– Шмурдяк какой-то.
– Что нашла, – я пожала плечами, села и сделала большой глоток. – В кафешке, где сидели, только такое осталось.
– Может, ты теперь и закуску найдешь? – он почти весело приподнял брови.
Я подумала, подобрала с земли камушек, потом протянула руку и вынула из воздуха наугад какой-то пакетик. «Таранька золотая». Мда. Вроде не пиво пьем. Следующие попытки дали пару соленых огурцов, пластиковую тарелку с картошкой фри, брусок сыра с голубоватой плесенью и еще горячий шампур с шашлыком. Благородный сыр отчетливо пах носками. Я руками отломила от него кусок и протянула Константину. Пусть наслаждается. Остальной сыр положила на тарелку с картошкой. Между делом, махнув рукой, материализовала вокруг нас несколько садовых фонариков. Разом стало много уютнее.
Константин наблюдал за моими экспериментами молча, как будто ничему уже не удивляясь, только очень внимательно следил за каждым моим движением. Сыр, впрочем, взял и даже откусил в задумчивости. Не поморщился, надо же, с невольным уважением отметила я про себя.
– Слушай, ты кто такая вообще?
– Баба Яга. Настоящая, – я сделала большие глаза. – Страшно?
Константин мотнул головой. А ведь он, кажется, мне поверил. Похоже, сейчас он во что угодно готов уже поверить.
– А зря. И, между прочим, мне триста двадцать девять лет!
– А говорила – меньше, – он неожиданно усмехнулся.
– А это я моложусь, – буркнула я. – Чтоб доверчивых Иванушек вроде тебя к себе в логово заманивать. И лопать их там в свое удовольствие.
– Зубы пообломаешь, – лениво сообщил Константин. – Я костлявый. Хреновый из меня Иванушка, если честно. Так что скорее уж Кащей… Тот, который Бессмертный.
– Никакой он был не Бессмертный… – я вздохнула. Бессмертным моего далекого предка прозвали много позже истории с Ягенкой. Уж очень суров и бездушен стал князь с тех пор… вот и пытались его верноподданные и любящие друзья то зарезать, то отравить. И никому не удавалось. Да и в битвах ему везло всегда. – В твоем понимании – это я скорее бессмертная, хотя это тоже неправда.
Константин тоже вздохнул, поднес к губам стаканчик, поморщился. А потом выпил его залпом, как водку, и налил еще.
– Рассказывай уж давай… Все рассказывай. С начала.
И я рассказала.
Я говорила, выталкивая из себя слова, чтобы только не молчать. Потому что молчать сейчас было нельзя. Совсем нельзя. Иначе придется плакать. И я рассказывала.
О себе, о своем роде, о Вратах между мирами, о странном мире по ту сторону Врат и о том, что род Привратниц не может прерваться. О древнем проклятии, о Ягенке и Василинке, о Кащее и Иванушке.
О том, как сильно я старалась все эти годы – любить. Как надеялась – быть любимой. И как раз за разом я терпела поражение и шла дальше. И еще о том, как старалась – не умереть. Потому что тогда для меня ничего не останется. Ни надежды, ни меня самой – такой, какой я была раньше. И как потерпела, наконец, и в этом поражение. Сегодня, сейчас, только что. О том, как я все-таки умерла.
Я рассказывала о том, какой я теперь стану. Какой и кем я должна стать. Потому что выбора и выхода у меня больше нет, нет надежды, потому что есть мое проклятие и есть предназначение.
А еще есть просто я, которая так просто и отчаянно хотела быть счастливой.
Он слушал внимательно, не перебивая, только задавал иногда вопросы и, кажется, всему уже верил и ничему не удивлялся. Перебирал в пальцах высокую траву. Может, это от шока, подумала я. Не каждый же день попадаешь в сказку. А моя сказка все равно кончилась. Возможно, завтра он вспомнит все, что сегодня случилось, и спишет на свой собственный или даже мой бред. Выбираться с того света большинству людей ведь тоже не каждый день приходится. А сегодня пусть будет, как будет. Как будет завтра – уже все равно.
Потом мы молчали. Я смотрела на воду. Я всегда любила находиться у воды – наверное, потому и выбрала этот городок. В самых расстроенных чувствах мне всегда было нужно выйти на набережную, заткнув уши наушниками с любимой музыкой, и походить вдоль берега туда-сюда, чтобы привести в порядок свои мысли. Сейчас я смотрела на воду и думала о том, что мне неожиданно хорошо.
– Ну что, – я покосилась на своего собеседника. – Теперь ты пустишь меня на опыты и станешь предъявлять научному сообществу как доказательство своей теории? – мой собеседник, поперхнувшись, с изумлением посмотрел на меня. – Нуууу… ты же ученый, ты не можешь убежать с воплем «Чур меня!».
Константин прикусил травинку.
– Балда ты, а не Баба Яга, – сообщил он спокойно. – И вообще, у меня уже тема другая, – он оживился. – Ты даже не представляешь, как интересна подводная археология! Вот например…
Константин осекся и неловко замолчал на пару секунд.
– Извини. Я знаю, что тебе сейчас не до моих исследований.
– Да ничего, – я пожала плечами и протянула руку, чтобы взять свой стаканчик с остатками шампанского, но тут же отдернула руку, уколовшись обо что-то. Изумленно присмотрелась: в траве лежало плетеное проволочное колечко – похоже, из проволоки от шампанского. Как-то она называется… мюсли[12], что ли?
– Не обращай внимания, – Константин, кажется, слегка смутился. – Это я машинально. Со студенческих лет привычка. Задумался, в руках крутил.
Я взяла колечко в руки. Оно было замысловато выплетено сложным узором – как можно такое сделать машинально, не задумываясь, я с трудом представляла. Впрочем, судя по всему, мастер выпустил его из рук, так и не доделав. Во всяком случае, один из концов проволоки торчал из плетения, и как раз об него-то я и уколола палец. Теперь посередине колечка в выемке дрожала капелька моей крови, выглядевшая в неверном свете садовых фонариков, как крохотный драгоценный камешек.
Константин попытался забрать у меня свое творение, однако я отдернула руку.
– Не дам, – сказала вслух. – На память оставлю. Красиво.
– Ну и ладно, – он пожал плечами. – Дай сюда тогда. Да давай, не бойся!
Я протянула ему колечко. Он взял его в руки и осторожно завернул куда-то торчащую проволочку – кажется, порезавшись при этом сам.
– Давай руку.
Я протянула руку ладонью вверх, однако он перевернул ее тыльной стороной… и надел мне на палец кольцо из проволоки. Я, растопырив пальцы, восхищенно полюбовалась его творением. На самом деле красиво.
– На память, – усмехнулся Константин.
Я зачарованно смотрела на кольцо на своей руке, а мой спутник вдруг резко отвернулся и закашлялся.
– Налить тебе еще? – как-то суетливо спросил он и, не дожидаясь моего ответа, протянул руку к бутылке и опрокинул ее – прямо на меня.
Впрочем, моему наряду вряд ли уже что-то могло повредить, так что, шепотом ругаясь, только вызвала еще немного теплого ветра – хоть подсушиться.
– Рыбка еще осталась. Хочешь рыбку? Золотая… – Константин протянул мне тараньку на пластиковой тарелке.
– Не хочу я твою рыбку! – злобно прошипела я.
– Ну… извини, – он как-то смущенно усмехнулся. – Просто… знаешь, в какой-то момент мне показалось…
Я моргнула. В конце концов… что я теряю?
– Да. Мне тоже показалось.
Его глаза вдруг оказались прямо напротив моих и я поняла, что сейчас просто провалюсь в их бездонную глубину.
– Слышьте, гаврики, – Арису, судя по голосу, отчаянно боролась с зевотой. – Ну вы там целоваться уже будете или что вообще?
Где-то на заднем плане согласно замычала Жюли.
Мы с Константином синхронно вздрогнули, переглянулись и ответили хором:
– Фиг вам!
Для надежности я еще слегка отползла.
– Слушай, – мне вдруг пришла в голову отличная мысль, – а венки ты плести умеешь?
– Еще чего не хватало, – Константин фыркнул.
Я улеглась поудобнее, закинув руки за голову и глядя в небо.
– А придется же, – вздохнула я. Куда ж ты денешься-то, подумала я. До первой смерти мне надо было найти, только найти. А вдруг я тебя нашла?
– Кстати, как ты относишься к Новой Зеландии?
А еще я, чувствуя неожиданно закипающие на глазах слезы, подумала о том, что, кажется, я – все еще всего лишь я. Мне все еще позволительно искать, ошибаться и делать глупости. Оставаться собой. Смеяться над собой.
И от этого понимания я вдруг почувствовала себя абсолютно, непозволительно, безнадежно и безудержно счастливой.
Эта книга – участник литературной премии в области электронных и аудиокниг «Электронная буква – 2019». Если вам понравилось произведение, вы можете проголосовать за него на сайте LiveLib.ru http://bit.ly/325kr2W до 15 ноября 2019 года.