По степени почитания имя Моисея шло сразу за именем Иеговы. «Богохульство против Моисея» каралось смертью. Отсюда видно, насколько еврейской была эта секта, хотя при всем при том для нее была характерна нееврейская вера в бессмертие души. Типично еврейские ожидания были связаны у ессеев с судьбой Израиля. При этом, по словам Иосифа, ессеи в полном «согласии с мнением греков объявляют, что далеко за океаном находится обитель хороших душ душам же плохим они отводят некую темную пещеру, полную непрекращающихся наказаний».
Отметим, что данное Иосифом описание ессеев, по крайней мере, в подробностях ритуала, больше соответствует монашеской секте, вроде той, что, по словам Плиния, располагалась возле Мертвого моря, чем широко распространенному движению с отделениями во многих городах. Ежедневное крещение большой группы людей путем погружения в святую воду легче и проще было бы производить в монастыре, чем в условиях города, где, как правило, вода имеется в ограниченном количестве, причем ее надо добывать из родников или колодцев и носить к месту использования. Тем не менее ясно, что Иосифу ессеи были известны как широкое движение, партия, которая обосновалась в целом ряде городов. Единственное разумное объяснение этого противоречия состоит в том, что ессейские секты, входящие в партию, носившую собирательное название «святые», отличались значительным разнообразием как в обрядах, так и в учении. Имея в виду это обстоятельство, рассмотрим взаимосвязь ессеев и секты Свитков Мертвого моря.
Свиток, найденный в пещере в 1947 г., который кое-что рассказывает нам о правилах и обрядах Кумранской общины, это «Руководство по распорядку». Оно никоим образом не исчерпывает вопроса, и есть очень много такого, о чем бы нам хотелось узнать, но что там даже не упоминается. Тем не менее его невозможно читать, не испытав потрясения от явных совпадений того, что говорится в этом документе, и описаний жизни ессеев, данных Иосифом Флавием. Если Кумранская община и не была поселением самих ессеев, то, по крайней мере, она была ессейского типа. Легко представить себе, что если ессейская партия была широким движением, то этот монастырь на берегах Мертвого моря вполне мог быть его штабквартирой, сердцем и центром этой организации. Так же легко вообразить, что движение зарождалось именно здесь. Да, это вполне возможно. Но будем развивать эту линию осторожно, так как пока мы не знаем точного ответа. Более того, есть определенные свидетельства противоположного.
Кроме «Руководства по распорядку» имеется и другой документ, рассказывающий о правилах, по которым жил орден ессеев, хотя и менее полный, чем Руководство. Это — знаменитый Дамасский документ, о котором мы ранее упоминали, но теперь поговорим подробнее.
Дамасский документ был найден в начале XX в. в каирской генизе и был опубликован Соломоном Шех-тером в 1910 г. Заголовок, данный ему при представлении Кембриджскому университету, гласил: «Фрагменты задокитского труда». Это объяснялось тем, что секта, которая написала его и использовала, претендовала на то, чтобы считаться подлинно задокитской (напомним, что задокиты — это духовные наследники Задока, который был одним из главных священнослужителей Давида и был назначен Соломоном первым первосвяшенником нового храма в Иерусалиме) в отличие от саддукеев, лже-задокитов, которые растеряли авторитет церковной иерархии при хасмонейском правлении во II в.
Фрагменты принадлежат двум манускриптам, которые в значительной степени дублируют друг друга (имеется ряд незначительных различий), а потому рассматриваются в совокупности, как будто они составляют один документ. Отличительной особенностью этого документа является то, что он содержит ссылку на некий побег в Дамаск от преследования, и упоминает о некоем «новом завете», заключенном в Дамасске между сектой и Иеговой. Благодаря этим важным обстоятельствам документ стал известен под названием Damaskusschrift, или Дамасский документ.
До обнаружения Свитков Дамасский документ было очень трудно датировать, оценки времени его составления значительно различались между собой. Но теперь, когда фрагменты его копии были найдены в Кумран-ских пещерах, мы знаем, что ему по меньшей мере столько же лет, сколько самому позднему из Свитков. Почти наверняка он появился позднее, чем Свиток Исайи, но мы не знаем, позже или раньше, чем «Руководство по распорядку». Однако точная его датировка менее важна, чем тот факт, что он был одной из книг Кумранской библиотеки.
Между частями Дамасского документа и «Руководством по распорядку» так много совпадений, что можно считать: оба документа исходят из общего источника либо из взаимосвязанных источников в рамках одного движения. Согласно Руководству вступающие в орден должны произнести следующее: «Мы творили несправедливость, мы преступали закон, мы грешили, мы совершали зло, мы и отцы наши до нас, в том, что поступали вопреки законам истины». В Дамасском же документе это звучит следующим образом: «Мы грешили, мы поступали безнравственно, и мы, и наши отцы, в том, что шли против правил завета». Подобные совпадения неоднократно встречаются в этом разделе, и их легко заметить. Так, где в одном манускрипте фигурирует «виновное сердце», в другом — «преступное побуждение»; один говорит о «сынах Израиля», другой — о «народе». Явно два документа содержат две версии одного первоисточника, либо один из них является более поздней редакцией другого. Такая картина наблюдается в нескольких разделах; в других связь хотя и ощутима, но носит более общий характер.
Следует, однако, заметить, что как различия, так и сходства очень существенны. Там, где Руководство говорит «законы истины», Дамасский документ говорит о «законах завета». Такие различия, если их правильно интерпретировать, могут рассказать об изменениях мышления, происходивших с течением времени, либо о разнице между сектами в пределах одной партии.
В Дамасском документе и Руководстве ряд положений описан более полно, чем у Иосифа Флавия. Так, там имеются указания по назначению «судей паствы», правила очищения водой, вопросы, связанные с шаба-том, обязанности главы общины, процедура принятия рещёний на открытом собрании, правила прецедента и правила приема послушника по завершении годичного испытательного срока. В Руководстве изложены указания по назначению «двенадцати человек и трех священников, которые идеальны с точки зрения всего, что гласит закон», а также многие другие правила поведения мудрого человека.
Священная трапеза ессеев здесь изображена более полно, чем у Иосифа Флавия. Там, где присутствуют десять человек из секты, «не должно отсутствовать священнику». Члены общины должны сидеть перед священником согласно своему рангу, и к ним следует обращаться за советом. Затем, когда на стол будут поставлены хлеб и — вино, священник «должен протянуть вперед руку, дабы произнести благословение первой порции хлеба и вина».
Имеются определенные ограничения для тех, кто «собирается войти в воду»; по-видимому, они относятся к ежедневным омовениям, о которых сообщает Иосиф и которые были предусмотрены в Кумранском монастыре. Имеются правила внесения средств в общую казну, запрет на выступления во гневе, требования подчинения нижестоящего вышестоящему. Однако не упоминается о диетических ограничениях и строгом распорядке работ, о котором сообщал Иосиф. И вообще, если сравнивать с описанием Флавия, то в этом Свитке ряд особенностей жизни ессеев либо описан иначе, либо вообще отсутствует.
В связи с этим возникает вопрос, насколько точен был Иосиф в своих описаниях. Казалось бы, указанные документы непосредственно рассказывают о жизни ессеев, в то время как Флавий пользуется информацией из вторых рук. Вроде бы логично; однако здесь имеет место определенная подмена понятий, поскольку предполагается, что речь идет об одной и той же общине.
Какую же общину описывает Иосиф? Он называет ее ессейской. Вместе с тем в Свитках община нигде не названа этим именем (впрочем, так же как и любым другим), лишь дается ее описание. Конечно, не исключено, что ессеи никогда так себя не называли; может быть, они не считали возможным именовать себя «святыми» и так их называли лишь посторонние.
Невозможно, однако, не поверить, что Иосиф описывал — в целом верно — движение, которое имело отделения во многих городах. Невозможно отвергнуть свидетельство Филона, что это движение имело «колонии» по всей Иудее. Оба они свидетельствуют как современники. Хотя, возможно, их книги увидели свет уже после того, как ессеи были рассеяны (70 г. н. э.), авторы жили в то время, когда секта еще процветала. Разумеется, верно, что Иосиф характеризует саддукеев и фарисеев довольно послушным пером; однако они остаются при этом вполне узнаваемыми. Если он проделал нечто подобное и с ессеями — например, эллинизировав их в большей степени, чем на самом деле — это еще не причина, чтобы считать, будто его рассказ об их обычаях и обрядах не верен в основных своих чертах, или что он был неправ, утверждая, что движение носило не локальный характер. Иосиф много путешествовал, он был военачальником («генералом») в еврейских войсках во время войны 67–70 гг. н. э. Мы должны в основных чертах принять его описание.
То же самое относится и к Филону. Движение ессеев, насколько ему было известно (в том числе, возможно, по личным наблюдениям) было религиозной партией или церковью с отделениями в сельских районах и многих городах. В целом он подтверждает информацию Иосифа. Из Дамасского документа также вытекает наличие групп на местах. Разумеется, самое правильное, что мы можем сделать, это оценить достоверность свидетельств, имеющихся в нашем распоряжении. Мы не располагаем всеми Свитками Кумранского монастыря. Мы не знаем, какая доля свидетельств содержалась в текстах, которые нам не достались. Нам придется опираться на те знания, которыми мы располагаем, и свидетельства, которым есть основания доверять.
Исходя из таких посылок, мы можем сделать вывод, что ессейская партия была широко распространена в Палестине вів. н. э., причем ее основные черты, о которых нам было известно до открытия Свитков, в достаточной степени согласуются с «Руководством по распорядку» и Дамасским документом, чтобы, несмотря на определенные расхождения, можно было уверенно говорить о тесной связи между сектой Свитков и партией ессеев. Это подтверждается свидетельством Плиния Старшего, который говорил о поселении ессеев в том самом районе, где находился Кумранский монастырь. Поэ