«Прежде такого не бывало», – подумал Колон. В старые добрые времена, застукав кого-то за воровством, стражники разве что дверь перед воришкой не придерживали, чтобы легче было сбежать. Зато оставались целы.
Он оперся на стену и на какой-то ящик и ухитрился встать на ноги. На общий расклад это особо не повлияло, но после того, как шум в голове утих, он смог неуклюже допрыгать до двери.
Из-за нее по-прежнему доносились голоса.
Судя по всему, в переплет попал не только сержант Колон.
– …шутки шутить? И за этим ты меня сюда позвал? В Страже есть вервольф! Ах-ха. Настоящий оборотень, не чета твоей швали. Кинешь монетку – она учует, что выпало!
– Может, убьем его и утащим тело?
– Думаешь, она не унюхает разницу между живым человеком и трупом?
Сержант Колон тихо застонал.
– А что, если мы уведем его подальше… В тумане все равно не видно…
– И страх она тоже учует, болван ты эдакий. Ах-ха. Ну что мешало пустить его внутрь? Что бы он такого заметил? Я этого стражника знаю. Старый трус, жирный, как свинья, и такой же тупой, ах-ха. От него вечно страхом несет.
Сержант Колон надеялся, что от него сейчас не понесет кое-чем еще.
– Пускай Мешуга с ним разберется, ах-ха.
– Точно? Он в последнее время сам не свой. Бродит по ночам и орет. А еще трескаться начал. Я так и знал, что этим глиняным остолопам нельзя доверять, ничего не могут сделать как следует…
– Конечно, нельзя, все это знают. Ах-ха. Проследи, чтобы все прошло как надо!
– Я слышал, что Ваймс…
– О Ваймсе можешь не беспокоиться!
Колон отодвинулся от двери – так бесшумно, как только мог. Он понятия не имел, что это за Мешуга такой, но одно было ясно: от него стоит держаться подальше.
Будь он посмекалистее, как Сэм Ваймс или капитан Моркоу, что бы он сейчас предпринял? Нашел бы какой-нибудь гвоздь и избавился от пут? Веревки были тонкие, тугие и больно врезались в запястья – не веревки даже, а скрученные нитки. Чем бы их перерезать…
Увы: порой люди, вопреки всякому здравому смыслу, неосмотрительно оставляют своих связанных врагов в помещениях, где нет ровным счетом никаких гвоздей, удобных острых камешков, осколков стекла и даже самых завалящих кусков железа, из которых можно было бы собрать полнофункциональную бронированную машину.
Он снова опустился на колени и пополз по полу. Сгодилась бы даже щепка. Или торчащий штырь. Или распахнутая настежь дверь с надписью «СВОБОДА». Колон был согласен на все.
Но довольствоваться ему пришлось крохотным светлым пятнышком на полу. Из ветхой деревяшки выпал сучок, и сквозь отверстие просачивался мутный оранжевый свет.
Колон согнулся и припал глазом к дырке. К несчастью, нос тоже оказался в непосредственной близости от нее.
Вонь была нестерпимая.
Кажется, внизу журчала вода – ну или, по крайней мере, какая-то жидкость.
Судя по всему, под ним бежал один из многочисленных ручьев, протекавших через город. Конечно, их уже несколько сотен лет как застроили и теперь использовали – если вообще использовали – как… Ну что люди испокон веков делают с чистой свежей водой? Заплевывают и загаживают. А этот ручей к тому же протекал под скотобойнями. Запах аммиака сверлом ввинчивался в ноздри.
И все же там, внизу, что-то светилось.
Колон задержал дыхание и снова заглянул в дырку.
В паре футов под ним виднелся крошечный плот. На нем было аккуратно уложено полдюжины крысиных тушек и горел огрызок свечи.
В поле зрения вплыла миниатюрная лодка. На дне ее лежала еще одна крыса, а на скамье сидел и греб…
– Двинутый Крошка Артур?
Человечек задрал голову.
– Это еще кто?
– Это я, Фред Колон, твой старый приятель! Ты мне не подсобишь?
– Чего ты там забыл?
– Меня связали и хотят убить! Почему тут так воняет?
– Это же Зацепильный ручей. Вся дрянь со скотобоен стекает прямехонько сюда. – Двинутый Крошка Артур ухмыльнулся. – Чувствуешь, как пробирает, да? Я Король Золотой Реки, и это мои владения!
– Так смешно, просто уписаться, – проворчал Колон. – Артур, меня убить хотят!
– Уписаться? Ха-ха, я смотрю, ты входишь во вкус!
Колон почувствовал, что у него мозг вскипает от напряжения.
– Я вышел на след тех мерзавцев, что травили твоих крыс, – наконец сказал он.
– Гильдия Крысоловов! – зарычал Артур, чуть не выронив весло. – Так и знал, что это они! Я же в этих местах и промышляю! Тут, внизу, полно дохлых крыс – жесткие уже стали, как подметка!
– Вот именно! И теперь мне надо сообщить имена всех этих подонков командору Ваймсу! Лично! И чтобы все мои руки и ноги были на месте – у него с этим строго.
– Ты вообще просек, что сидишь на крышке люка? – спросил Артур. – Погоди минутку, никуда не уходи.
Он отгреб из поля зрения. Колон откатился от дырки. Некоторое время спустя в стене что-то заскреблось, а потом кто-то отвесил ему затрещину.
– Ай!
– А деньжат мне с этого перепадет? – спросил Двинутый Крошка Артур, поднимая повыше огарок свечи – совсем малюсенькой свечи, как с именинного пирога.
– А как же твой гражданский долг?
– Ясно, не перепадет, значит?
– Перепадет! Еще как перепадет! А теперь развяжи меня!
– Связали тебя какими-то нитками, – сказал Артур, переместившись к его запястьям. – Даже веревки приличной не нашлось.
Колон почувствовал, что снова может шевелить руками, хотя на запястья до сих пор давило.
– А где люк? – спросил он.
– Говорю же, прямо под тобой. Раньше в него что-то сбрасывали, но с виду уже век им не пользовались. Нет, ну ты подумай, по всем подвалам мертвые крысы! Размером с твою башку, только в два раза дохлее! А я еще думал, чего это они в последнее время такие вялые?
С тихим звоном лопнула бечевка. Колон осторожно сел и попытался растереть онемевшие ноги.
– А других путей наружу нет? – спросил он.
– Для меня – полно. Для такого увальня, как ты, – фиг там плавал, – ответил Двинутый Крошка Артур. – Придется тебе искупаться.
– Ты что, хочешь меня сбросить… прямо туда?
– Да ты не боись, не утонешь.
– Уверен?
– Сто пудов. Разве что задохнешься. Слыхал поговорку – «по уши в дерьме и без весла»?
– Ну?
– Весла при тебе нет, как я вижу, – хмыкнул Двинутый Крошка Артур. – Это все из-за скотобоен. Сам понимаешь, если скотину запереть в тесном загоне, она нервничает.
– Еще как понимаю.
Снаружи что-то хрустнуло. Колон сделал усилие и поднялся на ноги.
Дверь открылась.
Дверной проем заполнила массивная фигура. Свет бил ей в спину, так что был виден только силуэт – и два треугольных горящих глаза.
Тело Колона, во многих отношениях куда более разумное, чем голова, которую оно носило на плечах, решило все за него. Воспользовавшись адреналином, очень удачно впрыснутым в кровь, оно подпрыгнуло на несколько футов и приземлилось так, чтобы кованые ботинки Колона одновременно стукнулись о люк.
Вековая грязь и ржавый металл не выдержали такого удара.
Колон провалился под пол. К счастью, его телу хватило предусмотрительности, чтобы зажать нос, прежде чем плюхнуться в злополучный ручей.
– Чавк, – сказала жижа.
Многим, кто барахтается в воде, не хватает воздуха. Колону его тоже не хватало – но по другой причине. Ему страшно было представить, что будет, если он решит вдохнуть.
Он всплыл на поверхность – вернее, его вынесли туда газы, обильно выделяемые жижей. В нескольких футах от него раскачивался на волнах плотик Двинутого Крошки Артура. Свеча на плоту горела синим пламенем.
Кто-то прыгнул Колону на шлем и ударил в него пятками, словно пришпоривал коня.
– Вперед и направо! А ну шевелись!
Колон то ли побрел, то ли поплыл по зловонному туннелю. Страх придавал ему сил. Потом он, конечно, потребует свое назад с процентами, но пока что Колон двигался вперед, рассекая волны, которые с чавканьем сходились за его спиной.
Он остановился, только когда над головой внезапно стало пусто и он понял, что выбрался наружу. Колон пошарил рукой в темноте, нащупал скользкие сваи причала и прильнул к ним, тяжело дыша.
– Что это была за тварь? – спросил Двинутый Крошка Артур.
– Голем, – прохрипел Колон.
Он ухватился за доски причала, попробовал подтянуться и плюхнулся обратно в воду.
– Эй, ты слышал? Это что за звук? – вдруг сказал Двинутый Крошка Артур.
Сержант Колон торпедой вылетел из воды, приземлился на причал и распластался по нему.
– А нет, показалось, – сказал Двинутый Крошка Артур.
– Слушай, друзья тебя тоже называют Двинутым Крошкой Артуром? – пробормотал Колон.
– Не знаю. У меня их нет.
– Удивительно, с чего бы это.
У лорда де Шноббса, в свою очередь, друзей теперь было полным-полно.
– Ну, вздрогнем! – воскликнул он. – Да не надо так дрожать, дамочка, я же не в прямом смысле!
Кто-то взахлеб расхохотался.
Шнобби стоял в самом центре толпы и улыбался до ушей. Он не помнил, когда последний раз так радовался жизни, не стянув штаны.
В дальнем углу гостиной бесшумно закрылась дверь. За ней, в уютной курительной комнате, несколько неизвестных расселись в кожаных креслах и выжидающе посмотрели друг на друга.
Наконец один из них сказал:
– Это феноменально. Поистине феноменально. У него и вправду есть кризма.
– В каком смысле?
– Он до того отвратителен, что это завораживает. Взять хотя бы эти его анекдоты… Вы заметили, как все просят рассказать еще и еще, потому что им самим не верится, что кто-то может так шутить в приличном обществе?
– Мне, кстати, понравился тот, что про теннис…
– А его манеры! Вы их заметили?
– Нет.
– Вот именно!
– И запах! Не забудьте про запах!
– Я бы даже не сказал, что он дурной. Скорее… своеобразный.
– И вообще, если постоять с ним рядом несколько минут, нос как-то привыкает, и…
– Словом, это сложно объяснить, но он чем-то привлекает людей.
– Как публичные казни.