Аим с трудом открыл глаза и отлепил руки от лица. В зеркале его ждало слегка незнакомое отражение.
– Не прикасайся, это антиквариат.
Аим всмотрелся в юношу перед ним. Кожа побледнела, местами выступили синие вены. Красные губы поменяли оттенок на цвет слив. Глаза очистились от светового дара, теперь они были зелеными. «Так вот какого оттенка на самом деле мои глаза. Дар, световой дар, где он теперь?» Не успел он спросить, как Эрикард сунула ему сосуд с маленьким солнышком внутри.
– Твой осколок светового дара. Выйдешь через задний ход и задний двор, чтобы ни на кого не натолкнуться. Ах да, тебе еще пригодится накидка от солнца.
Черный лоскут ткани приземлился рядом с ним на пол. Аим посмотрел на свои ладони – из них пошел черный дым. Внезапно послышались шаги на винтовой железной лестнице.
– Кто-то идет, Аим, быстрее!
Он тут же вскочил, корчась от боли. Он вынул из внутреннего кармана три мешочка девясила и передал Эрикард. Она поспешно вывела его к задней двери.
– Там туннель. Иди прямо и никуда не сворачивай.
Она запихнула его внутрь и закрыла дверь. Вокруг было темнее, чем ночью. Ночью хотя бы луна на небе освещала путь, а тут абсолютно ничего не было. Борясь с усталостью, Аим выставил ладонь по привычке. Естественно, светом комната не озарилась. Однако он увидел маленький огонечек около себя, он светил из куртки. Аим достал сосуд с осколком светового дара, он осветил ему путь.
По пути ему встречались разные ответвления направо. Он подсвечивал их осколком, но это не помогало что-либо разглядеть. Аим понял, что ему и не хотелось узнать, что там. По крайней мере, сейчас, когда он был так обессилен.
Оказывалось, превращение в ночного и темный туннель были еще цветочками по сравнению с ослепительной вспышкой света, которая ударила ему в лицо, когда он открыл тяжелую чугунную дверь. Никогда он так еще не жалел о ясном солнышке. «Почему сегодня не дождь? Почему небо не могли заполонить густые серые облака?»
Дверь открылась не до конца из-за замка, висящего на ручке. Аим с закрытыми глазами нащупал замок и цепь, которая была к чему-то прикована и держала дверь закрытой – об этом Эрикард его не предупредила. Раньше он бы мог расплавить замок с цепью огнем, но теперь он был ночным. Аим стал вспоминать базовое заклинание по открыванию замков. И вспомнил одно:
– Patefacio sursum.
Если замок не заколдовали, то дверь должна будет открыться. «Конечно же, замок под защитой, я же в Хелборе, а не в.…» – Поток мыслей прервался, так как цепь слетела, и дверь полностью отворилась.
– А не в сарае, – уже вслух закончил он фразу.
«С системой защиты у них тут плохо». Аим переступил упавшую цепь и полностью вылез на солнце, а точнее выполз: неохотно и скрепя сердце. У него возникло ощущение, что его решили полностью испепелить. Он накинул на себя черную мантию, которую дала Эрикард, и двинулся в путь.
Он не успел спросить, где задний ход, поэтому ему пришлось выйти через обычный. Территория, к счастью, оказалась совсем безлюдной. Он вышел за калитку и направился к пропускному пункту в Мажиенн. Аиму пришлось поплотнее закутаться в мантию, чтобы было видно как можно меньше лица. На пропускном пункте он показал карточку члена Совета. Его попросили открыть лицо, так он и сделал. На молчаливый вопросительный взгляд охраны, почему он так плохо выглядит, он ответил: «Переработал», и в ответ получил понимающе-сочувствующие взгляды.
По дороге к дому Нуар Аим заметил, как прохожие его сторонились. Визарды помладше перебегали на другую сторону улицы, постарше сверлили ненавистным взглядом. Один даже решил нарваться на конфликт. Он толкнул Аима плечом.
– Смотри, куда идешь, падальщик!
Широкоплечий прохожий не ушел после своего заявления. Он вернулся за Аимом и хотел снова его толкнуть. Аим развернулся к мужчине и стянул мантию.
– Ты правда хочешь сразиться со мной? – провокационно спросил он.
То ли он узнал Аима, то ли испугался такой дерзости ночного, но сразу отстал и ушел своей дорогой.
Аим натянул мантию назад и продолжил путь. По дороге он то и дело пытался подчинить себе черный дым. «Это как научиться ездить на велосипеде, – подбадривал он себя. – Один раз получится – и на всю жизнь». Как только у него стало немного получаться, он перешел к следующему шагу – заострение. Сейчас он придерживался такой же тактики, что и Энн – сначала защитные заклинания, а потом все остальное.
Аим подошел к замку Амарант. Он надавил на звонок и стал ждать, когда ему откроют дверь. Солнце продолжало над ним издеваться – Аим чувствовал, как его покидали силы. Ему вспомнилась песня Розали: «Не беспокойся, дитя, Луна взойдет опять. Она окутает тебя белым светом и даст энергию на день». Не успел он вспомнить последующие строки, как Розали вышла на крыльцо. Она спустилась и подбежала к калитке. Сердце учащенно забилось в груди. Он и не думал, что так сильно по ней скучал.
– Аим?
Розали открыла калитку и впустила его внутрь. Осколок света стянул мантию.
– Воображение помогает, ты знала? Если представить, как нечто становится плоским и острым, то это и на самом деле происходит. Вот так чудеса.
Он не думал, что скажет при их встрече. Он не знал, что сказать. Но, когда увидел ее, слова сами полились.
– Ты про что?
– Про заострение теней.
Аим поднял руки, выпустил черный дым, который был еще недостаточно плотным. Не успел он продемонстрировать заострение, как Розали вскрикнула:
– Аим! Как?! Что?! Как?!
– Ты сказала, что мы сможем быть вместе, если я стану ночным, иначе Духи не позволят. У них будут еще какие-нибудь пожелания? – Розали закрыла руками рот от удивления. Ее широко распахнутые глаза смотрели в его зеленые. – Только не говори, что ты пошутила, это необратимо, – усмехнулся он, а затем шепотом добавил: – Я люблю тебя.
Наконец он сказал то, что давно должен был. Еще тогда, когда она сказала ему эти три слова.
Розали подлетела к Аиму и запрыгнула на него. Она обняла его за шею и крепко-крепко прижалась. Аим подхватил ее в прыжке. Он поцеловал ее в щеку, затем в шею. «Как же она вкусно пахнет». Ее запах одурманивал его. Перед глазами промелькнуло воспоминание из ее комнаты, где на столе лежало несчетное количество флакончиков с духами.
– Нам бы в дом, от солнышка подальше.
Розали по-детски рассмеялась. Она не сползла с него, поэтому он так и пошел в сторону дома с Розали на руках. На земле Аим заметил закрытый гроб, но спрашивать про него не стал. В доме его ждал еще один гроб, на этот раз открытый. Тут он не выдержал:
– Это что?
– Он принадлежал Ревэ, – смутилась она. – Она сейчас гуляет по Мажиенну вместе с Энн и Арлетти.
Теперь, когда солнце не светило на него, высасывая всю энергию, он смог сосредоточиться. Вот она перед ним, его лунный свет – Розали Дютэ. Она не просто вывела его на свет, она вернула его к жизни, как в переносном смысле, так и в прямом. Показала, что такое настоящая семья, доверие, храбрость, и, самое главное, она показала ему, что такое любовь. Когда ради того, кого любишь, готов был на все. Она скрывала множество тайн, но в то же время была искренняя, как ребенок. Она была призвана следить за всем мертвым, но способна возвращать к жизни. Она была ночной, но свет в ней сиял ярче луны. В ней было столько противоречий и контрастов. Она – его путеводная звезда.
Возвращение наследницы Хель Нуар воодушевит ночных визардов, и они снова воспрянут. Она их ночной мирт – весточка из прошлого, способная вернуть ночным прежнее величие.
Аим оглядел дом, похожий на тот, что стоял во Франции. Он больше не казался мрачным, похожим на стильное кладбище, теперь от него веяло уютом. И для него не было места теплее этого, где жила Розали и ее эксцентричная семья.
Духи приняли нового Аима, то есть ночного. Большинство из них когда-то этого и хотели. «Что ж, их желание сбылось. Наверное, они его загадывали на падающую звезду», – подумал он тогда. Он впервые смог увидеть Предков своими глазами, когда Розали их вызвала, чтобы спросить о нем. Знакомство с ними было не из приятных, поскольку ему пришлось выслушать много претензий к своей персоне перед тем, как они наконец успокоились и исчезли. Аим подметил, что от них веяло смертью.
Семья Розали тоже приняла Аима. Для Энн и Жулли он уже был частью команды. А Ревэ, Арлетти, Луизе и Авроре еще предстояло его узнать. Николас извинился перед Аимом за то, как он себя повел с ним. Он сказал, что Розали рассказала ему, как его несправедливо обвинили в краже артефакта.
В тот вечер, когда Аим вернулся в их дом, будучи теперь ночным визардом, они применили артефакт Пестиленша на Жулли. Он вытянул черную магию, которая была в ее теле с детства после нападения Бэзила. Жулли тут же почувствовала себя лучше и даже смогла использовать ночной дар во всю силу. Яркий лунный свет вырвался из ее руки и устремился к окну. Стекло разбилось вдребезги. Но это было совсем неважно, все ликовали, что Жулли стала здоровой. Лунная энергия больше не отравляла ее, а действовала с ней заодно. Теперь она была самая опасная из сестер Дютэ. Так он и сказал ей при их знакомстве. Тогда она засмущалась и сказала, что это далеко не так. Но теперь никто не поспорит с этим утверждением, даже она сама.
Артефакт Аим вернул назад Эрикард. Все вопросы насчет смены масти он уладил. Он так и отвечал всем, что Предки изменили его. Его хитрость сошла ему с рук: Эрикард не наказали, а он продолжил работать в Совете. Первым делом он занялся тем, что снабдил дом Дютэ всеми нужными травами для заклинаний. «У вас не то что мышь повесилась, у вас любой маг бы повесился от такого магического голодания», – сказал он тогда. Следом он закупил необходимые магические товары для ковена Нуар. Правление Розали началось с этих улучшений жизни магов.
Ее коронация прошла без происшествий. Правда, некоторые ужасались, что наследница Хель и черный маг стояли теперь у трона. Но большинство были рады возвращению Нуаров. «Они всегда возвращаются. Это у них в крови», – говорили они.