– Да, друг Хель. Он вынудил Розали применить черную магию.
Аим знал о Гадесе из дневников Хель, которые он не передал Розали, а оставил у себя.
Глаза Энн округлились. От и так бледного лица отхлынула кровь, сделав ее похожей на призрака.
– Она что?!
Аим продолжал наблюдать за реакцией Говорящей с призраками. Он ждал, что она вот-вот успокоится, примет случившееся и придумает, как усмирить Розали. Однако спустя пару секунд лицо Энн приняло расслабленный вид, который совершенно не подходил к создавшейся ситуации.
– Прости, ты что-то хотел рассказать о Розали?
Аим растерялся.
– Да, и даже рассказал. Помнишь, Гадес, черная магия?
Энн отрицательно помотала головой, из-за чего ее тоненькие черные волосы упали на лицо, как мелкие паутинки.
– Если не хочешь об этом говорить, так и скажи, не нужно притворяться, что…
Аим замолк, не успев договорить. Он вспомнил, как Розали спрятала тайну, перед тем как исчезнуть куда-то вместе с Жулли. «Так вот как ее оставили на турнире. Никто не помнит, что она сделала. Никто, кроме меня». И следом возник вопрос: «Почему она не тронула мою память?»
Мурашки пробежали по коже. Ночной дар Розали мощный и сильный – в этом не было никаких сомнений. Но, когда видишь хрупкую девушку, постепенно забываешь, какая сила в ней кроется.
После их разговора с Энн одно стало кристально ясно – она не поможет найти подход к Розали. И даже Духи не помогут. И, поскольку Хранительница никому не подчинялась, она могла стереть из воспоминаний что угодно, все, что ее душе захочется. От этой мысли Аиму стало не по себе. Розали так безрассудно пользовалась своим даром, и это не могло не пугать.
– Ничего. Забудь.
По лицу Энн проскользнула тень улыбки, причину которой Аим не понял.
– Каждый раз, когда разговор заходит о Розали, твое биополе меняется. Она заботит тебя.
– А не должна?
Аим продолжил вести диалог отстраненно. Из его мыслей не выходил поступок Розали. Да, он не самый законопослушный гражданин, и его не особо должны были волновать ее действия, но одна сверлящая угнетающая мысль не давала ему покоя: «Насколько далеко она может зайти, и ради чего она это все делает?»
Когда-то Аим был честным и благородным человеком с открытым сердцем. Прошлый он сильно бы озаботился этим вопросом, стал бы расспрашивать Розали об этой спрятанной тайне и о случившемся на втором этапе, пытался бы достучаться до нее, понять и вразумить. Вместе они бы нашли выход из положения. Нынешний он закроет на это глаза. Он не мог собрать себя из осколков, что уж говорить о других. Но это предательское чувство так и ныло в груди – чувство тревоги за кого-то другого, кроме себя.
Голос Энн заставил его вынырнуть из размышлений.
– Больше твои чувства ни к кому не проявляются, – ответила она, поджав губы. – Ты ничего не чувствуешь. Таким опустошенным ты пришел в наш дом. Мне было сразу ясно: у тебя нечистые намерения.
Повисла тишина. Аим осознавал это сам, но и подумать не мог, что Энн сможет увидеть такое по биополю. «Кто еще знает?»
– И что изменило твое мнение?
– Ничего. Оно не поменялось. Просто теперь я вынуждена довериться твоему опыту.
– Зато честно.
Когда-то и он доверился опыту чужого человека. И этим человеком был Джей. Аим помнил, каково это – идти навстречу неизвестности, полностью беззащитным и неподготовленным; когда душу обдувал холодок ужаса, а кровь стыла в жилах. На лице же ни один мускул не должен был дрогнуть, чтобы никто, совершенно никто не догадался о твоей уязвимости. Может, Энн тоже просто притворялась, что ей нипочем зайти в туманный лес, найти Баку и выйти из него?
– Так что произошло? Лес украл твои чувства?
– Примерно так, – с улыбкой ответил он.
«Лес не может украсть чувства, он бездушен. Хотя не бездушней тех, кто отправил меня сюда и на самом деле заставил отказаться от чувств».
– И в чем моя сестра так особенна, что смогла тронуть бесчувственного Пиноккио?
Казалось, еще одна шутка Энн – и он добровольно пойдет в лес ночью, лишь бы прекратить этот разговор. После многозначительного молчания Аим ответил:
– Она не бросает. Какой бы она ни была, она не бросает.
На улице Страха, где накатывали худшие воспоминания, когда тени мерещились в окнах, а земля под ногами пульсировала, Розали не сбежала, она осталась с ним, чтобы пройти этот путь вместе. Аим не видел такой силы духа среди крепких парней из своего отряда, не считая Джея. Когда нечто страшное надвигалось, а паника охватывала тело – отряд в большинстве случаев рассыпался, каждый был за себя. Джей – единственный, кто старался их сплотить и настроить на совместную работу по выживанию.
– Ну да, если Розали что-то взбредет в голову, избавиться от нее трудно. – Аим неодобрительно покосился в сторону Энн. – Шутка. Если бы ты прожил с ней так долго, как я, ты бы оценил.
Аим хмыкнул в ответ. Сейчас, перед лицом туманной смерти, Аиму не к кому было обратиться, кроме Энн, а у Энн не было никого, кроме Аима. Общая беда их сблизила.
– Мне кажется, или ты перестала презрительно смотреть на меня? – спросил он.
– Возможно, но помни: я не дам в обиду своих сестер. И, если из-за твоей ошибки кто-то из них пострадает, тебе это с рук не сойдет.
Осколок света перевел взгляд с Энн на лагерь. Его привлекло некое движение. Несколько палаток скручивали и уносили. Похоже, впечатлительные особы не пережили случая с монстром и решили сняться с соревнования тьмы и света. Когда очередную палатку скрутили, Аим увидел идущих за ней – Розали и Жулли.
Предательская улыбка так и расплылась на лице. Сердце ухнуло вниз. С ее приходом вокруг стало светлее, будто кто-то зажег множество ярких звезд. Присутствие Розали смогло озарить даже такое мрачное место.
Энн обернулась.
– Она в летнем платье, модница, – недовольно прокомментировала она наряд Жулли.
Энн вытащила из мешка, который им выдали на группу, черную теплую куртку и пошла им навстречу. Аим вскочил вслед за ней, однако объектом его внимания была совершенно другая персона, та, что помладше, с золотистыми волосами и целым вагоном тайн.
– Оригинально. – Розали подняла в воздух смятую бумажку с выжженным текстом.
– Благодарю, – ответил Аим.
– Что происходит? Почему мы пришли сюда ночью, а не утром? – растерянно спросила Жулли, пока Энн заботливо накинула на ее плечи куртку.
– Коум выяснил, что многие участники придут сюда заранее, чтобы переночевать и выдвинуться сразу, как только солнце встанет. Нам тоже нельзя терять ни секунды дневного времени. Лучше пройти стену из духов задолго до темноты, – ответил Аим, не отрывая взгляда от Хранительницы.
Розали оглянулась на туманный лес. В ее глазах читалось беспокойство.
– Что это у вас? – спросила Энн, показывая на белый самодельный мешок с оборванными краями.
– Осколки царства теней, Кайл передал.
– Какой Кайл? Где вы были? – недоверчиво спросил Аим.
– В доме семьи Грейвс.
– В доме семьи Нуар, – поправила Розали Жулли.
– Там есть некий Кайл? – не отступал Аим.
– Да, Кайл Нуар, – принялась объяснять Розали, активно жестикулируя. – Он… он появился в отражении зеркала, когда моя кровь попала на раму. Каким-то образом ему удалось заколдовать зеркало так, что при попадании крови кого-нибудь из нас он появляется в зеркале, как призрак.
– Может, он был проекцией? – засомневалась Энн.
– Нет, это был действительно Кайл Нуар, – подтвердила Жулли. – Он знал, кто мы, и разговаривал лично с нами. Проекция так бы не смогла.
Энн нахмурилась.
– Кайл – самый младший из Нуаров?
– Да, это тот таинственный юноша, у него был дар, как у Ревэ, – ответила Розали.
– И… и что он сказал?
Розали проигнорировала вопрос Энн. Она развязала мешочек и достала блестящие осколки.
– Они способны убить животное, зараженное черной магией.
Аим внимательно всмотрелся в осколки.
– Полезная штука.
Розали протянула каждому по осколку.
– Так что Кайл еще сказал? – переспросила Энн.
Розали и Жулли как-то загадочно переглянулись.
– Мы поняли, что не так с магией Жулли.
– Энн, помнишь, как на нас напал Бэзил Нал, когда мы шли домой вместе с Хель? – спросила Жулли.
– Да, конечно.
– Бэзил Нал? Он тогда был уже мертв, – вмешался Аим.
– Не совсем, – начала Энн. – Он вселился в какого-то парня, будучи призраком.
Аим приподнял брови от удивления. Он был абсолютно уверен, что история черного мага обрывалась на его смерти. Так она и должна была закончиться, если бы ночные визарды так сильно не любили нарушать границу между жизнью и смертью. История знала мало случаев, когда световые или визарды солнечного затмения и даже обыкновенные визарды оставались на земле в роли призрака, воскресали или пытались каким-то образом дотянуться до живых из мира мертвых. А вот подобных историй с ночными визардами было видимо-невидимо. Из-за этого закрепилась поговорка: «Хочешь стать бессмертным – родись ночным магом».
– Он здесь? В магическом мире?
– Да нет же, Аим. Хель избавилась от него, когда он пришел к ней во Франции, – пояснила Энн. – Так зачем вы это вспомнили? – обратилась она к сестрам.
– Возможно, тогда Бэзил ранил меня черной магией, из-за этого мой дар проявляется неправильно.
Только сейчас Аим понял, что Бэзил Нал даже после смерти повлиял не только на его жизнь, но и на жизнь семьи Дютэ.
– То же самое было с Кайлом, – подхватила Розали. – Кто-то, он не сказал кто, нашел его и ранил черной магией.
– Отлично, – воодушевилась Энн. – И как нам это исправить?
Глаза Энн зажглись, как светлячки. Она переводила взгляд с Розали на Жулли и обратно в поиске ответа.
– Мы не знаем, – замялась Жулли.
– Есть идеи? – спросила Розали Аима.
Возможно, он бы и сообразил, если бы его мысли не были так заняты предстоящей встречей с монстрами.
– Пока никаких, но придумаем что-нибудь, когда выберемся из туманного леса.