Она ничего не сказала и только протянула ему руку на прощанье.
Глава XXIXИзмена
Файлс переживал самое тревожное время своей жизни в течение тех нескольких дней, которые последовали за его последним разговором с Кэт. Эта неделя должна была решить его участь. Он еще не получил ответа от Язона, не знал, примет ли он во внимание его прежние заслуги или без всяких объяснений просто отзовет его из Скалистых Ручьев. А между тем он хотел остаться, хотел еще раз столкнуться с контрабандистами и, главное, захватить их вождя. Он был глубоко убежден, что это был Чарли Брайант, но для Файлса победа и его арест уже не являлись вопросом самолюбия. Все равно он бросает свою службу! Но ему надо было выиграть пари, и это являлось для него вопросом жизни.
Несколько раз в течение этих дней он искал случая увидеться с Кэт, но это ему не удавалось. Ее никогда не было дома, когда он приходил, и он нигде не встречал ее. Она избегала его, это было очевидно.
В субботу он вдруг вспомнил, что Кэт вечером всегда приходит в молитвенный дом, чтобы привести его в порядок для воскресного богослужения. Отлично. Он отправится туда, как бы невзначай, и застанет ее. На этот раз судьба ему благоприятствовала, и он увидел в одном из окон здания свет. Значит, Кэт была там. Не доезжая двадцати ярдов до места, он слез с лошади и пошел пешком. Подойдя к двери, он услышал звук, как от падения чего-то тяжелого, и несколько минут не решался поднять задвижку. Он хотел сделать это очень осторожно, но тем не менее старое ржавое железо заскрипело. Тогда он сразу рванул старую дверь и вошел.
Он увидел Кэт, стоящую на коленях в дальнем углу комнаты и, по-видимому, старающуюся при свете небольшой керосиновой лампы, поставленной на полу, разостлать на место циновку, которая была свернута. Услышав, как скрипнула дверь, она с удивлением подняла глаза, но, увидев Файлса, тотчас же снова принялась за свою работу.
– Я буду чрезвычайно рада, когда окончится постройка новой церкви и богослужение прекратится в этом здании. Тут так грязно, – сказала она.
Файлс сделал несколько шагов к ней, но циновка была уже постлана на полу, и Кэт медленно поднялась на ноги.
– Сколько дней я ищу вас! – воскликнул он. – Но вы исчезаете, как блуждающий огонек… Вы нисколько не удивляетесь, что я явился сюда? Я хотел вам сказать, что я остаюсь здесь до понедельника.
– До понедельника? – повторила она задумчиво и потом прибавила: – Я уезжаю отсюда.
– Как? – воскликнул Файлс. – Почему вы уезжаете? Вы должны подождать решения пари!
– Нет, – отвечала она. – Если я проиграю, я заплачу, как истый спортсмен. Но выдерживать это напряжение нервов больше не могу. Меня мучает предчувствие несчастья.
– Не оттого ли, что ваш комитет постановил срубить старую сосну?
– Не знаю… Но мне очень больно, что это вековое дерево, стоявшее, как страж, у входа в долину, падет под ударом топора. Я уезжаю, чтобы не видеть этого.
– Единственное несчастье, которого вы боитесь, касается молодого Брайанта. А между тем вы утверждаете, что он не имеет отношения к этим делам!
– Да, – ответила она решительно, – утверждаю…
Они вышли вдвоем из молитвенного дома, и Кэт заперла двери на замок. Затем она протянула руку Файлсу. Он нежно пожал ее и робко спросил:
– Отчего вы меня избегаете последнее время?
– Отчего? – ответила она, улыбаясь и глядя ему прямо в лицо. – Вы забываете, что мы с вами антагонисты… до решения пари…
Файлс отъехал довольно далеко от деревни и был уже на полпути от лагеря, когда увидел впереди какого-то одинокого всадника. Время было уже позднее, и поэтому Файлс невольно схватился за свой револьвер, всматриваясь в темноту. Всадник остановился на дороге и как будто подождал его. Когда Файлс подъехал к нему, он сказал ему:
– Не трудитесь выставлять револьвер, инспектор. Ведь если бы я хотел вас застрелить, то мог бы это сделать раньше. Во всяком случае, я не собираюсь грабить на большой дороге. Но я поджидал вас, потому что у меня есть дело к вам.
Файлс подъехал ближе и, нагнувшись вперед, заглянул в лицо говорившему:
– А, Пит Клэнси! – воскликнул он, узнав его. – Мой револьвер не будет стрелять, пока я этого не захочу. Во всяком случае, он более действителен, чем ваш. Спрячьте ваш револьвер в кобуру и отдайте мне.
– Стрелять в красные мундиры полицейских невыгодно, – с грубым смехом ответил Пит, исполняя приказание.
– Ну а теперь говорите, зачем вы здесь поджидали меня?
Пит смущенно засмеялся.
– А потому, что мне до смерти надоело поступать против закона, – ответил он, подавая револьвер Файлсу. – Может быть, он мне больше не понадобится, – прибавил он.
– Конечно, – сказал Файлс, – если вы хотите покинуть дело, которым занимаетесь и… заслужить награду. Теперь скажите, чем вы занимались.
– Я возил виски сюда, – ответил Пит. – Но теперь на меня подействовала постройка новой церкви, и так как я благочестив, то не могу больше заниматься этим противозаконным делом и не могу допустить, чтобы другие этим занимались. Я хочу заняться законной торговлей.
– Это хорошо, – заметил Файлс, глядя на него в упор. – У вас есть покупатель и у вас есть что продать?
– У меня есть что продать, и я думаю, что моим покупателем будете вы.
– Я покупаю только то, что мне нужно. Ну а что вы продаете? – спросил Файлс.
– Я могу вам сказать то, что вам очень нужно знать. И я скажу вам, если вы оставите меня в стороне и я не буду замешан в этом деле. Видите ли, я хочу перейти границу и не желаю видеть внутренность никакой тюрьмы и не хочу идти в суд. Я хочу как можно скорее удрать отсюда. Если вы обещаете устроить мне это, то я скажу вам, как будет доставлен сюда груз виски. Я знаю это, потому что я должен участвовать в его доставке. Дайте мне и моим товарищам обещание, что мы можем свободно бежать отсюда и никто нас не будет преследовать, и тогда я все скажу вам. Дайте мне ваше честное слово и обещание во имя правительства!
– Кто же начальник шайки? – спросил Файлс.
– Тот, кого вы поймаете в понедельник ночью с пятьюдесятью галлонами виски, – отвечал Пит со злобной усмешкой.
– Скажите, зачем вам так хочется упрятать его в тюрьму?
– Зачем? Не все ли вам равно? У меня тут свои счеты, – вскричал Пит с яростью. – Ведь вы хотели бы отомстить, если б вас ударили? Ну, и я всегда плачу такие долги, когда представится случай. Я бываю должен только деньги.
– Ну, говорите! – воскликнул Файлс с нетерпением. Ему хотелось поскорее кончить с этим человеком. – Я заплачу цену, которую вы потребуете. Моего слова достаточно.
– Тогда слушайте! – Глаза Пита сверкнули злобой. – Груз будет отправлен по реке в понедельник около полуночи, а по дороге одновременно поедет воз с сеном и с ним будет большая часть шайки. Они рассчитывают, что, увидев большой воз в такой час, вы станете его обыскивать, чтобы найти виски. А в это время груз поплывет в лодке, и в этой лодке будет только один человек, – тот, кого вы так тщетно подстерегали все эти месяцы!
– Если все, что вы говорите, окажется правдой, то вы получите награду, которая полагается за такую услугу, и вам будет дана возможность перебраться безопасно через границу. Но если вы солгали… то берегитесь!
И прежде чем Пит успел ответить, Файлс пришпорил лошадь и ускакал.
На другой день было воскресенье, и Файлс рано выехал, надеясь увидеть Кэт, которая, как он знал, всегда бывала в этот день в молитвенном доме, но, к своему разочарованию, он встретил по дороге только Эллен в сопровождении Билла и невольно улыбнулся, заметив, как прифрантился Билл, чтобы быть проводником молодой девушки.
Эллен сказала Файлсу, что Кэт не придет в молитвенный дом.
– Она собирается уезжать сегодня в Миртль, и у нее очень много дел перед отъездом, – прибавила Эллен. – Знаете, Пит Клэнси скрылся, и у Кэт остался только один работник Ник.
– Куда же ушел Пит? – спросил Файлс.
– Видите ли, – засмеялась Эллен, – Билл побил его. Пит был пьян и очень нахален. Он стал лезть ко мне с любезностями, обнял меня. Я стала отбиваться и закричала. А в это время подошел Билл. Ну, вы понимаете, что потом было? Пит полез с ним в драку. Но у Билла силища громадная, и, конечно, Питу порядочно досталось от его кулаков. Он и бежал после того.
– Ага, вот оно что! – проговорил Файлс, которому стало понятно поведение Пита и его намеки. Он мстил Биллу в лице его брата.
Распрощавшись с Эллен, он решил все-таки повидаться с Кэт и поехал назад к пешеходному мостику, против ее дома. Кэт он застал снаружи.
– Я приехал сюда по двум причинам, – сказал он ей. – Во-первых, многое может случиться в понедельник, и поэтому я хотел повидаться с вами до вашего отъезда. Я должен сказать вам, что я получил сведения, которые были мне нужны. Это была удача для меня, хотя и отвратительного свойства.
– Отвратительного? – повторила она с изумлением.
– Ну да! Как это ни странно для меня, как полицейского, но я, пожалуй, могу восхищаться лояльным мошенником и даже дружески отнестись к нему. Но изменник, доносчик отвратителен мне до последней степени, хотя нам в нашей профессии и приходится пользоваться услугами этих гадин. Так вот, один из шайки стал изменником и сообщил мне весь план их компании. Я знаю теперь все, что нужно мне.
– Все? – спросила Кэт с плохо скрытым волнением в голосе. – Значит, вы знаете, что Чарли неповинен?.. Вы знаете, как вы были не правы, а я была права, когда спорила с вами? Говорите же мне скорее все, что вы узнали!
– К сожалению, этот человек не сказал мне, кто предводитель шайки. Он сообщил мне только их план действий, но для меня этого вполне достаточно. Я поймаю предводителя.
– Ах, это очень жаль! Если б он сказал вам, то все бы разъяснилось. Вы бы не стали больше подозревать невинного человека и ваш план кампании изменился бы совершенно. А так…
– Но я более чем уверен, что иду теперь по горячим следам, и не сомневаюсь в успехе.