Собственно, и конца у коридора не было – равно как и начала.
Были двери. Такие же бесконечные ряды одинаковых дверей по обе стороны коридора. Двери казались выкрашенными белой водоэмульсионной краской.
Я знала, что могу сейчас войти в любую из них, и она станет Вратами. Я могу выбрать то место и время, где начнется моя новая жизнь. И еще я знала, что, по большому счету, свой выбор я уже сделала.
Я ощущала, что с моих волос капает вода, а мокрая юбка липнет к ногам, но почему-то не испытывала ни малейших неудобств по этому поводу.
Подошла наугад к первой попавшейся двери и дернула ручку.
Запахи. Запахи – это первое, что я заметила. Запахи свежей выпечки, неструганого дерева, сохнущих на окнах трав и еще каких-то отваров. К ним неуловимо примешивался запах чего-то кислого. Браги? Может быть.
Это были запахи моего детства. Моего дома.
Бабуля Ягна сидела у стола с неглубокой каменной ступкой на коленях и старательно толкла что-то пестиком. На скрип двери она подняла голову и подслеповато прищурилась.
– Ярослава? – она ничуть не казалась удивленной. Скорее опечаленной. Странно, я всю жизнь знала свою бабку, видела ее злой, очень злой и… совсем злой. А вот просто грустной – кажется, никогда. – Значит, и ты тоже… жаль. Мне почему-то всегда казалось, что именно ты сможешь. Ну что уж теперь. Заходи. Будем чай пить. Расскажешь все.
Я еще раз глубоко вдохнула.
Не сказать, чтобы у меня было такое уж счастливое детство. И бабка Ягна не раз перетягивала меня посохом по спине – когда за дело, а когда и так.
Но здесь был мой дом и мои Врата. И именно здесь я всегда буду на своем месте.
Я представила, что можно сейчас устроиться, поджав ноги, вон на той деревянной табуретке у окошка. Прислониться спиной к стене. Это не особенно удобно, бревенчатые стены – не для удобства. Но это привычно, знакомо и как-то… правильно. Я прикрою глаза и буду не торопясь рассказывать. Не о той ерунде, что рассказывала сегодня девчонкам, а о том, как на самом деле все было – именно сегодня, о самом важном и о том, что я, может быть пропустила. Бабуля нальет мне в большую кружку травяного чаю и поставит на стол блюдо со своими знаменитыми пирогами. И слушать меня она будет как никогда внимательно. Впрочем, она, конечно, будет еще, как всегда, ворчать – например, о том, что с меня воды натекло на ее драгоценные половицы. Прибежит и устроится, как кошка, клубком на печи сестрица Яся. И мне будет спокойно и хорошо. И все это будет правильно. Вот только – не сейчас.
– Ба, – я сделала шаг назад. – Я загляну к тебе в гости на днях. И обо всем расскажу обязательно. Но сейчас мне надо идти. У меня еще кое-какие дела.
Бабка Ягна вздохнула.
– Ясно. Ну что ж… заходи. Как только решишь свои дела.
Я кивнула, отступила еще и закрыла дверь. И сразу приоткрыла следующую.
Звуки. Здесь главным были звуки.
Вот интересно, мне понравилась бы музыка, которую играет Илья, если бы мне не нравился он сам? Кто его знает… Во всяком случае, акустика в клубе – не самый лучший вариант, чтобы оценить музыку. Здесь звук едва не сшибал с ног, а различить слова было не так-то просто. Но я помнила эту песню – я всегда любила ее. И знала, что вот сейчас Илья будет играть соло. Он прекрасно смотрелся на сцене, и я, пожалуй, с удовольствием бы здесь задержалась. Сейчас он повернется, мы встретимся взглядами, и он снова будет играть только для меня. Но… я почему-то знала, что этот концерт и сам Илья – лишь части моей прошлой жизни. А новая… новая должна начаться не здесь. И я тихонько притворила и эту дверь, разом снова погрузившись в тишину. Я просто должна кое в чем убедиться.
Передо мной снова тянулся бесконечный коридор. Кстати, с какой стороны я пришла? Он одинаковый в обоих направлениях. Не помню. Впрочем, это, наверное, и неважно.
Я снова шла по коридору вдоль рядов одинаковых безликих дверей.
Не знаю, сколько я их уже прошла, когда наконец одна из дверей показалась мне верной. Она ничем не отличалась от всех прочих. Просто я откуда-то знала, что мне – туда.
За дверью был зеленый луг и ясный солнечный день. Неподалеку виднелся обрыв и берег реки за ним. Где-то дальше по течению начинался лес. А у обрыва прямо передо мной сидела девушка в светлом полотняном платье. Она сидела спиной ко мне, и я не видела лица – только простое платье из некрашеной грубой ткани и длинные рыжие волосы, заплетенные в косу.
Я шагнула вперед и оглянулась, чтобы закрыть за собой дверь. Однако оказалось, что дверного проема за моей спиной больше не было. Был все тот же луг и где-то вдалеке – деревня.
Я подошла к незнакомке и уселась прямо в траву рядом с ней, свесив ноги с обрыва. Девушка слегка повернула голову и скосила на меня глаза. Надо же, красивая. Никаких тебе фамильных носов. Наверное, это у нас все-таки от князя. Хотя нет, тогда бы наши сибирячки не были носаты.
– Привет, – она едва заметно кивнула и вздохнула. – Значит, ты тоже.
Сговорились они, что ли?
– Я… хотела спросить, – я потрясла головой, пытаясь привести мысли в порядок. Пара капель воды с моих волос слетели на плечо моей собеседницы, но она, кажется, не заметила. – Хотела спросить тебя о чем-то. Только почему-то никак теперь не могу вспомнить – о чем.
– Глупая, – Ягенка улыбнулась. Спокойно, искренне. – Это потому что дело не в твоем вопросе. Дело в ответе на него. Этот ответ себе можешь дать только ты. Понимаешь, напортачили мы с Василисой обе, – теперь между ее бровей залегла складка. – Я виновата перед тобой, и твоей матерью… и всеми прочими. Но твоя судьба в конечном счете все равно зависит только от тебя. И от твоего ответа. Забавная она штука – судьба. В конце концов тебе все равно приходится самой ее выбирать. Каждым своим шагом.
– Тогда я пойду?
– Иди, – она кивнула в сторону реки, неторопливо несшей свои воды прямо под обрывом. – Тебе туда.
– Я знаю, – я поднялась. – Жаль, что так получилось.
– Жаль? – она усмехнулась, тоже поднимаясь на ноги. – Может быть. Только ничего еще не получилось. Пока. Теперь все в твоих руках. Не забудь: Василинка сказала – пусть найдет до первой смерти жениха. Понимаешь?
Я не стала закрывать глаза, шагая с обрыва. Показалось мне, или за моей спиной мелькнуло еще одно светлое платье? В последнюю секунду я все-таки обернулась и увидела их обеих. Ягенка и Василинка стояли, держась за руки, и улыбались.
– Не забудь про венец, – прошелестело мне вслед. Или это мне уже показалось?
Короткое ощущение полета сменилось ударом о воду. Больно. На сей раз я не стала пытаться выплыть и сразу нырнула, уйдя под воду с головой.
В этот раз легкие начало жечь сразу, горло мгновенно словно кто-то перехватил стальными щипцами. В глаза как будто набились осколки стекла, вдобавок что-то давило глазные яблоки изнутри. Я уходила под воду.
И тогда кто-то схватил меня за руку.
Нет, нормальное пробуждение, да?
Представьте себе, что вы только что мирно умерли. И никого, между прочим, не просили себя спасать и вытаскивать с того света. И вот вы приходите в себя, и что обнаруживаете? Что на вас буквально верхом сидит вот это вот тощее чернявое чудовище и делает вам искусственное дыхание. Рот в рот, если что!
Так вот, что я хочу вам сказать. Если я умерла – это еще не повод лезть ко мне с поцелуями!
Собрав всю свою волю и силы в кулак (вполне в буквальном смысле), я дернулась и со всей дури вмазала нахалу в челюсть. Тот ошарашенно отшатнулся, буквально скатился с меня, приподнялся на корточках, оглянулся и выдал длинную нецензурную фразу, характеризующую, судя по всему, его взгляд на меня и все, вокруг меня происходящее. Хм, кажется, наши отношения перешли на новый уровень, догадалась я и вдруг расхохоталась. Ну… не реветь же мне было, верно?
– Н-ненормальная, – пробормотал Константин и на всякий случай еще немного отполз в сторону.
– Открывай давай шампанское уже… – Я неожиданно икнула и поспешно прикрыла рот, а затем махнула рукой. Чего уж теперь… – Как тебе – не знаю, а мне точно есть за что выпить. У меня тут судьба, если хочешь знать, медным тазиком накрылась.
Огни города подмигивали мне с противоположного берега Оненки.
– Совсем спятила? – кажется, потрясение от всего происшедшего оказалось достаточно сильным, чтобы резко сменить тон нашего общения и заодно перейти на «ты». – Какое тебе шампанское, курица ощипанная, мокрая… Блин, и телефон же утопил… Сейчас на ближайшую базу сбегаю, скорую вызову…
– Сам ты… петух драный, – я невесело вздохнула и махнула рукой. Просто поменяла немного воздуха отсюда с воздухом в тех краях, где дул сильный и теплый ветер. Одежда на нас обоих тут же высохла. Волосы… да уж, волосы теперь точно никакой гребень не возьмет, даже зачарованный. Впрочем, какая теперь разница… К слову, прическа моего спасителя теперь тоже радовала своей неожиданностью. Ну хоть когда-то воронье гнездо не только со мной. Магическая сушка – тот еще фен. Выражение лица у него, кстати, тоже примечательное было, сложное такое.
– Птички, а вы там не споетесь? – весело спросила откуда-то из ниоткуда невидимая Жюли. Ааатлично, зеркальце в кармане, значит, целехонько.
– Да лишь бы не спились, – философски ответил голос Арису и тут же непоследовательно добавил, – чего смотришь, лопух? Шампанского девушке налей, тебе сказали! Ты не видишь, ее трясет?
– Какого… – начал Константин, дико озираясь, и осекся, глянув на меня.
Я ткнула рукой в траву.
– Вон – шампанское. Заткнись и открывай.
В траве на месте пары коряг тут же образовалась бутылка шампанского и стопка пластиковых стаканчиков. Надеюсь, новые…
– Откуда… – Константин потряс всклокоченной головой и, кажется, решил, наконец, что все происходящее – бред на почве нервного потрясения. Или что он уже умер. Во всяком случае, он уселся в траву, взял бутылку и открыл шампанское. Молча разлил его в два стаканчика. Протянул один стаканчик мне, к другому внимательно принюхался.