Хостин и Бордман распорядились разместить по десятку роботов у каждого из входов в лабиринт. Уже было ясно, что единственный безопасный проход – через северо-восточные ворота, но роботов у них было больше, чем надо, и они хотели получить все возможные данные. Информационный терминал, перед которым стоял Раулинс, показывал только на один участок – он видел перед собой схему этой части лабиринта и мог рассматривать все тупики и повороты. Ему было поручено наблюдение за тем, как там будет пробираться конкретный робот, однако каждого из роботов контролировал не только человек, но и компьютер, причем Бордман и Хостин следили за ходом операции во всем ее объеме.
– Пусть начинают, – распорядился Бордман.
Хостин отдал приказ, и зонды вкатились в ворота города. Теперь, наблюдая на экране продвижение робота из его глаз, Раулинс в первый раз увидел, как выглядит зона H прямо за входом. Влево от входа убегала голубая стена, сделанная словно из блоков фарфора, справа с массивной каменной плиты свисала занавесь из металлических нитей. Робот миновал эту завесу, которая легко колыхалась в разреженном воздухе, нити задрожали и зазвенели. Он двинулся вдоль голубой стены, идущей слегка под уклон, и прошел метров двадцать. Дальше стена резко загибалась, поворачивая и образуя что-то вроде комнаты без крыши. При последней попытке проникнуть в лабиринт – это была четвертая экспедиция на Лемнос – здесь шли двое людей: один из них вошел в комнату и благодаря этому уцелел, другой остался снаружи и погиб. Робот вошел в комнату. Миг спустя из середины мозаичного украшения стены ударил луч красного света и прошелся по краю комнаты.
В наушниках Раулинса зазвучал голос Бордмана:
– Мы уже потеряли четырех роботов прямо в воротах. Что с твоим?
– Следует по намеченному маршруту, – доложил Раулинс. – Пока что все в порядке.
– Скорее всего, мы потеряем его примерно через шесть минут после начала. Сколько прошло времени?
– Две минуты пятнадцать секунд.
Робот двинулся из комнаты дальше, минуя то место, где только что плясал луч. Раулинс включил передачу запахов и ощутил вонь паленого и сильный запах озона. Проход разделялся. С одной стороны находился каменный мост с одним поручнем через яму, полную чего-то горящего. С другой стороны дорогу загораживала куча каменных блоков, лежавших в положении неустойчивого равновесия. Мост казался более безопасным, но робот сразу же повернулся и начал перебираться через блоки. Раулинс передал ему вопрос: почему? Робот ответил, что моста вообще нет – это только голографическая проекция аппаратов, которые помещаются за ямой, под виадуком. Раулинс потребовал смоделировать на экране прохождение по мосту и увидел, как изображение робота поднимается на один пролет, потом качается, пытаясь сохранить равновесие, но опора под его ногами наклоняется, сбрасывая его в огненную яму. Ловко, подумал Раулинс и содрогнулся.
Тем временем робот благополучно перебрался по каменным блокам. Прошло три минуты восемь секунд. Дальше дорога была прямой и безопасной, по крайней мере, такой она выглядела. Это была улица между двумя башнями без окон высотой по сто метров, сложенными из какого-то гладкого минерала с маслянистой поверхностью, переливающейся всеми цветами радуги, пока робот проходил мимо. В начале четвертой минуты робот миновал светлую квадратную решетку, рисунком поверхности напоминающую крепко сцепленные зубы, и отскочил в сторону, благодаря чему не был расплющен копром в форме зонтика. Через восемьдесят секунд робот обошел трамплин над пропастью, умело обогнул пять четырехгранных острых шипов, которые неожиданно выскочили из мостовой, и вступил на узкую скользящую дорожку, которая довольно быстро несла его ровно сорок секунд.
Все, что он видел сейчас по пути, уже давно, много лет назад описал терранский исследователь Картиссан, здесь и погибший. Он передал полный отчет об этих ловушках лабиринта и продержался шесть минут тридцать секунд. Его ошибка заключалась в том, что он не покинул дорожку на сорок первой секунде. А те, кто наблюдал за его прохождением снаружи, не поняли, что же произошло.
Раулинс, после того как робот сошел с трамплина, запросил еще одно моделирование и увидел на экране предполагаемый компьютером вариант. В конце ската открылась широкая щель и втянула изображение робота. Тем временем робот быстро двигался к чему-то, что выглядело проходом в другую, более внутреннюю зону лабиринта. За ними простиралась хорошо освещенная веселенькая площадь, по краю которой в воздухе висели словно бы мыльные пузыри.
– Я уже на седьмой минуте и все еще продвигаюсь вперед, Чарльз, – сказал Раулинс. – Похоже, впереди вижу проход в зону G. Не следует ли тебе взять сейчас моего робота под контроль?
– Если продержишься еще две минуты, я так и сделаю, – ответил Бордман.
Перед воротами робот задержался. Он включил свой гравитрон и создал энергетический шар. Толкнув его в ворота, он подождал, но ничего не произошло. Словно бы успокоенный, робот двинулся к воротам сам. Когда он проходил их, створки внезапно сомкнулись, как челюсти мощного пресса, расплющив его. Экран погас. Тогда Раулинс переключился на картинку, передаваемую автоматическим аппаратом, висящим над лабиринтом. Аппарат передавал изображение расплющенного робота. Человека такая ловушка стерла бы в порошок.
– Моего робота пристукнули, – доложил он Бордману. – Шесть минут сорок секунд.
– Как я и предполагал, – послышался ответ. – Два робота еще в деле. Переключайся и смотри.
На экране появилась базовая схема – упрощенный вид лабиринта с высоты птичьего полета. Маленький крестик обозначал каждое из мест, где был уничтожен какой-то из роботов. Раулинс после короткого поиска нашел место на границе между двумя зонами, где располагалась эта захлопывающаяся ловушка. Внутренне отметил, что его робот зашел дальше, чем другие, и повеселился над собственной детской гордостью от этого открытия. Во всяком случае, два робота все еще продвигались вглубь лабиринта. Один как раз вступил во вторую зону, а другой подходил к проходу в этот более внутренний круговой сектор.
Схема на экране исчезла, и Раулинс увидел картину лабиринта, передаваемую одним из роботов. Чуть ли не с грациозностью этот металлический цилиндр в рост человека лавировал между строениями, обходя золотистые пилоны, из которых неслась удивительная мелодия, потом светящийся бассейн, наконец, паутину сверкающих металлических спиц и кучу побелевших костей. Раулинс только мельком видел эти кости, робот двинулся дальше, но был уверен, что лишь немногие из них были человеческими. Прямо-таки галактическое кладбище смельчаков.
Пока он следил за путешествием робота, его волнение возрастало. Будто это он сам шел там, избегая одной смертельной ловушки за другой. Пошла пятнадцатая минута. Второй уровень лабиринта выглядел более просторным, чем первый. Видны широкие аллеи, изящные колоннады, длинные галереи, расходящиеся веером от главного пути. Гордость за этого робота, за совершенство его аппаратуры и датчиков наполнила его, и он расслабился, почувствовал себя неуязвимым. Поэтому пережил сильное потрясение, когда одна из плит мостовой перевернулась ни с того ни с сего и робот скатился по длинному желобу во вращающиеся зубчатые колеса какой-то огромной машины.
Впрочем, они не ожидали, что этот робот зайдет по лабиринту так далеко. Теперь все наблюдали за роботом, вошедшим через главные ворота – безопасные. Благодаря скромному запасу информации, собранному ценой многих человеческих жизней, он обходил все ловушки и теперь находился в зоне G почти на границе с зоной F. Все шло, как они и ожидали, и это значит, что все сходилось с опытом людей, которые шли этим маршрутом во время предыдущих экспедиций. Робот точно следовал по тому же пути, не отходя ни на шаг, где надо приседая или уворачиваясь, и находился в лабиринте уже восемнадцать минут без последствий.
– Хорошо, – сказал Бордман. – На этом месте погиб Мартинсон, так?
– Да, – ответил Хостин. – Последнее, что он сообщил, что стоит у той маленькой пирамиды. Потом связь прервалась.
– Значит, начнем собирать свежую информацию. Пока что мы просто убедились, что наши сведения точны. Входом в лабиринт служат главные ворота. Но вот дальше…
Робот, не имея теперь заранее заданной программы действий, стал продвигаться медленно, поминутно останавливаясь, чтобы разнообразными датчиками собирать информацию со всех сторон. Он искал скрытые двери, замаскированные отверстия в мостовой, лазеры, источники энергии и все полученные данные передавал в центральный пульт на корабле. Тем самым с каждым пройденным метром он обогащал запасы полезной информации.
Продвигаясь потихоньку, он преодолел двадцать три метра. Обойдя маленькую пирамиду, он обследовал останки Мартинсона, убитого семьдесят два года назад. Сообщил, что Мартинсон был раздавлен каким-то катком, приведенным в действие его неосторожным шагом. Затем робот миновал еще две простенькие ловушки, но не сумел избежать воздействия дезориентирующего поля, нарушившего работу его электронного мозга. И потому не смог уйти от опустившегося на него пресса.
– Следующему роботу придется отключить все свои цепи, чтобы пройти это место, – проворчал Хостин. – Идти на ощупь с отключенным зрением…
– Возможно, человеку там будет легче, чем машине, – заметил Бордман. – Неизвестно, сможет ли это поле дезориентировать человека так, как это случилось с ходячим нагромождением датчиков.
– Мы еще не готовы выслать туда людей, – напомнил Хостин.
Бордман согласился – не слишком-то охотно, как отметил Раулинс, слышавший этот разговор. Экран снова засветился – к этому месту приближался следующий робот. Хостин на этот раз отправил сразу группу роботов для исследования дороги в лабиринте, всех через главный вход, по проверенному пути, и теперь несколько роботов приближались к убийственной пирамиде. Одного робота Хостин выслал вперед, остальные остановились, чтобы наблюдать. Головной робот, попав в радиус действия дезориентирующего экрана, выключил сенсорные механизмы: он закачался, потеряв чувство направления, но через минуту уже стоял прямо. Лишенный теперь связи с окружающим, он не реагировал на «песни сирены» дезориентирующего поля, которые предательски завели его предшественника под пресс. Фаланга роботов наблюдала эту сцену с безопасного расстояния и со своей позиции передавала все людям точно и без помех. Компьютер сопоставил эти данные с неудачной трассой предыдущего робота и вычислил новую. Парой минут позже слепой робот двинулся вперед под действием внутренних импульсов. Они вывели его в безопасное место, где искажающее поле уже не воздействовало на него. Теперь можно было включить все его датчики. Чтобы проверить результативность этого метода, Хостин послал еще одного робота с таким же заданием. Это удалось. Затем пошел третий робот с включенной аппаратурой, то есть обреченный на дезориентацию. Компьютер указал правильный и безопасный путь, маршрут робота исказился, он свернул в сторону и был уничтожен.