– У нас у всех есть предки, – негромко сказал трактирщик. – Иначе бы нас тут не было.
Шнобби перевел на него свой мутный взгляд и безуспешно попытался его сфокусировать.
– Так! – сказал он наконец. – Верно! Только… только у меня их больше, ясно вам? У меня в венах течет кровь самых что ни на есть королей, чтоб им пусто было!
– Это ненадолго, – произнес кто-то. Послышался смех, но в нем звучали угрожающие нотки, которые Колон давно научился различать и уважать. Этот смех напомнил ему о двух вещах: 1) ему оставалось всего шесть недель до отставки, 2) он уже давно не отлучался в уборную.
Шнобби порылся в карманах и извлек наружу потрепанный свиток.
– Видите? – спросил он и не без труда развернул его на стойке. – Видите? У меня и справка есть. Вот сюда смотрите! Тут написано «граф». Это я! Да вы бы могли меня прямо тут повесить!
– Могли бы, – сказал трактирщик, обводя взглядом толпу.
– В смысле, мой портрет! Переименовали бы это место в «Графа Анкского», а я б сюда приходил и каждый день надирался, как вам мыслишка? – спросил Шнобби. – Пробежит слушок, что тут выпивает граф, и посетители валом повалят. А за это ни пенса с вас ни возьму, ни самого малюсенького пенса! Народ будет говорить: «Вот это место – высший класс, а не какая-то рыгаловка, тут бывает сам лорд де Шноббс!»
Чья-то рука схватила Шнобби за горло. Колон не смог опознать ее владельца. Это был один из тех небритых, исполосованных шрамами выпивох, которые ближе к ночи начинают открывать бутылки зубами – чужими, если вечер особенно удался.
– Так что мы, недостаточно для тебя хороши, к этому ты клонишь? – спросил выпивоха.
Шнобби помахал свитком и открыл рот, из которого – Колон вдруг с ужасающей ясностью это понял – вот-вот должны было вырваться нечто вроде: «Убери от меня руки, презренный смерд!»
И тогда сержант Колон, проявив недюжинное самообладание и поразительное отсутствие здравого смысла, объявил:
– Давайте выпьем! Его сиятельство угощает!
По сравнению с «Залатанным барабаном» «Ведро» на Тусклой улице было оазисом спокойствия. Стража облюбовала это место и превратила его в храм, где можно было в тишине предаться высокому искусству алкоголизма. Не то чтобы там продавали особенно хорошее пиво – пиво было довольно дрянное. Но его подавали быстро, без лишних вопросов и в кредит. Это было единственное место, где Страже не приходилось быть настороже. В умении молча потягивать спиртное никто не сравнится со стражниками после восьмичасовой смены. Алкоголь служил им такой же надежной защитой, как шлемы и нагрудники. С ним было легче сносить удары судьбы.
А владелец, господин Сыр, был очень чутким слушателем. Он всегда прислушивался к фразам вроде «Нам еще по одной» и «Подливай, не останавливайся». И умел вовремя сказать нужные слова («В кредит? Не вопрос!»). Стражники всегда платили по счетам, иначе им грозил выговор от капитана Моркоу.
Ваймс угрюмо сидел над стаканом лимонада. Он хотел всего-то одну рюмку – и отлично понимал, что даже эта одна ему не светит. Ведь где одна, там и дюжина. Но знание не прибавляло ему радости.
В трактире собралась уже почти вся дневная смена, да еще пара стражников, у которых был выходной.
Каким бы замызганным ни было это местечко, Ваймсу оно нравилось. Под гул голосов он мог отдаться собственным мыслям, не путаясь сам у себя под ногами.
Господин Сыр разрешил сделать из своего трактира, по сути, пятую штаб-квартиру Стражи в том числе из соображений безопасности. Стражники в общем и целом были довольно мирными посетителями. Они переходили из вертикального положения в горизонтальное без особого шума, не затевая крупных драк и почти не громя мебель. К тому же за все это время трактир ни разу не грабили. Стражники очень, очень трепетно относились к тому, чтобы их возлияниям никто не мешал.
Потому-то господин Сыр был порядком удивлен, когда дверь распахнулась и внутрь ворвались трое мужчин, размахивая арбалетами.
– Всем сидеть на месте! Шелохнетесь – и вы трупы!
Грабители остановились у стойки. К их удивлению, приход их не вызвал всеобщего ажиотажа.
– Да закройте кто-нибудь эту проклятую дверь! – прорычал Ваймс.
Стражник, что стоял у двери, последовал его приказу.
– И заприте на засов, – добавил Ваймс.
Троица грабителей огляделась. Когда их глаза привыкли к полумраку, они осознали, что обстановка в трактире была весьма… шлемоблещущей. Но все эти шлемы не двигались. Они наблюдали.
– Вы, ребята, недавно в городе? – спросил господин Сыр, протирая стакан.
Самый храбрый из троицы наставил на него арбалет.
– А ну гони деньги, живо! – завопил он. – Иначе, – добавил он, обращаясь ко всему залу, – можете попрощаться с трактирщиком.
– Да и пускай. В городе трактиров хватает, – сказал кто-то.
Господин Сыр продолжал невозмутимо протирать стакан.
– Спасибо, констебль Бедрокус, – сказал он. – У тебя на счету два доллара тридцать пенсов, и не думай, что я забуду.
Грабители прижались друг к дружке. Что-то в этом трактире было не так. Им померещился очень характерный звук – с таким звуком из ножен достают всевозможное оружие.
– Кажется, я вас уже где-то видел, – сказал Моркоу.
– О боги, это же он, – простонал один из грабителей. – Хлебомет!
– Я думал, господин Ломозуб вас отвел в Гильдию Воров, – продолжил Моркоу.
– Там у нас случилась перепалка насчет налогов…
– Не говори ему!
Моркоу хлопнул себя по лбу.
– Точно! – сказал он. – Налоговые декларации! Наверное, господин Ломозуб волнуется, что я о них забыл.
Грабители так вжались друг в друга, что походили на шестирукого толстяка, которому приходится очень много платить за шляпы.
– Э… Стражникам ведь нельзя убивать людей, правда? – спросил один.
– На дежурстве нельзя, – ответил Ваймс.
Тот, что похрабрее, вдруг дернулся и рывком вытащил Ангву из-за стола.
– Не троньте нас, а то девчонке не поздоровится! Ясно? – ухмыльнулся он.
В зале кто-то прыснул.
– Надеюсь, обойдется без смертоубийства, – сказал Моркоу.
– Это мы еще посмотрим!
– Простите, я разве к вам обращаюсь? – спросил Моркоу.
– За меня не беспокойся, – сказала Ангва. Она огляделась, убедилась, что Шельмы рядом нет, и вздохнула. – Пойдемте, господа, пора с этим покончить.
– С едой играть нехорошо! – заметил кто-то из толпы.
Послышалась еще пара смешков. Потом Моркоу сел на место, и все сделали вид, что их очень интересует содержимое кружек.
– Все в порядке, – тихо сказала Ангва.
Грабители чувствовали, что здесь есть какой-то подвох, но не могли разобрать, какой. Никто в трактире не шелохнулся, пока они пятились к двери, снимали засов и, увлекая за собой Ангву, выходили за порог, в туман.
– Может, надо помочь? – спросил какой-то констебль-новобранец, когда дверь за ними захлопнулась.
– Они не заслужили помощи, – ответил Ваймс.
С улицы донесся звон железа, а следом – низкий протяжный вой.
И вопль. И другой вопль. И третий вопль, перемежаемый выкриками: «НЕТНЕТНЕТнетнетНЕЕЕЕЕЕТ! Ааааа… Агрх…» Что-то тяжело ударилось в дверь.
Ваймс повернулся к Моркоу.
– Вы с констеблем Ангвой, – спросил он, – э-э… хорошо ладите?
– Хорошо, сэр, – ответил Моркоу.
– А то мало ли, вдруг у вас есть какие-то… м-м-м… трудности…
Послышался грохот, а потом за дверью что-то забулькало.
– Мы с ними справляемся, сэр, – сказал Моркоу, чуть повысив голос.
– Я слышал, ее отец не очень-то рад, что она тут работает…
– В Убервальде нет закона как такового, сэр. Там считают, что сильному обществу законы не нужны. Я бы не назвал барона сторонником прогрессивных взглядов, сэр.
– Говорят, он кровожадный, каких мало…
– Она хочет остаться в Страже, сэр. Ей нравится общаться с людьми.
Снаружи снова что-то заклокотало. В окне мелькнула мужская рука, отчаянно царапавшая ногтями стекло, а потом резко пропала из виду.
– Ну, не мне судить, – сказал Ваймс.
– Все так, сэр.
На несколько мгновений повисла тишина, а потом дверь медленно открылась. Ангва вошла, поправила одежду и уселась за стол. Все стражники в зале снова уставились в кружки – на случай, если не рассмотрели что-то в прошлый раз.
– Э… – начал Моркоу.
– Ничего такого, просто царапины, – ответила Ангва. – Но один из них случайно выстрелил другому в ногу.
– Занеси в рапорт, что они сами себя поранили, сопротивляясь аресту, – сказал Ваймс.
– Да, сэр, – сказала Ангва.
– Но это не совсем верно, – заметил Моркоу.
– Они попытались ограбить наш трактир и взять вер… Ангву в заложники, – сказал Ваймс.
– О, теперь понятно, сэр, – сказал Моркоу. – Сами себя поранили. Да. Несомненно.
В «Залатанном Барабане» царило безмолвие. Ведь трудно шуметь, когда лежишь в отключке.
Сержант Колон не мог нарадоваться своей находчивости. Как известно, чтобы прекратить драку, надо хорошенько вдарить, но в этом случае оказалось достаточно вдарить по пиву и джину.
Кое-кто, правда, все еще держался на ногах. Это были самые прожженные забулдыги, которые пили так, будто завтра не наступит, и втайне на это надеялись.
Фред Колон дошел до той стадии опьянения, когда его тянуло на разговоры. Он повернулся к одному из собутыльников.
– Х-хорошо тут, – выдавил он.
– Ох, что же я скажу жене… – простонал его собеседник.
– Без понятия. Ну скажи, что задержался на работе, – предложил Колон. – И мятную конфетку съешь перед приходом, обычно помогает…
– Задержался на работе? Ха! Да меня с этой работы выкинули пинком под зад! Меня, мастера своего дела! Пятнадцать лет горбатился на Спаджера и Вильямса, потом Мастерс их разорил, я перешел к Мастерсу, и нате вам, оттуда меня тоже выперли! «В ваших услугах больше не нуждаемся!» А все эти проклятые големы! Лишают людей работы! Да зачем им вообще работать? Им же не надо кормить семью, они ни в семье не нуждаются, ни в еде! Но шевелятся при этом так проворно, что только ручищи мелькают.