– И зачем тебе заклинания? – уточнила Энн.
Машина тронулась с места.
– Я должна уберечь остальные тайны. Я должна защитить их, – уверенно проговорила Розали.
– Все или только одну?
– О чем ты?
– Я думала, ты переживаешь только за одну.
Энн повернула голову и посмотрела на кулон сестры.
– Ложь.
– Я помню, он у тебя появился в четырнадцать лет. Мне тогда было восемнадцать. Какую же тайну ты скрываешь от всех нас?
– Не твое дело!
– Хм…
Энн достала из бардачка солнцезащитные очки и надела их. Розали тоже стало некомфортно от света. Она опустила козырек, чтобы спрятаться от солнечных лучей. Энн свет не обжигал, но при ярком свете силы, что передала ей Хель, слабели и даже могли исчезнуть. А потерять из виду этого призрака она точно не хотела.
– Послушай, так будет лучше для всех. Никто не должен узнать об этой тайне.
Энн приподняла бровь. Розали добавила:
– Думаешь, я забыла об этом секрете? Я каждый день о нем вспоминаю. И почти каждую ночь просыпаюсь в холодном поту.
– Бедняжка, – равнодушно отреагировала Энн. – Может, тогда облегчишь душу и расскажешь?
Она злилась на сестру за то, что та так запросто стерла что-то из их жизней. И это что-то было очень важное, Энн чувствовала сердцем.
– Нет, это небезопасно. И ты не права, я хочу сохранить их все, а не одну. Я хочу… хочу стать настоящей Хранительницей тайн, – призналась Розали.
– Почему теперь? Раньше тебе было все равно.
– Когда я увидела, на что способен тот сорсиер, я поняла, насколько беспомощна. Теперь мне страшно. А своей слабостью я подвергаю и вас опасности. Любой, кто захочет открыть тайны, может прийти и убить меня.
– Хорошо, – согласилась сестра. – Я и правда кое-что умею. Кстати, я вспомнила, что ты у нас некромант.
– Да. И самое ужасное, что тот сорсиер, видимо, ищет некроманта.
Энн посмотрела на Розали.
– Разберемся. Он один, а нас двое.
– Вот этот бежевый дом, – встрял призрак.
Энн притормозила.
– Пойдешь?
– Нет, я останусь в машине. Это слишком для меня.
Энн сняла солнцезащитные очки и вышла из машины. Она бросила быстрый взгляд на заднее сиденье и обнаружила, что призрак исчез. Скорее всего, он был уже внутри.
– Вот же ж, – прошипела Энн.
Она постучала в дверь бежевого дома с красной крышей. Ей открыл высокий молодой парень.
– Bonjour, – неуверенно поздоровался он.
Позади него Энн увидела знакомого призрака. Он яростно кричал имя брата и махал возле него руками. Она вздохнула.
– J’ai une conversation sérieuse avec vous. C’est à propos de ton frère[3].
Мужчина пустил ее в дом. Там они проговорили около двух часов. Призрак пообщался с братом через нее. Конечно, для того чтобы он поверил Энн, ей пришлось привести пару доказательств: она рассказала несколько фактов, которые знал только его младший брат – ныне уже призрак. Ей стало некомфортно, когда мертвец захотел передать брату какую-то секретную информацию. Кажется, он задолжал кому-то и так и не смог расплатиться.
Закончив, Энн вышла из дома. Она оглянулась и не обнаружила призрака рядом с собой. «Значит, будет по-плохому». Она прошептала заклинание и сделала жест рукой. Призрака будто вытянуло из дома. Он пролетел через стену и оказался у ее ног.
– Что за?! – закричал он.
– Тебе пора. Моя задача – переправить тебя в мир иной, чтобы восстановить гармонию.
– Я никуда не пойду.
– Пойдешь как миленький.
Энн приготовилась прошептать другое заклинание, но призрак поднял руку в воздух и отбросил ее на два метра.
– Какой сильный попался, – возмутилась Энн. – Как долго ты здесь ходишь?
С человеком он не смог бы проделать то же самое, как и со световыми сорсиерами, обладающими световой магией или магией солнечного затмения. Вредить или контактировать призраки могли с ночными сорсиерами и немного с магами лунного затмения. Между ночными сорсиерами и призраками была какая-то связь – они могли воздействовать друг на друга.
Розали, увидев, что произошло с сестрой, вышла из машины.
– Энн? – прокричала она.
Она хотела подбежать, но стала задыхаться. Розали рухнула на колени, прямо на зеленую траву. Обеими руками она схватилась за горло. Теперь, когда призрак смог воздействовать на нее, вошел с ней в контакт, она тоже его видела, как и Энн. Вот только Энн всегда видела призраков, и неважно, контактировали они с ней или нет.
– Не тронь мою сестру! – прокричала она.
Она достала маленький фиолетовый мешочек размером с ладонь из поясной сумки. Энн хотела бросить его в призрака, но он это увидел и тут же среагировал: она уронила мешок, все ее тело прижало к траве.
Энн посмотрела на Розали. Сестра убрала руку с горла и щелкнула пальцами. Вмиг там, где стоял призрак, появился мрак – его окружило черное полупрозрачное пятно. Это его сильно дезориентировало. Призрак растерялся, его воздействие прекратилось. Розали смогла сделать вдох, а Энн – подняться на ноги. Дольше оттягивать было нельзя. Энн подняла мешочек и бросила его в призрака, который уже вышел из мрака. Затем прошептала: «Patefacio sursum», и мешочек раскрылся. Вмиг на призраке появились полупрозрачные цепи. Они полностью обвили его тело, и он упал на траву.
– Ты не можешь! – закричал он гробовым голосом, от которого Энн поморщилась.
– Еще как могу. Это моя работа.
Энн, тяжело дыша, подошла к нему. Она подняла руку и прошептала пару слов. Призрак сопротивлялся, дергался, вырывался и кричал, чтобы его отпустили. Затем, спустя несколько минут, Энн удалось переправить его в другой мир. Когда она открыла глаза, его уже не было. Она выдохнула, осознав, что все закончилось.
Энн обернулась на сестру. Розали стояла с ошарашенным видом. Она переводила взгляд с пустого места на сестру и обратно.
– Ты как?
– Что это было?
– Призрак, который не хотел уходить. Такое часто случается. Надо убираться отсюда, пока нас не заметили. – Она кивнула на окна близстоящих домов. – Если спросят, говори, что мы разыгрывали сценку.
Энн запрыгнула на водительское сиденье машины. Розали все еще стояла, не шелохнувшись. Энн опустила окно и прокричала:
– Живее, у меня сегодня смена в больнице!
Затем трижды посигналила. Розали сдвинулась с места и наконец-то села на переднее сиденье.
– Меня чуть не убил призрак, – сказала Розали, медленно проговаривая каждое слово.
– Не ной, – отрезала сестра.
Она завела автомобиль, и машина сдвинулась с места.
– И часто такое случается с тобой?
– Ты правда хочешь знать?
Розали поджала губы.
– Ты никогда нам не рассказывала, – с неким упреком ответила она.
– Зачем? Вы, как трусы, сбежали и закрылись от магии.
– Но не ты.
– У меня никогда не было другого выбора. Призраки стали приходить ко мне, как только Хель передала способности. И вскоре я поняла, что не все они были безобидны. Мне пришлось защищаться от них, я была вынуждена окунуться в этот мир с головой.
– Ты могла прийти ко мне. – Розали начала активно жестикулировать, придумывая, как вызволить сестру из этого ужасного мира. – Я бы спрятала тебя. Все бы забыли про твои способности, и призраки отстали бы от тебя. Почему ты не пришла ко мне?
– Предки-сорсиеры все равно бы не забыли. Они хотят, чтобы я пользовалась этим даром, а если я избегаю призраков, то потом становится очень плохо. Думаю, ты это наверняка на своей шкуре ощущала.
Энн знала, что сестра не по своей воле скрывала чужие тайны. Она рассказывала ей, что когда переставала пользоваться этим даром, то Духи начинали мстить, подчиняя своей воле. Была и другая причина: Розали подпитывалась энергией тайн, это было ее топливо.
– Они нас и так не жалуют, всю нашу семью, – продолжила Энн.
– Из-за того, что мы отгородились от магии?
– Да. И ты первая в их черном списке.
Розали откинулась на сиденье.
– Разберемся с ними позже. Откуда ты знаешь все эти заклинания?
– От Ревэ.
При упоминании имени старшей сестры голос Энн стал мягче и печальнее. Она почувствовала на себе взгляд сестры, явно ожидающей продолжение.
– Она приходит ко мне почти каждую ночь. Ревэ обучила меня заклинаниям, которые знала сама. Также она приходит во снах к другим сорсиерам, чтобы те подсказали какие-нибудь новые приемы для меня. Не все соглашаются на это. В магическом мире к нашей семье остается двоякое отношение.
– Как она?
– А ты как думаешь? – грубым голосом спросила Энн. – Она допустила одну ошибку. Одну! Доверилась не тому сорсиеру и теперь заперта во снах.
– Она любила его.
– Она была дурой.
Энн крепко сжала руки на руле.
– Мне было двенадцать, когда она исчезла. Я безумно скучаю по ней, – призналась Розали. – Я уже начинаю забывать, как она выглядит.
– Мне было шестнадцать. Я помню тот день, очень хорошо помню. Ревэ было двадцать три, когда ее заперли. Теперь ей тридцать. Однако во снах она не стареет, и если ее вернуть, то она будет точно такой же, какой ушла.
– Тебе она чаще всего является.
– Еще бы! Я единственная, кто пытается ее вытащить. Отец сдался. Все остальные забросили магию. Но Ревэ не первая, кого ты бросила, так ведь?
Энн понимала, что слишком напирала на младшую сестру. Но ведь она обещала помочь Жулли. Розали не имела права отгораживаться от мира магии. Она не имела права на парня Джексона, тусовки с друзьями и нормальную жизнь, как и сама Энн. Она лишилась всего, чтобы помочь Ревэ. А что сделала Розали ради Жулли? Ничего!
Энн припарковала машину в гараже и бросила взгляд в сторону Розали, уж слишком та притихла. Сестра смотрела вдаль. Кажется, Энн чересчур сильно надавила на нее. На глазах Розали заблестели слезы, Энн стало стыдно.
Розали выпорхнула из машины со скоростью молнии. Энн пошла за ней. Жара разморила их обеих. Они были слабы, очень слабы. Энн подумывала о том, чтобы отдохнуть два часа перед сменой в больнице, как вдруг Розали остановилась и схватилась за голову.