- Многовато их, мертвецов-то, - заметила Нинон.
- Многовато, - устало согласилась Илана, усаживаясь на траву. – Больше восьмидесяти человек. Когда эти молодчики вошли в Ринрин, мы пытались их пересчитать, но сбились со счета.
- Чародеи среди них были? – спросила Беата.
- Был один, - кивнула Илана. – Сильный и быстрый. Швырялся магическими шарами, как черт. Лола и Эмма его огненным столбом накрыли и сами сгорели вместе с ним. Видели возле телеги обгоревшие тела? Это они и есть.
- Если бы сестры его не убрали, мы бы и пяти минут не продержались, - подала голос Ирма, уцелевшая ведьма из отряда Иланы. – Наверное, Морр подозревал, что этим ребятам окажут сопротивление, а потому снабдил их и колдуном, и оружием. Заметили, какие у них пули? Они их ядом пропитали, как пить дать. Одна из них нашей Анне в руку попала. Рука у нее сначала обвисла, затем почернела, а Анна захрипела и рухнула на землю. Вы вовремя пришли к нам на выручку, сестры.
Отравленные пули? Вряд ли. Скорее, зачарованные, чтобы вызывать у противника паралич. Раньше у авалейцев такого оружия не было.
- Погибших девушек надо похоронить, - сказала я. – Мы перенесем их тела на старое кладбище к другим почившим колдуньям. А потом вернемся в наш лесной дом за вещами.
Ирма и Илана перевели на меня вопросительные взгляды.
- Мы не успели им ничего объяснить, - сказала Беата.
- Все объяснения потом, - я снова качнула головой. – Сначала – дело.
На мельницу мы перебрались только под утро. Проводив сестер в последний путь, забрали из лесной избы имевшиеся там нехитрые пожитки и перелетели к руинам заброшенной церкви, расположенной неподалеку от моего разрушенного поместья. Там мы сначала дождались остальных чародеек, а потом - сигнала от Ирмы, что авалейцы забрали своих солдат, прочесали деревню и ее окрестности на предмет беглецов и диверсантов и, никого не обнаружив, убрались обратно в Берг. На прощание вояки оставили нам небольшой подарок - сигнальные артефакты, которые должны были оповестить их командира, если в Ринрине снова появятся люди.
Последнее обстоятельство нас нисколько не смутило – тем, кто передвигается по воздуху, глубоко плевать, что там противник оставил на земле.
В домик мельника мы явились нагруженные не только своими вещами, но и военными трофеями. Отряд, отправившийся утром навстречу авалейскому обозу, оказался более удачлив, чем боевая группа Иланы, а потому вернулся в полном составе и с кучей полезных приобретений: мешками с крупами и солониной, тюками пледов и одеял и – самое главное – ворохом оповещательных кристаллов, позволявших поддерживать друг с другом связь.
У нас такие кристаллы тоже имелись - немного, всего четыре штуки. Мы раздобыли их во время налетов на авалейские лагеря и пользовались ими по очереди – один на боевую группу, чтобы иметь возможность передавать остальным короткие сообщения, вроде сигнала о сборе или об опасности. Теперь же мы могли раздать оповещатели всем ведьмам круга и даже припрятать несколько кристаллов про запас.
На мельнице нас встретил запах пыли, лохмотья паутины и унылая разруха, характерная для любого нежилого строения. Лита, взяв в помощницы двух сестер, отправилась устанавливать вокруг дома маскировочные чары. Остальные, убедившись, что стены и потолок не упадут им на головы, легли спать – одни прямо на полу, другие – на старые сундуки, оставленные здесь прежними хозяевами.
Я же полезла на чердак. Перед сном следовало сделать еще одно важное дело.
Прикрыв за собой ветхую дверь, я уселась в самый темный угол и, разогнав светом магического огонька пауков, достала из кармана брюк мутное овальное зеркальце – переговорный артефакт, похищенный несколько месяцев у одного из авалейских командиров. На раме артефакта находились семь крошечных разноцветных бусин, и я уверенно вдавила в раму некоторые из них, посылая сигнал вызова человеку, находившемуся далеко за пределами нашего оккупированного региона.
Он ответил, несмотря на предрассветный час. Стекло переговорника посветлело, потом пошло мелкой рябью и, наконец, отразило лицо крепкого пожилого мужчины. У него были рыжие волосы, тронутые сединой, грустные зеленые глаза с тяжелыми веками и роскошные усы, делавшие его похожим на доброго старого кота.
- Юна, - выдохнул он, впиваясь в меня встревоженным взглядом.
Валерий Беллатор. Один из шефов верлионской разведки. Родной дядя моего покойного мужа и последняя ниточка, связывающая Ланур с остальным королевством.
В ту далекую ночь, когда мы с Литой раздобыли это зеркало, я сразу же набрала на нем координаты его артефакта – единственные, которые мне были известны. Когда-то давно Август на всякий случай заставил меня выучить их наизусть. Кто бы мог подумать, что однажды они действительно пригодятся!
Увидев в переговорнике мое лицо, Валерий сначала обомлел, а потом заплакал, как ребенок. В столице уже знали о гибели Августа и его семьи, а потому мое появление среди живых, да еще в таком неожиданном виде, стало для старика большим потрясением. Долго разговаривать нам было нельзя – артефакт сильно фонил магией, авалейцы могли его обнаружить, поэтому я коротко сообщила о том, как сумела спастись, и обрисовала происходящие в Лануре события.
С тех пор мы связывались каждую неделю. Я докладывала о действиях захватчиков, Валерий объяснял, где и как эффективнее проводить диверсии, чтобы нанести им максимальный урон.
При этом всегда смотрел на меня с жалостью и понятной печалью. Мой муж был ему не просто племянником, Валерий заботился о нем, как о родном сыне. Август рано осиротел, и дядюшкин особняк на долгие годы заменил ему отчий дом. Меня господин Беллатор тоже любил и считал достойной женой своего супруга, а наших детей обожал всей душой. Известие об их смерти наверняка разбило ему сердце.
- Слава небесам, дочка, ты жива, - сказал Валерий.
Дочка.
Мой отец умер через шесть лет после моей свадьбы. А еще через год Валерий, ставший к тому времени вдовцом, начал оказывать знаки внимания моей матери. Мы с мужем шутили: как, мол, было бы забавно, если бы эти двое, в конце концов, поженились!
Мама поначалу возмущалась поведению господина Беллатора, но затем сменила гнев на милость. По вторникам и четвергам она принимала его в своем доме, а по выходным гуляла с ним в парке и ужинала в ресторанах. Я с любопытством ждала, когда Валерий сделает ей предложение, но так и не дождалась – у него появились срочные дела на службе, а мама на свою беду приехала навестить меня и внучек в нашем ланурском поместье…
Я коротко вздохнула.
- Пока еще жива, дядюшка, - ответила ему. – И хочу кое о чем рассказать.
Я продемонстрировала ему бумажку с магической схемой, которую сегодня утром нарисовала Беата, сообщила о прибытии в регион Деамония и Тиарана. Услышав, что их бывший агент привез в Ланур ключ от магического щита, Беллатор заметно оживился.
- Я покажу проекцию вашей схемы нашим специалистам, - сказал он. – Возможно, она поможет им разобраться в авалейских чарах. И еще, Юна… Если бы тебе удалось раздобыть у Марка отпирающий артефакт, оккупация была бы снята в тот же день, а в войне с Авалеей произошел серьезный перелом. Наши враги потерпели три крупных поражения на других фронтах, и только у вас в Лануре они закрепились намертво. Ни ты, ни твои чародейки не являетесь военнообязанными, и я не имею права вас просить, а уж тем более приказывать, однако…
- Мы добудем артефакт, дядюшка, - прервала я его. – Я уже обсудила с сестрами этот вопрос. Нас не надо об этом просить, мы хотим этого сами. А я – больше всех. Марк Тиаран здорово мне задолжал, и я с большим удовольствием заставлю его со мной расплатиться.
…Спать я осталась на чердаке. После сеанса связи долго лежала с открытыми глазами и смотрела на темные балки потолка, пока напряжение этого долгого дня не отправило меня в забытье.
Теперь же, проснувшись после очередного кошмара, смотрела, как занимается рассвет, слушала шаги спускавшейся по лестнице Нинон, и размышляла о том, что волшебный ключ и снятие оккупации Ланура для меня все-таки не главное. Главное – выполнить свою клятву.
***
На старой мельнице мы провели всего два дня. Вернувшиеся из разведки сестры сообщили, что в сторону Ринрина движется авалейский патруль, наполовину состоящий из магов. Пришлось срочно сниматься с места и уходить в лес.
Моя надежда, что мы хотя бы ненадолго сможем разместиться в прежнем охотничьем доме, оказалась напрасной. Солдаты обнаружили его во время одного из рейдов и разрушили до основания.
Тиаран, как и обещал, устроил в Лануре настоящую охоту на ведьм. В отличие от Морра, не желавшего во всеуслышание говорить о нашем отряде, он официально известил ланурцев о происках ночных колдуний (будто они сами о них не знали!) и пригрозил жестокой расправой всем, кто будет уличен в содействии преступницам. Тем же, кто сумеет изловить хотя бы одну чародейку, или сообщит, где находится их логово, была предложена щедрая награда.
Во всех городах и поселках теперь висели плакаты с призывом ловить и тащить в Берг всех женщин, от которых хотя бы немного фонило волшебством. Чтобы ланурцы могли ощутить этот фон, начальников патрулей обязали раздавать всем желающим чувствительные к магии амулеты. Ланурцы же амулеты разбирать не спешили, даже когда сумма награды за поимку сестер возросла в два с половиной раза. Плакаты с распоряжениями нового наместника никогда не висели на площадях дольше четырех часов – повсюду находились смельчаки, умудрявшиеся разорвать их в клочья.
Тиаран, судя по всему, на помощь местных не очень-то и рассчитывал. Его солдаты, вооруженные винтовками и магическими определителями, прочесывали регион днем и ночью, расставляя к тому же сигнальные кристаллы и магические ловушки.
Последние мы довольно быстро научились уничтожать. Беата, разглядевшая в паутине чар какие-то особенные нити, распускала их, как старые кружева, и тем самым деактивировала артефакты. Сестры, которые до инициации тоже были рукодельницами, быстро ухватили суть ее метода, а потому волшебных капканов можно было не бояться.