Наместник молча рухнул вниз. Через несколько секунд я услышала, как ударилось о каменные плиты двора его тело. К нему тут же начали сбегаться люди. Кто-то кинулся проверять его пульс, кто-то – громко звать лекаря.
Напрасно. Выжить после падения с такой высоты невозможно. Сердце Тиарана наверняка остановилось еще в полете, теперь же он и вовсе походил на большую поломанную куклу. Среди выбежавших из замка слуг я заметила Виолетту. На ее изумленном лице было написано такое облегчение, будто с ее плеч сняли большой тяжелый мешок.
Пользуясь всеобщей суматохой, я подлетела к окну оранжереи и разбила его вместе с защитными чарами.
- Седрик!
Малыш, бледный и испуганный, бросился ко мне. Я подхватила его на руки и снова взлетела ввысь.
Голоса внизу стали громче, а мне вслед понеслись пули и молнии заклятий. Одна из них просвистела рядом с моей головой. Седрик испуганно вскрикнул и, что было силы, вцепился в меня своими ладошками. Я прижала его к себе крепче и прибавила скорость.
Магические вспышки продолжали взлетать в воздух, как огромные сверкающие гейзеры. Приходилось лавировать между ними подобно испуганной лисе – ни выставить защиту, ни послать вниз ответную молнию с ребенком на руках я не могла.
- Юна!
Внезапно налетевший поток воздуха отшвырнул нас с Седриком в сторону. В тот же миг место, где мы только что находились, пронзило очередное заклятие. Я повернула голову на голос и радостно выдохнула – к нам на подмогу летели ночные ведьмы. Их было шестеро. Я успела разглядеть Илану, Нинон и Беату, опознать остальных среди вспышек магии и огня было невозможно. Очевидно, сестры пробрались к Бергу заранее, а увидев меня, пошли в наступление, не дожидаясь назначенного времени.
Рассредоточившись, ведьмы принялись швырять в авалейцев сгустки пламени, давая мне возможность вырваться из окружения. Впереди показались верхушки сосен. Доберемся до них, и можно считать, что все обошлось – там вражеские солдаты нас не достанут. Как жаль, что мы не способны летать выше облаков! Тогда бы никакие пули и заклинания нам были не страшны.
Слева кто-то громко вскрикнул. Я обернулась и увидела, как стремительно несется к земле Беата – обмякшая, с пустым взором и застывшим выражением решимости на лице.
Сердце пропустило удар.
Рядом со мной возникла Нинон.
- Не оборачивайся! – крикнула она. – Юна! Скорее лети за мной!
Я стиснула зубы и снова прибавила скорость. В тот же миг мою ногу пронзила резкая боль. Очевидно, одна из магических молний все-таки меня задела. Вот уж чего не хватало, так это рухнуть на землю, когда до леса остались считанные метры! Следующие минуты слились в одно долгое напряженное мгновение.
Рывок! Еще рывок! Злость здорово прибавила сил. Позади послышался грохот – авалейцы пустили в ход одно из своих артиллерийских орудий. Взрывная волна ударила мне в спину, значительно прибавив этим скорость.
Оглушенная и дезориентированная, я влетела под сень вековых деревьев, как пуля. Сосны, вместо того, чтобы посечь меня ветками, отклонились в разные стороны, а потом, когда я, подхваченная чьим-то магическим потоком, плавно опустилась на землю, сомкнулись над головой подобно куполу большого шатра.
В тот же миг со всех сторон ко мне бросились четыре сестры-колдуньи. Первой подбежала Лита. Она схватила меня за плечи и что-то сказала, однако я не услышала ее слов – в ушах стоял гул. Перед глазами появилась тонкая пелена, и все вокруг воспринималось, будто через дымку тумана.
Седрик мелко дрожал и тихонько хныкал мне в шею. Я медленно разомкнула руки и погладила его по спине. В тот же миг из хрупкого детского тела в меня ударила магия. Это было похоже на поток воды – внезапный, хлесткий, тугой. Краски тут же стали ярче, дымка перед глазами пропала, перестала болеть раненая нога, как по волшебству, включились звуки.
-…слышишь меня? Юна?
Рядом с Литой появилась Нинон. Судя по всему, от взрыва она совсем не пострадала.
- Слышу, - ответила я. – Теперь слышу.
- Слава небесам! – выдохнула Лита, усаживаясь на землю возле меня. – Как ты?
- Жива, - я попыталась встать, но ноги слушаться меня отказались. – Нинон, где остальные сестры? Которые прилетели к Бергу вместе с тобой?
- Остальных больше нет, - лицо колдуньи было бледным, как бумага. – Они погибли при взрыве. Выбраться удалось только мне и тебе.
Повисла тишина. Я обвела взглядом сестер.
Шестеро. Нас осталось всего шестеро.
Мотнула головой. Мы устроим погибшим ведьмам достойные похороны. Весь Ланур до скончания веков будет чтить память этих отважных женщин. Но не сейчас, а позже. Когда будет доведено до конца наше общее дело.
- Я достала отпирающий артефакт, - сказала колдуньям. – Мне нужен переговорник, надо срочно связаться с Валерием Беллатором.
- Переговорник в штабе, - ответила Лита. – Штаб здесь, неподалеку. Только, Юна… Кто этот ребенок, которого ты принесла с собой?
Я погладила мальчика по голове, а потом развернула его к ведьмам лицом.
- Это Седрик, сестры. Седрик Беллатор. Мой приемный сын.
***
Над лугом висел предрассветный туман. В нем, будто в облаках, тонули редкие кусты, тоненькие деревца и авалейский лагерь с орудиями и дозорными, выставленными следить за сохранностью Непробиваемого щита. Сам щит выступал из тумана огромной полупрозрачной стеной, сквозь которую были видны неясные силуэты, сновавшие с другой ее стороны.
Между авалейцами и щитом было около двадцати метров вытоптанной земли. Нам с сестрами предстояло преодолеть эти двадцать метров, подобраться к куполу и открыть в нем проход. Мы с Валерием решили, что удобнее всего это сделать именно тут – на северо-западе региона, неподалеку от приснопамятной Ткарки.
Беседа с дядюшкой в этот раз получилась особенно долгой. Увидев мое лицо на экране переговорника, он рвано выдохнул и вымученно улыбнулся. Артефакт передавал изображение с искажением, однако все равно было заметно, что вид у господина Беллатора далеко не цветущий. С момента нашего последнего разговора Валерий сильно похудел и постарел. Его лоб теперь пересекали две новые глубокие морщины, нос заострился и стал похож на клюв, глаза, наоборот, провалились, а под нижними веками появились темные круги.
- Ну, как? – сдавленно произнес дядюшка, когда я его поприветствовала.
В ответ я молча показала ему фиолетовый кристалл на широкой цепочке, сорванный с шеи ныне покойного Марка Тиарана.
- Ты – золото, Юна, - на тонких губах Валерия заиграла улыбка. - Ты и весь ваш отряд. Что ж. Откладывать прорыв до утра больше нет смысла.
По словам дядюшки, сам он находился неподалеку от меня – по ту сторону волшебного купола. А потому обещал лично попросить главнокомандующего перенести атаку на более раннее время – с учетом переброски основной группы войск к месту будущего прохода. Нам же оставалось совершить последний рывок: открыть этот самый проход, предварительно прорвавшись сквозь цепь вражеских солдат.
- Дядюшка, я хочу, чтобы вы кое-что мне пообещали, - сказала я, когда разговор подошел к концу. – Дело в том, что сбежать из плена мне помог мальчик по имени Седрик. Без его содействия живой бы я из Берга не выбралась. Этот малыш - сирота. Пообещайте мне, дядюшка, что, если я погибну во время штурма, вы заберете мальчика к себе и обеспечите ему сытную безбедную жизнь.
- Не волнуйся, дочка, - улыбнулся старый дипломат. – Я непременно о нем позабочусь.
Когда переговорник погас, мы сразу же отправились в путь. Нинон по моей просьбе понесла Седрика в один из дальних приютов, чтобы он переждал наступление верлионских войск в относительной безопасности, а мы с Литой и прочими сестрами полетели на северо-запад.
Засиживаться в лесу было нельзя еще и потому, что здесь нас могли найти авалейцы, гнавшиеся за мной из Берга. Интересно, известно ли им, что я украла отпирающий артефакт? Если да, оставаться на месте тем более не стоило. Между тем, мне казалось, что пропажу кристалла они не заметили. В конце концов, никто из захватчиков не знал, что я изначально явилась в замок именно за ним, а смерть лорда Тиарана стала приятным дополнением к достигнутой цели.
Сейчас, наблюдая за вражеским лагерем из самой гущи предрассветного тумана, я думала о том, что, увидев Марка мертвым, не почувствовала ничего. Ни камня, свалившегося с души, ни радости от того, что убийца моего мужа и детей отправился в ад. Только слабое удовлетворение, что главный гештальт моей новой бестолковой жизни, наконец-то, закрыт.
Карл Деамоний прав: жизнь ночных ведьм – это борьба. С кем-то или за что-то. Без нее она будет бессмысленна. Мы ставим себе цель, идем к ней, а потом погибаем. Мы не можем радоваться победе, потому что способны только воевать.
Я придумала для своих сестер серьезную цель, поэтому все мы так долго тянем после инициации свою лямку. Теперь же наш путь подходит к концу. Возможно, вместе с ним к завершению подойдут и наши жизни. Как по мне, это не так уж плохо. Лучше погибнуть в бою, чем быть разорванной собственной магией, или перерезать вены из-за давящего чувства внутренней пустоты.
Если же мы выживем, нам придется выбрать себе новую вершину и покорять ее до конца своих дней.
Небо медленно светлело. Туман же становился гуще, а в воздухе висела неприятная сырость. Судя по всему, рядом располагалось озеро или болото, а потому капельки воды разбавлял характерный запах тины.
- Нинон задерживается, - прошептала мне на ухо Лита.
- Будем начинать без нее, - сказала я.
Сестра положила мне на плечо руку.
- Я рада, что ты смогла выбраться из Берга, Юна, - серьезно сказала она. – Пока ты находилась в плену, мы очень о тебе беспокоились. Знаешь, в какой-то момент сестры стали настаивать на штурме замка. Когда же Беата выяснила, что с тобой все хорошо, мы приободрились, а найденное в «Короне» письмо вселило надежду, что у нас, быть может, что-нибудь получится.
- У нас все получится, Лита, - я легонько пожала ее пальцы. – Вот увидишь.