я и прижалась к его губам.
Секунду ошарашенный Дарк позволял мне самой целовать его, но потом коротко простонал и с таким напором смял мои губы, что у меня сладко задрожало внутри.
— Совесть имейте, — буркнул Рома и отвернулся.
Егор громко и свободно рассмеялся, подхватил меня на руки и понес к остальным игрокам.
Нас встречали криками, хохотом, улюлюканьем, а я смеялась от радости, периодически утыкаясь Егору в шею и с блаженством вдыхая такой родной, такой любимый запах.
— А теперь торжественное вручение! — провозгласил довольный как слон Ник и вытащил из машины высокий Кубок, на гладкой металлической поверхности которого вспыхнули огни от фар соседних машин. — Награждается…
— Стой, — вдруг бесцеремонно перебил его Дарк, поставил меня на землю и вырвал из руки ошеломленного Ника Кубок. — Сегодня все будет не так. Да, ребята?
Он вопросительно глянул на свою команду, и те дружно кивнули. Егор удовлетворенно улыбнулся.
— Если кто не знает, в начале сезона мы поспорили с Викой и договорились, что тот, чья команда проиграет, встанет перед другим на колени.
Я нежно улыбнулась Егору, готовая оказаться перед ним на коленях в любой момент, поскольку это вообще неважно. И что бы я ни вкладывала в данный жест раньше, сейчас он никак не может меня унизить, потому что я сделаю это добровольно. И потому что я люблю этого человека.
— Нет, Вика! — он удержал меня. — Не надо.
И Дарк — огромный плечистый парень, капитан лучшей команды этого сезона, гордец и хам, каких поискать — медленно опустился передо мной на колени с Кубком в руках. Это было безумно, невероятно, сумасшедше красиво. И удивительным образом, даже стоя на коленях, он казался мне выше всех, кто был здесь сейчас.
— Сегодня я впервые в жизни боролся не за свою команду, — его обычно уверенный голос слегка дрожал. — Я боролся за Кубок. Но не для себя и не для Даблов. Для тебя. Чисто технически, кстати, я имею на это право, ты все-таки один раз была моим капитаном. Так что во многом наши цели с Ромой совпадали.
Егор глянул на своего соперника, и тот неожиданно ответил ему кривой улыбкой.
А сзади хватал ртом воздух ошарашенный Ник, на глазах которого нарушались все возможные правила Кубковой серии.
— Это тебе, Вика, — Егор настойчиво сунул мне в руки Кубок. — Ты лучший капитан, которого я когда-либо видел на Энкаунтере. Здесь уже есть гравировка «Дабл Ять», и я очень надеюсь, что ты согласишься написать тут «Еноты», потому что Кубок по праву ваш. А я…
Тут голос у Егора прервался, и он тихо, еле слышно закончил, глядя мне в глаза:
— А я твой. Если ты, конечно, хочешь…
Кубок выскользнул из моих рук, жалобно звякнув от удара об землю, а у меня подогнулись колени, и я практически рухнула в объятья Егора. Народ шумел и восторженно матерился, потому что по зрелищности сегодняшний финал переплюнул все, что они когда-либо видели.
— Пусть пока у меня побудет, — ухмыльнулся довольный Локи, подбирая нашу награду.
А я ничего этого не замечала, потому что Егор обхватил меня руками и прижал к себе, надежно оградив от остального мира.
— Люблю тебя, люблю… — шептал он мне, покрывая горячими поцелуями лицо. — Моя… только моя.
Я не могла говорить, вообще. Я просто изо всех сил прижималась к нему, и в голове звенело от ненормального, абсолютного счастья.
— Ребятки! — раздался сочувственный голос Нереальной. — Может, вам это… того самого… в кроватку? А то не дай бог тут разляжетесь — а земля уже холодная, девчонка себе что-нибудь важное застудит.
— Хорошая идея, Лер! — похвалил ее Егор, ничуть не смутившись. — Мы и правда лучше поедем. Кто хочет, давайте завтра вечером в «Кроте» встретимся и отметим все произошедшие события. Я угощаю!
— Поздравляю, кэп! — Потапчик от всей души хлопнул его по плечу. — Кубок в обмен на жену — отлично, я считаю! Кстати, серьезный вопрос: а жена капитана тоже будет считаться нашим капитаном? Или тут какие-то другие законы действуют?
— Я не жена, — покраснев как рак выдавила я.
Вот у Потапчика язык без костей, как скажет что-нибудь…
— Это поправимо, — шепнул мне Егор на ухо, наслаждаясь моим смущением.
Через пять минут мы уже ехали домой, и я с невероятным удовольствием отправила маме сообщение:
«Меня не жди, я сегодня ночую у своего парня».
«Вот и хорошо, — тут же ответила мама. — Егору большой привет».
— Мне надо в душ, — Егор, тяжело дыша, отстранил меня, когда я уже почти расстегнула ему штаны. — Ты не представляешь, где я сегодня лазил.
— Очень даже представляю. Я ведь с Ником ездила коды писать. Давай быстро!
— Я пулей, — пообещал он и, на ходу сдирая с себя одежду, помчался в ванную.
Когда Егор появился в спальне — огромный, голый, мокрый, — я ждала его на кровати.
— Я хотел сам тебя раздеть, — хрипло прошептал он.
Его губы уже нашли чувствительное местечко на моей шее, и я, застонав, выгнулась.
— В другой раз, — я жадно слизнула капли воды с его широкой твердой груди и подумала, как было бы здорово его облизать. Всего.
Ничего, у нас еще будет время. На все, что мы захотим.
— А что будет сейчас? — он нежно укусил меня за плечо.
— А сейчас ты меня трахнешь, — я провела языком по пересохшим губам и встретилась с ним взглядом. — Сильно, глубоко. Так, чтобы я кричала.
Серебристые глаза зажглись жадным темным огнем. С очень мужской усмешкой, от которой у меня по позвоночнику пробежал сладкий озноб, Егор надорвал пакетик из фольги, раскатал презерватив и скользнул пальцами внутрь меня, проверяя, готова ли я его принять. Потом облизал пальцы и поцеловал меня, давая ощутить свой собственный вкус.
— Можешь начинать, — шепнул он мне в рот и вошел полностью, на всю длину, заглушая крик поцелуем.
Нас обоих не хватило надолго. Изгибаясь, забилась в оргазме я, а через несколько секунд и Егор, перестав сдерживаться, кончил с хриплым стоном.
Мы немного полежали, обнявшись, а потом пошли на кухню. И пить, и есть хотелось зверски.
Я на скорую руку пожарила яичницу, сделала горячие бутерброды с сыром, и мы поужинали. Егор заглатывал еду так, будто несколько дней не ел. Потом выпил кружку кофе и, поцеловав меня, ушел в спальню. Когда я заглянула туда через пару минут, Егор уже спал, растянувшись на кровати во весь свой великанский рост. И теперь стало видно, насколько он устал: под глазами синели мешки, в уголках губ залегли складки, резко обозначились скулы. И синяки… по всему телу синяки.
Когда сексом занимались, я даже не обратила внимания. Бедный мой…
Я легла рядом, укрыв нас обоих одеялом. Егор тут же завозился и, не просыпаясь, обхватил меня своей мощной лапой и притянул к себе. Сразу стало горячо, радостно и спокойно. Кто бы мог подумать несколько месяцев назад, что финал Кубка закончится для меня в постели с Дарком. И что мне это будет так сильно нравиться.
Мой беспощадный будильник прозвенел в пять утра. Я еле-еле разлепила глаза.
— Ты куда? — попытался удержать меня сонный Егор, когда я начала выползать из-под его тяжелой руки.
— Мне на работу, а вещи дома, — шепотом объяснила я. — Ты поспи еще, я на такси доеду.
— Деньги в кошельке возьми, — невнятно пробурчал он, — там… в куртке…
И, перевернувшись на другой бок, снова ровно и глубоко засопел.
Деньги я, конечно, брать не стала, хоть и было приятно, что он обо мне подумал.
А когда я вышла в два часа с работы, меня уже ждала у ворот серебристая «Ауди».
— Привет, — я забралась в машину и потянулась к Егору, и он тут же обнял меня, крепко прижимая к себе.
— Я до сих пор не верю, — тихо признался он, когда мы вдоволь нацеловались. — Неужели ты правда со мной?
— А так веришь? — моя рука скользнула вниз и нежно сжала член, который уже рвался ко мне, и только плотная ткань джинсов его сдерживала.
— Так я во все что угодно готов поверить, — хрипло выдохнул он, — только не останавливайся…
— Ну уж нет, — я со смешком убрала руку, — если я не остановлюсь, то все закончится тем, что ты меня трахнешь в машине прямо возле детского садика. И мне придется искать себе другую работу.
— Тогда едем домой, — безапелляционно заявил Егор.
— К тебе?
— К нам, Вика. К нам.
Уже в квартире, когда Егор притиснул меня к стене коридора и начал торопливо раздевать, я уперлась ладонями ему в грудь.
— Не торопись.
— Почему?
— Тсс, — я прижала палец к его губам. — Много говоришь…
И, глядя ему в глаза, медленно расстегнула несколько пуговиц строгой белой рубашки, открывая вид на кружева бюстгалтера. Нежно погладила себя, сжимая соски сквозь ткань, и высвободила сначала одну, потом другую грудь. Егор тяжело сглотнул, не сводя с меня взгляда.
Картина точно получилась очень соблазнительная, я уверена. Строгий «учительский» наряд с узкой юбкой и классической рубашкой — и на контрасте обнаженная грудь с торчащими от возбуждения сосками. Егор потянулся ко мне, но я с улыбкой качнула головой и медленно опустилась перед ним на колени.
— Вика! — От его хриплого возбужденного голоса у меня сладко екнуло внутри.
— Если по-честному, то я все-таки проиграла, — прошептала я, расстегивая Егору джинсы и стягивая их вниз вместе с боксерами, — а ты же знаешь: я очень честная девочка. Люблю, чтобы все было по справедливости… так что придется и мне постоять перед тобой на коленях.
С этими словами я обхватила губами его член. Егор протяжно застонал и сам подался бедрами навстречу. От ощущения твердого, гладкого и горячего на языке, от его вкуса я не на шутку возбудилась. И сама эта поза — на коленях, с членом во рту — была такой сладко-подчиняющей, что у меня все перед глазами плыло. Ладони Егора легли мне на затылок, слегка потянули за собранные в хвост волосы, а потом начали задавать ритм. Теперь ведущим был он — я лишь покорно принимала его. Глубоко. Так глубоко, как могла. И, судя по пьяному, расфокусированному взгляду серых глаз, я все делала правильно.