- Тиаран явился в Ланур, чтобы выполнить поручение своего короля, - сказала я. – И он выполнит его любой ценой. Если потребуется, не только убьет невинного человека, но и вырежет половину Ланура. В конце концов, ему глубоко плевать на этот регион. Все последствия его правления станет разгребать другой человек.
- Мы ведь не позволим наместнику в самом деле казнить пленницу? – спросила Лита. – Ведь так, Юна?
- Марк устраивает этот спектакль, чтобы поймать настоящих ночных ведьм. И – да, нам придется принять участие в его постановке.
Тиаран наверняка выйдет из Берга, чтобы сказать перед казнью какую-нибудь грозную обличительную речь. Право, разве можем мы упустить такой прекрасный шанс подобраться к нему поближе?
- Нам нужно хорошенько обдумать линию своего поведения, сестры, - произнесла я. – Наместник готовит для нас ловушку. Мы должны достойно ему ответить.
Казнь «ночной ведьмы» была назначена на полдень ближайшей субботы. Накануне ночью сестры с воздуха осмотрели эшафот и всю прилегающую к нему местность. Я же связалась с Валерием Беллатором, изложила ему свои планы на завтрашний день и поинтересовалась, что он о них думает.
Наше намерение сорвать казнь дядюшке не понравилось.
- Спасти от смерти несчастную девушку – дело благородное, но слишком уж рискованное, - сказал он тогда. – Не кажется ли тебе, Юна, что напасть на Марка было бы удобнее, когда он не будет этого ожидать?
- А он этого и не ожидает, - усмехнулась я. – По его задумке мы должны прилететь на помощь к оклеветанной крестьянке. О нем самом разговора в принципе не ведется. Если же мы не прилетим, ланурцы решат, что ночные ведьмы бросили в беде одну из своих сестер. Не то, чтобы я сильно из-за этого переживала, наш авторитет у местного населения гораздо выше, чем думает авалейский наместник. Но ведь Тиаран рассчитывает, что в любом случае останется в выигрыше...
Наш разговор в ту ночь был длиннее, чем обычно. Отключаясь, дядюшка настоятельно попросил меня быть осторожнее, а следующим вечером связаться с ним снова, дабы сообщить, что я жива, и рассказать, как все прошло.
К Бергу мы отправились вшестером: я, Лита, Илана, Ирма, Нинон и Беата. Переодетые крестьянками, смешались с толпой, двигавшейся со всех сторон к замку. Во время пути в толпе никто не проронил ни слова. Создавалось впечатление, что люди идут смотреть, как станет умирать не гипотетическая лесная колдунья, а их собственная мать или сестра.
К изготовлению эшафота слуги Тиарана подошли серьезно. Он представлял собой широкий деревянный помост, на котором была установлена виселица. В нескольких метрах от помоста располагалось кострище с дровами и сеном, заботливо огороженное камнями, чтобы будущее пламя случайно не перекинулось на что-нибудь еще. Все это выглядело таким крепким и надежным, что невольно закрадывалась мысль: сегодняшняя казнь будет не единственной, у нового наместника наверняка имеются на это место далеко идущие планы.
На эшафотной площадке у каждой из нас был заранее оговоренный пост. Илана и Нинон встали максимально близко к кострищу, Ирма и Беата обосновались с другой стороны – у двух молодых елочек, росших в некотором отдалении от помоста. Мы же с Литой остановились в центре, прямо напротив виселицы. Подходить вплотную не стали, разместившись за широкими спинами крестьян и ремесленников. Собственно, подойти совсем уж близко к месту казни оказалось невозможно – к тому моменту, как публика явилась к стенам замка, оно было оцеплено авалейскими солдатами.
Ланурцы, увидев солдат, заметно оробели и оживились лишь тогда, когда открылись замковые ворота, и из них навстречу собравшимся вышли главные персонажи грядущего действа. Первым перед публикой появился высокий крепкий мужчина в красной накидке палача, а следом за ним - Марк Тиаран в сопровождении четверых авалейских колдунов. Едва они заняли свои места на эшафотной площадке, воздух надвое расколол громкий протяжный вой – вооруженный конвой вывел из замка приговоренную к смерти пленницу.
По толпе побежали взволнованные шепотки. Мы с Литой напряглись.
Эту девушку мы определенно видели в первый раз. Она была невысокой и тощей, как щепка. Ее лицо, остроносое, с тяжелой квадратной челюстью было измазано в грязи, длинные светлые волосы висели, как пакля, а одежда представляла собой такие лохмотья, что, нарядись она в старый мешок или обмотайся куском рогожи, выглядела бы гораздо приличнее. Девушка шла медленно, спотыкаясь на каждом шагу, а выла столь громко и отчаянно, будто обезумевший от ужаса зверь. При этом от нее так сильно фонило магией, что у меня перехватило дыхание, а собранные в пучок волосы ощутимо зашевелились на голове.
- Юна, - горячо зашептала мне в ухо Лита, когда палач втащил пленницу на помост, – с этой девицей что-то не так.
Это я уже заметила сама. Поработав локтями, мы пробрались ближе к виселице и уставились на приговоренную внимательными взглядами. Та выглядела столь потеряно и жалко, что не вызывала ничего, кроме брезгливости. На ее тонкой цыплячьей шее я разглядела широкую кожаную полоску.
- Это у нее магический ошейник? – шепотом спросила у Литы, указав взглядом на странное украшение.
- Нет, - с удивлением ответила та. – Не магический. Самый обычный собачий ошейник.
Мы переглянулись.
- Ее что, держали на цепи? – изумилась Лита. – Или пытали?!
Я уже хотела ответить, как вдруг пленница упала перед палачом на колени и доверчиво потерлась о его ноги. Догадка пронзила меня, как молния.
- Лита, - пробормотала я, - посмотри! Она же не человек!
Сестра нахмурилась и еще пристальнее вгляделась в несчастную оборвашку. В тот же миг смолкли все шепотки – на деревянную платформу поднялся Тиаран.
- Уважаемые жители Ланура! – громко произнес он. – Я, новый наместник этого региона Марк Тиаран, приветствую вас и прошу стать свидетелями справедливого возмездия, что вот-вот свершится у стен этой старинной твердыни. Женщину, которая находится сейчас перед вами, зовут Сивилла Песс. До последнего времени она состояла в банде сумасшедших крестьянок, именующих себя ночными ведьмами. Вместе со своими сообщницами эта женщина нападала на обозы, грабила деревни, совершала поджоги и прочие диверсии. Все вы знаете, что за эту преступную деятельность положена высшая мера наказания – смертная казнь.
- Юна, - снова зашептала мне в ухо Лита, - эта дева явно заколдована. На нее наложена уйма всевозможных заклятий. Чувствуешь, как фонят? Она вовсе не магичка. И не человек, да. Мне кажется, эта Сивилла Песс – животное, которому зачем-то придали облик девушки.
- Думаю, до недавнего времени эта красотка была собакой, - негромко ответила я. – Видишь, как отчаянно она жмется к сапогам палача? Будто ждет, что он ее успокоит и почешет за ухом. А как она шагала к эшафоту? Поминутно спотыкалась, словно ходить на двух ногах ей жутко неудобно.
- Похоже, авалейцы считают нас идиотками, - зло заметила сестра. – Неужели они думали, что мы не разгадаем их обмана?
- Наверное, они посчитали, что мы будем действовать нахрапом, – пожала я плечами.
Если не вглядываться, эту дамочку действительно можно принять за колдунью. А что, руки-ноги есть, магический фон есть. Что еще надо? Налети мы на этих ребят с воздуха, никогда бы не догадались, что вместо чародейки нам подсунули заколдованную псину.
Что ж, Тиаран хоть и подлец, а все ж не так беспринципен, как мне думалось. Видимо, человеческая жизнь имеет для него какую-то ценность, если он выдал за ночную ведьму не случайную женщину, а зачарованного зверя. Однако ж будем честными: зверь такой страшной участи тоже не заслужил.
Я перевела взгляд на продолжавшего разглагольствовать наместника.
- …предстала перед судом и была приговорена к смерти через повешение, - объявил, между тем, он. – И да – те, кто попытаются помешать исполнению приговора, будут заключены под стражу и наказаны десятью ударами кнута.
Из-под ворота его камзола сверкнула знакомая широкая цепочка. Похоже, Марк носит ключ, не снимая. Удачно, очень удачно.
Стоило подумать, как Тиаран, словно почувствовав мое внимание, повернул голову и – неожиданно поймал мой взгляд. В его глазах вспыхнули огоньки, а губы тронула быстрая улыбка.
Узнал?.. Да, узнал.
Ну и пусть. Кем я являюсь по своей последней легенде? Вышивальщицей Мартой из города Ткарка. Кажется, я представилась ему именно так. Что ж, сегодня нам придется познакомиться заново.
Я растянула губы в ответной улыбке и едва заметно кивнула.
- Вы видите: безумие ночной ведьмы не подлежит сомнению, - сказал наместник, по-прежнему глядя на меня. – Оно прогрессирует столь стремительно, что Сивилла Песс утратила способность к членораздельной речи, а потому будет казнена без предоставления ей последнего прощального слова.
Один из солдат поднял голову и посмотрел вверх.
Похоже, эти ребята действительно ждут нападения с воздуха. Лита права, они и в самом деле считают нас предсказуемыми особами. Даже как-то обидно.
Я, словно невзначай, дотронулась до спрятанного под воротом платья оповещательного кристалла. В тот же миг воздух пронзил громкий душераздирающий вопль. Толпа охнула – кричала вовсе не пленная оборвашка, прижимавшаяся к своему палачу, а стоявший возле кострища охранник-авалеец: на нем неведомым образом загорелась одежда.
Продолжая орать от боли, он принялся скакать на месте, пытаясь сбить с себя пламя. Находившиеся рядом солдаты кинулись к нему на помощь. В тот же миг раздался громкий хлопок, и стог лежавщего в кострище сена вспыхнул, как свечка. Огонь тут же взлетел на несколько метров вверх.
Справа кто-то истошно закричал – с другой стороны от эшафотной площадки тоже раздался хлопок, а потом запылали молодые елочки.
Публика пришла в волнение. Люди, и без того напуганные громкими звуками, увидев открытое пламя шарахнулись в разные стороны, вопя так же громко, как и горящий авалеец. Похоже, Илана, собираясь поджечь сено, не смогла отказать себе в удовольствии поджарить еще и солдата.