– Ты согласен со мной?
– Дальше-то что?
– А я не чувствовал, Ваня, – сказал Миша. – И можешь убедиться, что ствол с собой я не захватил.
Иван усмехнулся:
– Откуда я знаю: может, ты его вытащить сейчас не можешь.
Миша опустил руки и вздохнул: разбирайтесь, мол, сами.
– Иван! – сказал Кривоносов. – Что мне сделать, чтобы ты поверил?
Твердохлебов вдруг убрал пистолет.
– Хватит ерундой маяться, – сказал он. – То шары гоняют, то шары заливают. Если других забот нет, я сваливаю. У меня дел куча.
Пистолет исчез так же незаметно, как и появился.
Кривоносов решил не обращать пока внимания на выходку Твердохлебова. В конце концов, Иван понимает, что, если откроет огонь, живым отсюда он не выйдет. А если разговор пройдет так, как он задумал, то Твердохлебов сам опомнится. И все кончится к взаимному согласию.
– Друзья! – начал он решительно. – Прошу прощения за мою идиотскую шутку. Итак, мы имеем проблему. Каждый из нас совершенно неожиданно вдруг приобрел врага, который не признает наших прав. Он дерзок, смел и решителен. Он подмял под себя уже довольно много и останавливаться на этом не собирается. Поодиночке каждый из нас справиться с ним не сможет – к сожалению, это так. У него не только деньги и сила, с этим бы мы как-нибудь справились. У него есть нечто такое, что позволяет ему все время опережать события и постоянно быть впереди нас на один, а то и на два шага. Я не знаю, что это такое, друзья мои. То есть я еще не вполне разобрался, что конкретно помогает нашему противнику быть все время впереди. Но время сейчас поджимает нас со всех сторон, дальше ждать просто нельзя. Прошу прощения еще за одну цитату, но я ее скажу – промедление смерти подобно. И это не просто красивые слова. Это грубая реальность. Над нами нависла смертельная опасность.
Кривоносов сделал паузу, чтобы отпить глоток минеральной воды. Он был доволен собой. Речь получилась, и ему удалось если не произвести на своих гостей неизгладимое впечатление, то уж во всяком случае – заинтересовать их. А это уже немало.
Он поверил в свой успех.
– Так вот, наш враг грабит банки, которые находятся под нашей защитой и которые, как мы думали до сих пор, контролируются нами. Он заключает договора с фирмами страны и «кидает» их. Эти фирмы могли быть нашими клиентами. Он появился у нас сравнительно недавно, но сделал уже столько, сколько мы вместе не сделали за три года. Такое ощущение, что его люди везде. У всех у нас дела в последнее время не блестящи, и во многом виноват он.
– Да что же это за хрен такой? – не выдержал Иван. – Откуда он взялся?
– Хороший вопрос, – сказал Кривоносов. – Итак, это некий Феликс Портнов. Когда-то он был из наших и имел кличку Адвокат. Вор в законе, который в начале восьмидесятых годов эмигрировал в Америку. Ему помогли это сделать, потому что хорошенечко имели его в виду. Каким-то образом он оторвался от нас и создал собственную империю.
– Империю? – переспросил Рубинчик.
– Иначе и не скажешь,– ответил ему Кривоносов. – Судя по тем делам, которые он проворачивает, у него крепкая, хорошо выученная армия, состоящая из мобильных, энергичных боевиков, идеально поставлена служба информации и так далее и тому подобное.
– Юлий Цезарь, короче, – вставил Костя Белый.
– Ну хорошо, – сказал Рубинчик, – я понял, что вы хотели нам сказать, Михаил Яковлевич. Что вы предлагаете? Как нам извести изверга?
– Это серьезно, Миша, – предупредил его Кривоносов. – Это слишком серьезно, чтобы отпускать на этот счет шуточки.
– Щас заплачу, – все же не удержался Рубинчик.
– Надеюсь, основное вы поняли, – продолжил Кривоносов, оглядывая своих гостей. – Настало время объединяться, извините за пафос.
– Ничего-ничего, – пробормотал Костя Белый, рассматривая на свет свою рюмку с коньяком.
Ему очень не хотелось сейчас объединяться с кем бы то ни было. Но, похоже, это был единственный шанс выжить в сложившихся условиях.
– Ну? – сказал он. – Так что вы предлагаете, Михаил Яковлевич?
– Главное сейчас – договориться в основном, – ответил Кривоносов. – Если мы принципиально согласимся сотрудничать, то, не теряя времени, сможем перейти к обсуждению деталей совместных операций.
Костя Белый поддержал его.
– Похоже, что у нас нет другого выхода, – сказал он. – Я тоже думал об этом Портнове. По-моему, он оборзел.
– Совершенно верно, – подтвердил Кривоносов. – Дальше терпеть его мы не можем.
Кривоносов повернулся к Рубинчику:
– Миша?
Он знал, что, после того как Рубинчик согласится, Иван почти автоматически даст свое согласие.
– Согласен, – коротко ответил Миша.
Кривоносов облегченно вздохнул. Все шло так, как он намечал. Пока проколов не было.
Все трое повернулись к Ивану в ожидании последнего подтверждения объединения их сил.
Твердохлебов пристально смотрел на Кривоносова. Губы его были сжаты в одну узкую полоску.
– А авиакомпания? – спросил он. – Кому достанутся «Русские линии»?
Вот оно, подумал Кривоносов, сейчас все может полететь к чертям.
– Сейчас не время, Иван, – спокойно ответил он Твердохлебову. – Главное сейчас – это избавиться от Адвоката. А с авиакомпанией мы разберемся потом.
Твердохлебов, кряхтя, поднялся.
– Все, что ты тут нам пел, – сказал он, – в принципе правильно. Но все это нормальная борьба. Кто-то кого-то вытесняет, кто-то сопротивляется. Объединить силы – тоже правильное решение. Конечно, лучше соединиться и раздавить тварь, чем ждать, пока она раздавит нас поодиночке. Я не спорю, вопрос вы поставили правильный, и, может быть, я к вам присоединюсь. Но сейчас меня интересует другое. После того как мы разделаемся с ним – как будем делиться? Я же насквозь тебя вижу. – Он опять пристально взглянул на Кривоносова. – Если бы у тебя не появилась возможность заграбастать эту авиакомпанию, а тебе кажется, что она появилась, ты бы ни за что не стал развязывать эту войну. Так бы и терпел эту гниду, однозначно. Но как запахло миллионами и даже миллиардами, ты решил этого Адвоката уничтожить. Причем в основном нашими руками. А потом хвать пирог – и был таков?
Последнее было глупостью, но убежденный тон Твердохлебова настолько не вязался с тем, что они знали об этом главаре, что никто не обратил на это внимание. Так и остолбенели, как в игре «замри», глядя на Ивана.
Как будто обезьяна вдруг стала перед ними декламировать стихи.
Но в словах Твердохлебова все-таки была изрядная доля здравого смысла. Поэтому Рубинчик обратился к Кривоносову.
– Ну, Михаил Яковлевич? Народ, – он жестом показал на Ивана, – требует ответа.
Что ж, подумал Кривоносов, придется обещать. Пока обещать. Правда, за свои слова придется потом расплачиваться. Ладно, потом разберемся.
– Все очень просто, – примирительно заявил Кривоносов. – Обо всем этом мы могли бы договориться тогда, когда обговорили бы все остальные, более важные детали. Я собирался предложить вам по двадцать пять процентов от всех видов прибыли. Каждому – поровну. Я просто хотел предложить это в конце, – повторил он. – И мы выпили бы за это.
– Ничего, – мрачно откликнулся Иван. – У нас найдется повод выпить. Главное – договориться.
Кривоносов развел руками.
– Я все сказал.
– О'кей! – воскликнул Рубинчик. – Значит, так и решим. Я бы, конечно, не отказался и от ста процентов, но – не до жиру, быть бы, как говорится, живу.
– О'кей, – повторил за Рубинчиком Костя Белый. – Давайте перейдем к делу. Цитируя Мишу, я бы хотел спросить вас, Михаил Яковлевич: как же нам все-таки извести этого проклятого изверга?
Кривоносов молчал. Он смотрел на Ивана.
– Что? – спокойно выдержал тот его взгляд. – Чего уставился?
– Я не слышал ответа, – сказал ему Кривоносов. – Ты с нами или нет?
– Ваня! – воскликнул Миша.
– Да ладно, – недовольно проворчал Костя Белый, – это же просто бюрократизм какой-то. Слышал – не слышал…
– Ну? – не сдавался Кривоносов, продолжая ждать ответа.
– Ясное дело, – пожал плечами Твердохлебов.
– Ура, – спокойно сказал Костя Белый. – А теперь, может быть, мы перейдем к делу?
– Перейдем, – согласился Кривоносов. – Первое, что мы должны сделать…
Договорить он не успел. Снаружи, со стороны двери, послышались вдруг крики и топот бегущих ног.
– Что такое? – насторожился Кривоносов.
Словно в ответ ему прозвучал выстрел. И сразу – второй, третий…
В руке Твердохлебова моментально появился пистолет, который он тут же направил на Кривоносова.
– Ах ты, сука, – процедил он. – Купил нас, падло…
– Нет! – крикнул что было сил Кривоносов. – Я понятия не имею, что это…
В бильярдной негромко прозвучал выстрел, будто кто-то хлопнул в ладоши. На лбу Михаила Яковлевича появилась аккуратная дырочка, и он плашмя упал на спину.
Иван перевел взгляд с Рубинчика на Костю.
– Стволы есть? – спросил он.
Те утвердительно кивнули. И тут же в их руках появилось по пистолету. Иван ухмыльнулся.
– Ну, волки… – проговорил он.
Рубинчик подскочил к двери и прислушался. Шум, крики, стоны раненых… Сказал Ивану, кивнув на распростертое тело:
– Зря ты его. Не его это делишки. Не стал бы он…
– Все равно виноват, – отрезал Иван. – Раз не мог обеспечить…
– Заткнитесь, пожалуйста, – попросил их Костя Белый. – Нашли время о воровской чести говорить. Кажется, это Портнов. Но как он дознался?
– У него везде люди, – сказал Рубинчик и выругался: – Черт! Твою мать…
– Спокойней! – сказал Белый. – Дергать надо отсюда. Вы не возражаете?
– Как? – спросил Рубинчик. – Там, кажется, уже никого нет из наших людей.
– Очень просто, – ответил Костя. – Как в американских боевиках: на три-четыре выскакиваем из двери и палим во все стороны, во все, что движется. Свой, не свой – к Бениной маме. Прорвемся!
– Если выйдем, – подал голос Иван, – собираемся завтра у меня. За безопасность зуб даю.
– Идет, – согласился Костя. – Мы тебе – жизнь, а ты нам – зуб. А если серьезно – согласен.