Шнобби кивнул. Именно такие разговоры вели между собой большие шишки. Именно для этого он и был рожден.
От бренди по телу разливалось приятное тепло.
– Равновесие в городе и без того хрупкое, а если мы сейчас будем искать нового патриция, оно точно нарушится, – раздался голос из другого кресла. – Как вы полагаете, лорд де Шноббс?
– А то. Гильдии мигом сцепятся, как пауки в банке, – авторитетно заявил Шнобби. – Ясное дело.
– Как вы все блестяще резюмировали, милорд!
Из других кресел одобрительно забормотали.
Шнобби разулыбался. О да. Такая жизнь как раз по его мерке. Вовсю шишковать с другими шишками, разговаривать всякие важные разговоры, вместо того чтобы оправдываться за опустевшую копилку… Совсем другое дело.
Очередное кресло спросило:
– Да и есть ли среди глав гильдий те, кому по силам такая задача? Торговлю в нескольких лавках они наладить могут, но управлять целым городом… Не думаю. Возможно, господа, пришла пора избрать новый путь. Возможно, крови пришла пора явить себя.
Кучеряво выражается, подумал Шнобби, но, видать, в высших кругах так и положено.
– В такие времена, – сказало кресло, – город наверняка в надежде обратит свой взор на представителей самых почтенных родов. И если один из них согласится взвалить на себя эту ношу, это будет в наших общих интересах.
– Я бы решил, что у этого чудака с башкой не лады, – сказал Шнобби. Он отхлебнул еще бренди и с чувством взмахнул сигарой. – Но вы не волнуйтесь, – добавил он. – Все знают, что у нас тут под боком король околачивается. Пошлите за капитаном Моркоу – и дело в шляпе.
Над городом в клубах тумана ворочался очередной вечер.
Когда Моркоу вернулся в штаб-квартиру, капрал Задранец скорчила многозначительную гримасу и глазами указала на скамью, где сидело трое угрюмых посетителей.
– Они хотят видеть кого-нибудь из старших офицеров! – прошептала она. – Но сержант Колон еще не вернулся, а к Ваймсу я стучалась, но его, кажется, нет на месте.
Моркоу изобразил приветливую улыбку.
– Добрый вечер, госпожа Лада, – сказал он. – Господин Боггис… Доктор Низз… Прошу прощения. У нас в последнее время полно работы: тут и отравление, и эта чехарда с големами…
Глава Гильдии Убийц тоже улыбнулся – одними губами.
– Об отравлении мы и пришли поговорить, – сказал он. – Можем мы где-нибудь уединиться?
– Можно в столовой, например, – сказал Моркоу. – Сейчас уже поздно, так что там никого. Сюда, пожалуйста…
– А вы тут неплохо обустроились, – заметила госпожа Лада. – Столовая, ну надо же…
Она переступила порог и замерла.
– Неужели люди здесь едят? – спросила она.
– В основном жалуются на дрянной кофе, – ответил Моркоу. – И пишут рапорты. Командору Ваймсу по душе отчетность.
– Капитан Моркоу, – твердо сказал доктор Низз, – мы должны обсудить с вами прискорбное… На что это я такое сел?
Моркоу поспешно смахнул крошки со стула.
– Простите, сэр, у нас сейчас толком не хватает времени на уборку…
– Ничего, ничего.
Глава Гильдии Убийц сложил вместе ладони и склонился к нему.
– Капитан Моркоу, мы пришли, чтобы обсудить трагическое отравление лорда Витинари.
– Вам бы лучше с командором Ваймсом поговорить…
– Я полагаю, что командор Ваймс в вашем присутствии не раз пренебрежительно отзывался о лорде Витинари, – сказал доктор Низз.
– «Его бы повесить, да только он вывернется из петли» – вы такие фразы имеете в виду? – спросил Моркоу. – О да, так он говорил, конечно. Но так все говорят.
– И вы тоже?
– Ну… нет, – признал Моркоу.
– И я верно понимаю, что он лично взялся расследовать его отравление?
– Верно. Но…
– Вам не кажется это странным?
– Нет, сэр. Если подумать, в этом нет ничего удивительного. Мне кажется, Витинари ему даже по-своему симпатичен. Ваймс как-то сказал, что если патриция когда-нибудь убьют, пусть лучше он сам это сделает.
– Неужели?
– Но он это сказал с улыбкой. Ну… с усмешкой по крайней мере.
– Он, э, каждый день посещает его сиятельство, так ведь?
– Да, сэр.
– И все его усилия по поиску отравителя пока что ни к чему не привели?
– Не совсем так, сэр, – сказал Моркоу. – Мы обнаружили множество способов, которыми Витинари не могли отравить.
Низз кивнул своим спутникам.
– Мы бы хотели осмотреть кабинет командора, – сказал он.
– Не уверен, что… – начал Моркоу.
– Подумайте хорошенько, – сказал доктор Низз. – Мы действуем от имени большинства городских гильдий. Мы считаем, что у нас есть все основания осмотреть его кабинет. Вы, конечно же, составите нам компанию – чтобы убедиться, что мы не делаем ничего незаконного.
– Ну… если я буду с вами… – неуверенно проговорил Моркоу.
– Конечно, конечно, – сказал Низз. – Надо соблюсти процедуру.
Моркоу проводил их к кабинету Ваймса.
– Я даже не знаю, у себя он или нет, – сказал он, открывая дверь. – Как я уже говорил, у нас… ох.
Низз выглянул из-за его спины и увидел обмякшую фигуру, уронившую голову на стол.
– Похоже, сэр Сэмюэль все-таки у себя, – сказал он. – Хотя и не в себе.
– Я даже отсюда чувствую запах спиртного, – сказала госпожа Лада. – Ужас, до чего пьянство доводит людей!
– Целая бутылка «МакАбра», – заметил господин Боггис. – Везет же кому-то!
– Но он целый год и капли в рот не брал! – воскликнул Моркоу и потряс за плечо Ваймса, распростертого на столе. – Он ходит на специальные собрания и все такое!
– Ну-ка, посмотрим, что тут у нас… – сказал доктор Низз.
Он выдвинул один из ящиков стола.
– Капитан Моркоу! – позвал он. – Вы можете засвидетельствовать, что здесь находится пакет с каким-то подозрительным порошком? Чтобы я…
Рука Ваймса стремительно захлопнула ящик, прищемив доктору Низзу пальцы. Выставленный локоть врезался главе Гильдии Убийц в живот, а когда Низз согнулся, то со всего размаху влетел носом в сжатый кулак.
После этого Ваймс открыл глаза.
– Что такое? Что за шум? – спросил он и поднял голову. – Доктор Низз? Господин Боггис? Моркоу? Хм?..
– Фто? Фто? – переспросил Низз. – Да фы мне ноф фломали!
– Как же так! Прошу прощения, – сказал Ваймс, всем своим видом излучая озабоченность. Он резко отодвинул кресло, заодно пребольно ударив Низза его ручкой ниже пояса, и встал. – Боюсь, я задремал, а когда проснулся и обнаружил, что кто-то пытается обворовать…
– Да вы же пьяны в стельку! – воскликнул господин Боггис.
Ваймс окаменел.
– Разве? Четыре черненьких чумазеньких чертенка, – выплюнул он и толкнул Боггиса в грудь, – чертили черными чернилами чертеж! Мне продолжать? – Он еще пару раз толкнул Боггиса, пока не припер его к стенке. – Или черт с ними со всеми?
– А фто наффет этофо? – прокричал Низз, одной рукой прикрывая разбитый нос, а другой указывая на пакет.
Ваймс обернулся к нему с безумной ухмылкой.
– Ах, этого, – сказал он. – Подловили меня, подловили. Это ужасно опасная штука.
– Ага, сознаешься!
– Именно. И, кажется, у меня нет выбора, кроме как избавиться от свидетельств… – Ваймс схватил пакет, разорвал и высыпал почти все содержимое себе в рот.
– Ммм, – протянул он, тщательно пережевывая порошок. – Так приятно на языке пощипывает, вы бы знали!
– Но это же мышьяк, – сказал Боггис.
– Да что вы говорите! – воскликнул Ваймс и сглотнул. – Невероятно! Есть у меня один гном, хитрый маленький шельмец, так он вечно возится с какими-то колбами и трубками, чтобы определить, мышьяк перед ним или нет. А вы, оказывается, на глаз его распознаете! Давайте я вам передам дело? И вещдоки заодно.
Он кинул Боггису надорванный пакет, но вор отшатнулся, и пакет упал. Содержимое веером рассыпалось по полу.
– Прошу прощения, – сказал Моркоу. Он присел и пригляделся к порошку.
Считается, будто стражники могут определить любое вещество, просто понюхав его, а затем осторожно взяв на палец и попробовав, но в Страже от этой практики отказались с тех самых пор, как констебль Кремень обмакнул палец в контрабандную смесь нашатыря с радием, сказал: «Да, это определенно Шлак, бубль-губль-чпок», а потом три дня провел привязанным к кровати, пока пауки не оставили его в покое.
И все же Моркоу сказал:
– Уверен, что это не яд.
Он взял на палец немного порошка, лизнул его и заключил:
– Это сахар.
Низз, изрядно подрастерявший хладнокровие, ткнул пальцем в Ваймса.
– Вы же сказали, что этот порошок ужасно опасен! – завопил он.
– Конечно, опасен! Знаете, что он с зубами делает, если много его есть? – взревел Ваймс. – А вы думали, это что?
– Нас известили… – начал Боггис.
– Ага, конечно, известили! Слышал, капитан? Их известили! Значит, им теперь все можно!
– Мы действовали из лучших побуждений, – сказал Боггис.
– Давайте-ка проверим, – сказал Ваймс. – Вас известили о том, что Ваймс валяется у себя в кабинете пьяный как сапожник, а в столе у него пакет мышьяка? И у вас, конечно же, сразу появились лучшие побуждения?
Госпожа Лада прокашлялась.
– Ну ладно, это зашло слишком далеко. Вы правы, сэр Сэмюэль, – сказала она. – Нам всем отправили записку. – Она передала Ваймсу листочек бумаги, исписанный заглавными буквами. – И, как я вижу, нас ввели в заблуждение, – добавила она, гневно покосившись на Боггинса и Низза. – Примите мои извинения. Пойдемте, господа.
Она выскользнула за дверь. Боггис поспешил за ней.
Низз осторожно потрогал разбитый нос.
– Какую мы назначили цену за вашу голову, сэр Сэмюэль? – спросил он.
– Двадцать тысяч долларов.
– Серьезно? Думаю, ее непременно нужно повысить.
– Рад слышать. Придется раскошелиться на новый капкан.
– Я, э, вас провожу, – сказал Моркоу.
Когда он прибежал обратно, Ваймс высунулся в окно и ощупывал стену.
– Все кирпичи на месте, – пробормотал он. – Вся черепица цела… а в приемной весь день дежурили. Чудеса, да и только.