— Я выполню твою просьбу и стану платить тебе больше, чем раньше, но прежде ты должен разделить гуся так, чтобы никто из моих близких не был обижен.
В семье хана было шесть человек: хан, его жена, две дочери и двое сыновей. Бедняк не долго думая приступил к дележке гуся.
— Ты, хан, — сказал он, — глава народа и своей семьи, поэтому тебе полагается голова гуся. — И бедняк протянул хану гусиную голову.
— Ты, женщина, должна всюду следовать за своим мужем, как шея за головой. — И бедняк отдал жене хана гусиную шею.
Каждой из дочерей хана он оторвал по гусиному крылу, сказав при этом:
— Вы, девушки, скоро упорхнете из этого дома, поэтому вам полагаются крылья.
Ханским сыновьям бедняк сказал:
— Вы — опора хана, поэтому даю каждому из вас по гусиной ноге.
Себе же бедняк взял туловище гуся, сказав так:
— Это туловище без головы, шеи, крыльев и ног никуда не годится, поэтому я беру его себе.
Хан был удивлен находчивостью бедняка и отпустил его, щедро одарив.
У хитрого бедняка был сосед. Прослышав о том, как бедняк добился своего, завистливый сосед подумал: «Ну, если бедняк за одного своего гуся добился милости хана, я принесу хану целых пять гусей, и тогда посмотрим, кого из нас хан одарит богаче!»
И вот, прихватив пять гусей, сосед бедняка отправился к хану.
Хан благосклонно принял подношение и сказал:
— Раздели между нами твоих гусей так, чтобы никто из нас не был обижен.
Как разделить пять гусей на шесть человек? Стал джигит думать: «Если дать каждому по гусю, то кто-то из семьи хана ничего не получит. Если дать каждому по половинке — много останется». Думал-думал да так ничего и не придумал. Тут хан ему говорит:
— Позови-ка сюда того бедного человека, который поделил между нами одного гуся.
Бедняк вновь предстал перед ханом. Не долго думая он положил одного гуся между ханом и его женой и сказал:
— Теперь вас трое.
Второго гуся он положил между двумя сыновьями хана и при этом сказал:
— Теперь и вас тоже трое.
Затем третьего гуся бедняк положил между ханскими дочерьми.
— Вот и вас трое, — сказал он.
Оставшихся двух гусей бедняк взял под мышку.
— Нас теперь тоже трое, — сказал он.
Хан еще раз подивился смекалке бедняка и снова одарил его. А завистливый сосед находчивого джигита так и ушел ни с чем.
37. Старик туркмен и старик ногаец
В давние времена жил старик ногаец. Он был беден. Однажды пришла ему на ум одна мысль. Он взял мешок, наполнил его сухим конским навозом, взвалил на плечи и отправился на базар. По дороге повстречался ему старый туркмен с мешком за спиной.
— Эй! Куда путь держишь? — спрашивает ногаец у туркмена.
— Да вот иду по аулам продавать табачный лист, — отвечает тот.
— А я как раз хочу обменять свою пшеницу на табак, — говорит хитрый ногаец.
Старики обменялись мешками, и каждый пошел своей дорогой. В пути ногаец развязал мешок, смотрит, а там сухая трава. Туркмен тоже заглянул в мешок и увидел там вместо пшеницы сухой конский навоз. Старики тут же повернули назад и сошлись на том самом месте, где обменялись мешками.
— По хитрости мы стоим друг друга, — решили старики и пошли дальше вместе.
Через некоторое время ногаец и туркмен достигли города и пришли к одному баю. У того бая было много коров, и он взял их в работники.
На утро старик ногаец отправился пасти коров, а старик туркмен остался чистить коровник. Ногаец так набегался за день за коровами, что вечером еле доплелся домой.
— Ну что, устал? — спрашивает его туркмен.
— Отчего мне уставать-то, — отвечает ногаец. — Целый день отдыхал в тени на траве.
— А я тоже весь день пролежал на сене, — говорит туркмен, хотя сам от усталости с ног валится.
На следующий день они решили перехитрить друг друга: ногаец остался чистить хлев, а туркмен погнал коров на выпас. Оба они устали от работы и еще раз убедились, что стоят друг друга хитростью. Подумали старики и поняли, что пользы от такой тяжелой работы не будет.
В доме у бая стоял сундук, полный золота, и старики решили его украсть. Ногаец говорит туркмену:
— Ты меня через трубу опусти в комнату, где стоит сундук.
Туркмен обвязал его веревкой и через трубу опустил в комнату. Ногаец открыл сундук, влез в него и заперся изнутри. Через некоторое время туркмен решил вытащить ногайца из комнаты, но вытянул лишь веревку. Тогда он сам опустился по трубе в комнату, смотрит: сундук стоит, а ногайца нет. Старик туркмен взвалил сундук на плечи и пустился наутек. Бежал-бежал, наконец устал, лег на землю и заснул. Тогда ногаец вылез наружу, схватил сундук и убежал. Старик туркмен проснулся, смотрит: сундука нет. Понял он, что это проделки ногайца, и пустился следом. Между тем ногаец долго бежал, устал, прилег на траву отдохнуть и заснул. В это время туркмен достиг того места. Он схватил сундук с золотом и спрятался в камышовых зарослях. Ногаец проснулся, увидел, что сундука нет, и решил перехитрить туркмена. Он вошел в камыши и стал ржать, как лошадь. Туркмен услышал ржание, захотел поймать лошадь — и нос к носу столкнулся с ногайцем.
— Ну, мы равны в хитрости! — решили они и пошли дальше снова вместе.
— Раз уж ты нашел меня, — говорит туркмен ногайцу, — то неси сундук. Теперь твоя очередь.
Ногаец взвалил сундук на спину и потащил. По дороге он решил отдохнуть. Прилег и заснул, а когда открыл глаза, смотрит: ни сундука, ни туркмена.
Ногаец долго искал своего спутника, но так и не нашел. Через несколько дней он достиг дома, где жил туркмен. Жена туркмена увидела ногайца и говорит:
— Вчера мой бедный муж отдал богу душу. Мы уж его похоронили.
— Я хочу помолиться на его могиле, проводи меня на кладбище, — попросил ногаец.
Женщина повела его на кладбище и указала могилу. Туркмен конечно был жив, и в этой могиле он прятался от ногайца.
— Оставь меня одного, — обратился ногаец к жене туркмена, — Я не могу молиться при тебе.
Женщина ушла, а ногаец подошел к могиле и заревел, как бык.
Услышав рев быка, туркмен закричал:
— Проклятый бык! Как он сюда попал?!
С этими словами он выскочил из могилы, чтобы прогнать быка, и увидел ногайца.
Тут оба хитреца стали обниматься и целоваться, приговаривая:
— В хитрости мы не уступаем друг другу.
38. Шахаржан
В давние времена на берегу Кубани жил один хан. Звали его Асылбек. В его ханстве было несколько аулов. Асылбек не заботился о жителях аулов. Им жилось тяжело и безрадостно.
Много лет Асылбек прожил в безделье и скуке. В один из дней он повелел собрать весь народ. Когда люди собрались, хан сказал им:
— Вы — мои рабы, и то, что я прикажу, должны исполнить не позднее завтрашнего утра, иначе не сносить вам головы. У такой-то балки лежит камень. Вы должны содрать шкуру с того камня и утром принести мне. Не принесете — прикажу всех убить.
Люди стали роптать, но ни один не посмел возразить хану. Весь день народ пребывал в печали и горести.
В том ханстве жил старик по имени Касым. Жена его умерла, и он один растил двенадцатилетнюю дочь Шахаржан. Касым, услышав приказ хана, огорчился больше других — ведь если он умрет, его дочь останется совсем одна! Опечаленный, он пришел домой. Шахаржан подала старику ужин, но ему не хотелось есть. Мысль о том, как выполнить приказ хана, не давала ему покоя.
— О чем ты думаешь, отец? Что-нибудь случилось? — спрашивает Шахаржан.
— Что тебе до моих дум, бедовая! — отвечает старик.
— Почему ты не поведаешь мне о своей печали, отец? Может, я сумею помочь тебе!
Касым рассердился:
— Ах ты бедовая! Мало мне забот, так еще ты последнюю ночь не даешь мне покоя!
Потом он немного успокоился, подумал и сказал:
— Наш хан с ума сошел, приказал нам до завтрашнего утра содрать шкуру с камня. Если мы не выполним его приказа, он убьет нас.
— Хан приказал принести шкуру камня? И вы не смогли ничего ответить ему? — спрашивает девочка.
— А что бы ты ответила?
— Я бы сказала так: «Хан-агай, ты самый почтенный из нас, твое слово — верное слово. То, что ты не зарезал, для нас — арам. Поэтому сначала ты сруби голову тому камню, а уж потом мы все вместе сдерем с него шкуру».
Старик подивился уму дочери и обрадовался, что спасет свой народ от смерти, когда завтра передаст хану слова Шахаржан.
С рассветом весь народ собрался во дворе хана. Каждый из них, опустив голову, ждал своей горькой участи. Только Касым не предавался печали.
Наконец хан вышел к народу и спрашивает:
— Ну как, принесли шкуру камня?
Тут Касым выступил вперед и говорит:
— Хан-агай, разреши мне сказать несколько слов перед смертью.
— Говори, да только все равно примешь смерть, раз не содрал шкуру с камня.
Тут старик сказал то, чему научила его дочь. Хая от удивления слова не мог сказать, а потом приказал:
— Идите все по домам, а старик пусть останется.
Ханский двор опустел, и старика стали терзать мрачные мысли. «Вот послушался дочери, — думал он, — и теперь меня ждет смерть».
Тем временем хан спрашивает:
— Кто тебя научил так ответить мне?
Старик испугался за жизнь дочери и ответил:
— Никто меня не учил, сам додумался.
— А почему же ты вчера молчал? — рассердился хан.
Тогда старик испугался еще больше и говорит:
— У меня есть дочь Шахаржан, двенадцати лет, вот она и научила меня так ответить.
— Ну что ж, раз твоя дочь так умна, посмотрим, что дальше будет.
С этими словами хан ушел в дом, а старик еще больше опечалился. «Что же теперь будет?» — думает он.
Тут хан выходит из дому и выносит шерсть с одной овцы.
— Отнеси эту шерсть дочери, — говорит он. — Пусть к утру сошьет чепкен, бурку и башлык, чтобы я мог надеть все это и отправиться в путь.
Старик взял шерсть и с поникшей головой побрел домой.
— Вот, бедовая, народ ты спасла от смерти, а меня повергла в горе. Из этой шерсти хан повелел тебе к утру сшить чепкен, бурку и башлык.