Я невесомо провела пальцем по его щеке.
- Идите к себе, Марк, - тихо ответила я. – Так будет лучше всего.
Его плечи поникли. Наместник еще несколько мгновений смотрел мне в глаза, а потом медленно разжал кольцо своих рук. Я сделала шаг назад.
Тиаран грустно усмехнулся и вышел из спальни в коридор.
***
Утром в Берг стали прибывать авалейские солдаты. Топот лошадиных копыт, лязг металла и громкие людские голоса начали заполнять окрестности замка с самого рассвета. Очевидно, Филипп VI, получив сообщение о готовящейся атаке на Ланур, приказал отправить в регион дополнительный гарнизон, чтобы быть готовым к любому развитию событий.
Из окна моей спальни было видно, как за крепостной стеной строят отряды – им предстояло отправиться к Непробиваемому щиту и растянуться вдоль него цепочкой.
Я наблюдала за ними и с нетерпением ждала появления Виолетты. Нужно было срочно написать сестрам еще одно письмо – сообщить, что авалейцы тоже готовятся к верлионскому наступлению.
Горничная явилась точно по расписанию и вместе с завтраком принесла цветы – пятнадцать алых роз, перевязанных тонкой атласной ленточкой. При виде букета у меня вырвался невольный вздох.
Прошедшая ночь снова оказалась бессонной. Незадолго до рассвета, как и планировала, я пробралась в кабинет наместника и подробно изучила расположение охранных артефактов. А до этого сидела в комнате и снова прислушивалась к каждому шороху.
После своего вечернего порыва Тиаран ушел от меня не сразу. Выйдя из спальни, он долго стоял у закрытой двери. Я стояла с другой стороны и слышала его отрывистое дыхание, а потом шаги, будто мужчина несколько раз порывался уйти, но отчего-то возвращался обратно.
«Я бесконечно виноват перед вами, Юна… И теперь я горю в аду…»
Вот, значит, о какой геенне он говорил. Дело здесь вовсе не в угрызениях совести, а в других, не менее сильных чувствах. Что ж, если Марк действительно влюблен, сейчас ему и правда не сладко. Не то чтобы это так уж сильно меня радовало или волновало – моральные страдания наместника не идут ни в какое сравнение с тем, что по его милости пережили ночные ведьмы и прочие жители Ланура.
Тем не менее, это легкое проявление высшей справедливости было приятно. Хотя и могло быть чревато неоднозначными последствиями. Что, если Тиарану надоест изображать порядочного человека, и он попросту меня изнасилует? Эта мысль вызвала такую волну брезгливости и отвращения, что я подперла дверь стулом и на всякий случай придвинула к ней стол.
К счастью, меры предосторожности оказались напрасными. Наместник потоптался на пороге и все-таки ушел, а я, выждав еще полтора часа, переставила мебель на место. Потом долго сидела на кровати и думала о том, что нам с Тиараном надо серьезно поговорить. Но не о его чувствах, а о моей дальнейшей судьбе. Если завтра он сделает вид, что ничего особенного сегодня не произошло, я выведу его на беседу сама.
Появление авалейских солдат оказалось во всех смыслах некстати. Виолетта не могла выйти из замка, чтобы отнести послание для ночных ведьм, а наместник снова был занят, и встретились мы только во время ужина.
Выглядел Тиаран не важно. Под его глазами залегли темные круги, а лоб пересекла глубокая морщина. Увидев меня, авалеец встрепенулся. Его взгляд стал горячим, почти обжигающим. Судя по всему, наместник больше не видел смысла скрывать свои чувства.
- Вы кажетесь усталым, господин Тиаран, - сказала я, когда мы сели за стол.
- Круговорот событий стал слишком стремительным, - он криво улыбнулся. – Это несколько выматывает.
- Мне передали сегодня цветы. Спасибо. Они прелестны.
- Рад, что они вам понравились.
- Могу я задать вопрос?
- Конечно.
- Что вы намерены со мной делать?
Во взгляде наместника появился лукавый огонек. Осознав двусмысленность своего вопроса, я решила уточнить:
- Я имею в виду, как долго мне предстоит ждать своей казни? Насколько я понимаю, обстоятельства сейчас изменились, а вместе с ними изменились и ваши прежние планы.
Лицо Тиарана окаменело. Он отложил вилку, которой намеревался подцепить кусочек мяса, выпрямил спину.
- Я не знаю, что вам ответить, - серьезно сказал наместник. – Да, обстоятельства изменились. Причем, не в лучшую сторону. Вы должны знать: я не желаю вашей смерти. Мне бы очень хотелось отменить приговор, но это, к сожалению, не в моих силах. Пока есть возможность оттягивать его исполнение, я буду это делать.
- Но зачем?
Тиаран немного помолчал.
- На моей совести много смертей, - тихо произнес он. – Я не хочу быть причастным еще и к вашей.
- Вместо вас приговор может исполнить кто-нибудь другой.
- Так и есть. И это приводит меня в ужас. Впервые в жизни я не знаю, как поступить, Юна.
Я тоже отложила вилку, подалась вперед.
- Отпустите меня, Марк. Дайте возможность сбежать. А дальше я позабочусь о себе сама.
Тиаран несколько секунд смотрел мне в глаза, а потом отрицательно покачал головой.
Ну, конечно. Если он меня отпустит, то пострадает сам. Деамоний никогда не поверит, что при столь серьезном уровне магической охраны я сумела сбежать без посторонней помощи. Не мудрено, что между моим и своим благополучием Тиаран выбрал свое.
- Незаметно вывести вас из замка невозможно, - сказал наместник. – Для этого следовало бы отрастить крылья и улететь из Берга по воздуху. Но и это не слишком бы вам помогло. Видели, сколько здесь солдат? Их прислали, чтобы стеречь Непробиваемый щит, а заодно, чтобы прочесать окрестные леса и найти прячущихся в них партизан. Если вы сумеете сбежать, вас все равно найдут и уничтожат.
- Вы недооцениваете меня, Марк. Убить меня не так просто, как кажется.
- Не сомневаюсь, - усмехнулся он. – А вы недооцениваете авалейские войска. Нет, Юна, о побеге не может быть и речи. Рядом со мной вы в безопасности. По крайней мере, пока. У меня есть несколько дней, чтобы придумать, как уберечь вас от смерти. И я непременно это придумаю.
Что ж, попытаться стоило. Раз не вышло, будем придерживаться прежних планов.
- Хорошо, - кивнула я. – Допустим, у вас все получилось. Что дальше? Будете до скончания века держать меня в Берге под замком?
- Не знаю. Там будет видно.
Он подался вперед и, перегнувшись через стол, взял меня за руку.
- Я не могу вас отпустить, - негромко сказал авалеец. – Сейчас это выше моих сил. Простите, Юна.
***
Виолетта смогла отнести мое письмо только на следующий день. Это оказалось кстати, потому как послание сестрам я переписывала два раза – по мере того, как в голове появлялись те или иные идеи.
В целом моя стратегия оставалась прежней: проникнуть в кабинет Тиарана (не важно, днем или ночью, главное, чтобы наместника там не было), минуя ловчие кристаллы, добраться до письменного стола, вынуть из него ключ, передать ключ Седрику, а потом надеяться, что он успеет вручить его горничной, а та – ночным ведьмам.
Я понимала, живой из этой заварушки мне в любом случае не выйти. Меня поймают и казнят, вне зависимости от того, сработает план или нет, и даже Тиаран со своей любовью не сможет на это повлиять.
Смерть меня не пугала. Как и другие сестры-колдуньи, я перестала ее бояться в тот момент, когда пришла в себя после инициации и увидела пепелище, оставшееся от моего дома. Опасение вызывало другое. На воплощение плана нам отводилось слишком мало времени. Вдруг Седрик или Виолетта замешкаются, растеряются, запаникуют и потеряют драгоценные минуты, которые я для них выиграю? Будет обидно и несправедливо, если их схватят и казнят вместе со мной.
Чтобы этого не случилось, нужно организовать событие, которое бы отвлекло внимание авалейцев. Отвлекло так, чтобы они не сразу отреагировали на вой сигналок из кабинета наместника.
Пожар? Потоп? Увы, устроить их будет непросто. К тому же, воевать с ними авалейцы не станут - чтобы справиться с этими бедствиями будет достаточно двоих-троих колдунов.
Нет, нужно что-то посерьезнее. Что-то масштабное, грандиозное. Такое, чтобы обитатели Берга бросили свои дела и забыли обо всем на свете.
Например, штурм замка. Предположим, ночным ведьмам надоело ждать у моря погоды, и они решили силой вызволить меня из плена. Если сестры атакуют Берг, и солдатам, и чародеям придется обратить на это все свое внимание. Возможно, Виолетте даже не придется нести отпирающий артефакт в Тэчч, и она сумеет передать его кому-нибудь из сестер прямо за крепостной стеной.
Да, так будет лучше всего.
Теперь, что касается времени штурма. И его, и похищение ключа нужно провести хотя бы за день до атаки верлионских войск, чтобы сестры успели добраться до волшебного купола и открыть нашим солдатам проход.
Я долго обдумывала свой план, а потом изложила его на бумаге. Когда Виолетта в очередной раз явилась в мою спальню, я попросила ее немного задержаться.
- Мне снова нужна твоя помощь, - сказала ей. – От нее будет зависеть благополучие всего нашего региона.
Пока я объясняла суть своей стратегии, в глазах девушки стоял откровенный ужас. Когда же я замолчала, горничная глубоко вздохнула и пообещала, что сделает зависящее от нее настолько хорошо, насколько сможет. После этого забрала письмо и ушла.
Следующем этапом было подготовить к операции Седрика. Однако тут случилась заминка – мальчик в моей оранжерее почему-то не появлялся. Я ждала его несколько дней подряд, но малыш все не приходил.
Виолетта же за это время успела не только отправить письмо, но и принести мне ответ. Очередной клочок бумаги, который девушка нашла в оконной раме старого трактира, сообщал: ведьмы поняли поставленную перед ними задачу. Штурмовать замок они отправятся через двое суток – в субботу, в три часа пополудни. А утром в воскресенье, по сообщению Валерия Беллатора, верлионские войска собираются открыть огонь по ланурским границам.
Читая послание, я чувствовала приятное возбуждения. По времени все выходило очень удобно. Тем не менее, меня по-прежнему смущало отсутствие Седрика. Все та же Виолетта рассказала, что малыш несколько дней пролежал больным, однако теперь здоров и помогает садовнику обрабатывать растущие возле замка деревья.