наш папа римский, и спросим у него, почему именно в одиннадцать дети рвут на голове волосы и пихают в рот всякую гадость. А Матвей к гадости уже пристрастился. У него на всех фотографиях лицо желтоватого цвета. Нужно слезать ему с таблеток.
– Быть может, он колет внутривенно?
– На фотках локти здоровые. И футболки с короткими рукавами. Да и не желтел бы он тогда, а серел.
– Откуда знаешь?
– Я как-то раз попробовал таблетки… – Селиверстов нахмурился и почувствовал, как по спине пробежал холодок. – Жуть. Никогда больше к этой дряни не прикоснусь.
– Мама Матвея хочет, чтобы мы с ним сегодня поговорили.
– Откуда она о нас вообще узнала?
– Мы помогли Александре Беликовой, а ее мама знает его маму.
– Слишком много мам в одном предложении, – отмахнулся Арт, отпил чай, удобней уселся на кровати и задумчиво поджал губы.
Интересно, что бы сказала его мама, если бы узнала, чем он промышляет? Наверняка они с отцом устроили бы публичную казнь.
– Вечером Надежда Дозвонова уйдет на работу, а ее сын – Матвей – останется дома.
– Вечером?
– Она медсестра. Работает в ночную смену.
– И каким же образом мы попадем в квартиру? Или Надежда одолжит нам ключи?
– Не знаю. – Даня нахмурился.
Экран монитора отражался в его ярко-голубых глазах. Когда-то пустые стены сто второй комнаты сейчас были завешаны плакатами рок-групп и постерами хороших сериалов. Артур хотел повесить плакат из «Крестного отца»[34], но, как обычно, Ромал покачал головой и отрезал свое твердое «нет».
«Никаких намеков, – сказал он. – Ни сейчас. Ни потом».
– Так каков план? – поднял брови Селиверстов.
– Думаю, это не наша забота. – Волков обернулся и прижал ладони к коленям. – Мы добываем информацию, а Костя решает, как ею распоряжаться.
– Ну да. Все решает он.
– Мне казалось, ты не против.
– А я и не против, – согласился блондин, почесав макушку. – У каждого из нас своя задача. Ты взламываешь сервера. Он обдумывает планы. А я… помогаю, да, я вам помогаю. Это же тоже важно.
– Разумеется.
Даниил вновь повернулся к ноутбуку, а Артур почему-то расстроенно нахмурился. В его голове все крутился вопрос: на что способен Артур Селиверстов, и способен ли он хотя бы на что-нибудь? Студент он посредственный. На тренировках звезд с неба не хватает. В компании друзей лишним себя не чувствует, но в общем деле… неужели он только языком трепать умеет? Забалтывает жертвы, заговаривает им зубы. Глупость какая-то.
Артур выключил планшет, упал на кровать и вперил взгляд в потолок. Ему хотелось быть полезным, но что он умел? Как мог отличиться? Да никак.
Он протяжно вздохнул и закрыл глаза.
– Он наркоман. Значит, у нас два варианта, – заходя в темный подъезд, проговорил Костя. – Если Матвей под кайфом, он откроет дверь, не думая. Какая ему разница, кто пришел, когда от удовольствия сносит голову? Если же он не под кайфом, он нервничает, не находит себе места и ждет новую дозу. В таком случае нам нужно вывести его из себя: громко стучать, звонить. Он и выпрыгнет за порог раньше, чем успеет подумать.
Парни остановились перед металлической черной дверью с серыми заржавленными цифрами. Костя нажал на звонок, а потом вместе с Артуром отошел в тень.
– Не открывает, – подметил Арт.
– Откроет.
Как и прогнозировал Ромал, после пятого звонка из квартиры послышались ругательства. Костя постучал один раз, второй. Позвонил. Постучал. С той стороны раздавались вопли.
– Валите! – Матвей пнул дверь ногой.
Артур хотел было что-то сказать, но Ромал покачал головой. Его угольные глаза так и блестели азартом, любопытством. Сквозь маску виднелись лишь они, и они пугали. Арт с восхищением и страхом наблюдал за другом.
Костя досчитал до десяти, шагнул вперед и вновь нажал на звонок. Раздался рев разъяренного животного, желтая дверная ручка шевельнулась, и в следующее мгновение дверь отворилась. Матвей выскочил из квартиры с такими дикими глазами, что наверняка перепугал бы незваных гостей, не будь это Костя с Артом. Рыжие грязные волосы стояли дыбом, как после удара током. На бледном лице ярко блестели капли пота. Его зубы стучали, а руки ходили ходуном, словно по подъезду рьяно гоняли ветра, и весь его вид, каждое его движение, выдавали его с потрохами. Долговязый перепуганный парень с вздернутым носом и тонкими руками искал дозу.
– Что за…
Ромал, как всегда, не позволил жертве договорить. Он втолкнул Матвея в квартиру и зашел туда сам вместе с Селиверстовым. Дверь захлопнулась. Матвей врезался спиной в шкаф с вещами и потрясенно застыл на месте. Пот градом катился по его лицу. Ярость и злость улетучились, уступив место настоящей панике.
– Что вам нужно? – просипел мальчишка, в ужасе глядя на гостей: в черной одежде, в масках, они расхаживали перед ним, словно изучая потенциальную добычу.
Они двигались медленно и неспешно. Их силуэты тонули в сумраке и сливались с темными стенами. Матвей уже не понимал, тут ли они на самом деле или это всего лишь галлюцинация. Он затрясся, впился ногтями в ладони и снова завопил:
– Что вам нужно!
– Хотим поговорить, – тихим голосом ответил Костя, и глаза у парня расширились до таких размеров, что Артур испугался, как бы они не выкатились из орбит.
– О чем поговорить? Вы кто такие?
– Друзья.
– Какие, мать вашу, друзья? Я сейчас ментам позвоню.
– Звони.
– Я позвоню!
– Расскажешь им про наркотики? – спросил Артур, шагнув вперед.
Матвей ошарашенно вскинул брови. Он часто задышал и пролепетал:
– Вас тут нет, вас нет, нет.
– Матвей.
– Вас нет!
– Мы прямо перед тобой, – неторопливо помахал рукой Ромал, и Матвею показалось, что морда летучей мыши ухмыльнулась… обнажила пожелтевшие клыки.
Мальчишка внезапно залепил себе пощечину, а потом с рычанием впился ногтями в собственное лицо, оставляя на коже красные следы. Артур дернулся к нему, но он уже выпрямился и заулыбался, как сумасшедший. В его кристально чистых серых глазах сверкали слезы, но плакал он не от смеха. Он плакал от боли, которая расползалась по его венам, словно яд, заставляя корчиться, дрожать, царапать кожу.
– Вас нет, – прохрипел Матвей, покачивая головой, – вас не-е-ет.
Селиверстов как язык проглотил. Ему стало так жутко, что внутри все похолодело, а сердце судорожно сжалось. Он покосился на Ромала, но тот стоял все так же уверенно и прямо, будто бы рыжеволосый парнишка не бился в истерике прямо у них перед носом. Арт втянул глубоко в легкие спертого воздуха, зажмурился и велел себе успокоиться, но в мыслях так и прокручивал единственный вопрос: «Какого черта происходит?»
– Вы принесли их?
– Кого?
– Кого-кого – их! Вы принесли их?
– Нет, – осторожно ответил Ромал, и Матвей сразу сгорбился, зажал ладонями рот, застонал и зажмурился, не обращая внимания на пот, струившийся у него по лбу.
– Вы должны были, – глаза мальчишки устремились на Артура, – вы должны были принести!
Он вдруг сорвался с места, сжав кулаки.
Блондину почудилось, что он даже слышит, как дребезжат у мальчишки зубы. От растерянности он не успел никак отреагировать на происходящее, но рядом очень вовремя оказался Костя. Он ловко схватил Матвея за плечи, протащил по коридору, затолкал в ванную комнату и включил душ. Полилась холодная вода. Матвей отбивался, бросаясь на Ромала, будто ненормальный, но Костя не реагировал – лил ледяной водопад прямо на рыжую шевелюру мальчишки, пока тот не уперся ладонями о бортик ванны и не закричал:
– Хватит, пожалуйста, хватит!
– Что ты говоришь?
– Не надо! – Матвей вертел головой. – Прекрати, мама, пусть он прекратит, хватит!
– Тебя плохо слышно, – жестко отчеканил Костя, – повтори.
– Хватит!
– Еще раз.
– Прошу, хватит, хватит, хватит!
Давясь водой, беспомощный и жалкий, Матвей свалился на пол.
Ромал выключил кран и сделал несколько шагов назад. Стоявший позади него Артур не знал, кто пугает его больше: Ромал или костлявый мальчишка, подтянувший ноги к груди.
– Теперь поговорим? – спросил Костя и присел перед парнем на корточки.
Матвей приподнял подбородок. Глаза у него были красными, словно все сосуды в них полопались, и под ними залегли синюшные круги. Он нервозно дергал руками, его зубы стучали сами собой. Возможно, он не отдавал себе в этом отчета.
– Вы кто? – жалобно прохныкал парень.
– Друзья.
– Я вас не знаю.
– Мы не твои друзья.
– Ч-что вам нужно? У меня их нет. Ничего нет.
– Их? – переспросил Ромал.
– Таблеток… кончились, ни одной не осталось. – Матвей вдруг порывисто вывернул карманы широких штанов и бросил на мокрый кафель пустые пакетики. – Ни одной!
Повисла звенящая тишина. Костя поднял один из пакетиков и нахмурился, заметив нарисованное на нем распятие. Что за идиотская шутка? Нарисовать крест на пакетике с наркотиками – это аллегория? Метафора? Костя передал пакетик Артуру.
– Чего вы ждете? – совсем расклеился Матвей, скользя пятками по полу. – Господи, кто вы? Я не понимаю, вы психи? Вы убьете меня? Убьете?
– Как поживает твоя мама?
– Моя мама?
– Да, – Ромал кивнул.
– Не знаю, на какой черт вам она? Не троньте ее!
– Волнуешься?
– Да пошел ты!
– Волнуешься. Но ты ведь доставляешь ей в последнее время много проблем Матвей.
– Не твое собачье дело!
– Может, нам с ней поговорить? Как считаешь? Она бы нам все рассказала. – Костя задумчиво наклонил голову, а глаза парнишки в ужасе округлились.
– Да ты… – запнулся Матвей и резко подался вперед, – она ни при чем! Я ей ничего не говорил, она не знает, откуда у меня таблетки, не знает!
– А откуда они у тебя?
– На вечеринке купил.
– У кого купил?
– Антон раздавал. Я только попробовал. Один раз попробовал. – Парень схватился за голову руками и прижал ноги к груди. – Один раз. Один.