– Так точно, сэр. Как и подозреваемого, сэр. С технической точки зрения.
– Он тем не менее влиятельный член общества. Обладающий авторитетом.
– Да, сэр.
Лорд Витинари снова пошелестел бумагами. На одной из них были пятна сажи.
– Также, судя по всему, мне следует объявить тебе благодарность, командор.
– Сэр?
– Члены Королевской геральдической палаты, или, по крайней мере, того, что осталось от Королевской геральдической палаты, отправили мне записку о том, как мужественно ты действовал прошлой ночью.
– Сэр?
– Выпустил из загонов всех этих геральдических животных, подал сигнал тревоги и так далее. Доблестный защитник – так они тебя назвали. Насколько мне известно, в настоящее время большинство этих существ находятся у вас?
– Да, сэр. Мы не могли бросить их в беде, сэр. У нас есть несколько пустых загонов, сэр, а Кит с Родриком отлично устроились в пруду. Сибилле они очень приглянулись, сэр.
Лорд Витинари кашлянул и уставился в потолок.
– Так о чем это мы… Ах да, о пожаре. И о твоем, хм, неоценимом вкладе.
– Это мой гражданский долг, сэр.
– Как я понимаю, причиной пожара стала упавшая свеча – упавшая, вероятно, после вашей драки с Драконом, Королем Гербов.
– Я полагаю, что так, сэр.
– И, похоже, так полагают и геральдисты.
– А Дракону уже рассказали? – невинно поинтересовался Ваймс.
– Да.
– И как он принял это известие?
– Он долго вопил, Ваймс. Истошно, как мне доложили. И по какой-то причине выкрикивал очень много угроз в твой адрес.
– У меня очень плотное расписание, но попробую его втиснуть, сэр.
– Дзынь-дилинь-дилинь! – прозвенел голосок. Ваймс хлопнул себя по карману.
Какое-то время Витинари сидел молча и барабанил пальцами по столу.
– Думаю, там было много древних манускриптов. Как мне сказали, бесценных.
– Да, сэр. Никакой ценности, сэр.
– Есть ли шанс, что ты только что меня не понял, командор?
– Не исключено, сэр.
– Сведения о происхождении многих почтенных родов развеялись как дым, командор. Конечно, геральдисты сделают все возможное, чтобы их восстановить, да и сами семьи вели записи, но, откровенно говоря, все это будет построено на догадках и обрывках. Донельзя досадная история. Ты улыбаешься, командор?
– Игра света, сэр.
– Командор, я всегда полагал, что тебе присуще органическое неприятие любой власти.
– Сэр?
– Похоже, тебе удалось его сохранить, даже несмотря на то что ты сам облечен властью.
– Сэр?
– Это почти дзэнский парадокс.
– Сэр?
– Кажется, мне нездоровилось всего несколько дней, а ты ухитрился вывести из себя каждую важную персону в городе.
– Сэр.
– «Да, сэр» или «Нет, сэр»?
– Просто «сэр», сэр.
Лорд Витинари взглянул на какую-то записку.
– Ты на самом деле ударил кулаком главу Гильдии Убийц?
– Да, сэр.
– Почему?
– Не было при себе кинжала, сэр.
Витинари резко отвернулся.
– Совет Церквей, Храмов, Священных рощ и Огромных зловещих камней требует… на самом деле он много чего требует, в том числе пригнать табун диких лошадей. Но первый пункт в списке – твое увольнение.
– Да, сэр?
– В общей сложности мне пришло семнадцать писем с требованиями лишить тебя значка. Некоторые хотят, чтобы тебя заодно лишили кое-каких частей тела. Почему ты вечно у всех поперек горла?
– Похоже, это мой врожденный талант, сэр.
– Но чего ты надеялся добиться?
– Раз уж вы спрашиваете, сэр, – мы выяснили, кто убил отца Трубчека и господина Хопкинсона и кто травил вас, сэр. – Ваймс помолчал. – Два из трех – неплохой результат, сэр.
Витинари снова пролистал бумаги.
– Фабриканты, убийцы, священники, мясники… кажется, ты разъярил почти всех влиятельных людей в городе. – Он вздохнул. – Видимо, у меня нет выбора. С этой недели придется повысить тебе жалованье.
Ваймс моргнул.
– Сэр?
– В рамках приличий, конечно. На десять долларов в месяц. И, по-видимому, в штаб-квартиру нужна новая доска для игры в дротики? Меня всякий раз об этом просят.
– Это все Детрит, – сказал Ваймс, не в силах придумать ничего, кроме правдивого ответа. – Он их разбивает в щепки.
– О, ясно. Кстати, о щепках: возможно, ты применишь свои аналитические способности и поможешь нам найти ответ на загадку, над которой мы бьемся с самого утра.
Патриций встал и направился к лестнице.
– Да, сэр? О чем речь? – спросил Ваймс, спускаясь вслед за ним.
– Это в Крысином зале, Ваймс.
– Правда, сэр?
Витинари открыл двустворчатые двери.
– Вуаля, – сказал он.
– Это такая штука, которую дамы крепят на шляпки, сэр?
– Нет, командор, это значит «Что это такое торчит из стола?», – резко ответил патриций.
Ваймс заглянул в зал. Внутри никого не было. Длинный стол из красного дерева был пуст.
Не считая топора. Он глубоко вошел в древесину, чуть не расколов стол пополам. Кто-то подошел, со всей силы всадил топор прямо по центру и оставил его торчать рукояткой вверх.
– Это топор, – сказал Ваймс.
– Потрясающе, – заметил лорд Витинари. – Ты едва успел его изучить – и уже дал верный ответ. Но что он тут делает?
– Не могу знать, сэр.
– Как сообщают слуги, сэр Сэмюэль, около шести утра ты пришел во дворец…
– Да, точно, сэр. Хотел убедиться, что этого подонка надежно заперли, сэр. Ну и проверить, все ли в порядке.
– Ты не заходил в эту комнату?
Ваймс не сводил глаз с горизонта.
– Зачем мне в нее заходить, сэр?
Патриций постучал по рукоятке. Топор чуть слышно загудел.
– Насколько мне известно, утром здесь проходила встреча Городского совета. Или, по крайней мере, намечалась. Говорят, что все разбежались очень быстро. И выглядели очень перепуганными.
– Может быть, кто-то из них это и сделал, сэр.
– Такая возможность, конечно, есть, – сказал лорд Витинари. – Стоит ли надеяться, что ты найдешь на этом топоре свои знаменитые улики?
– Боюсь, что нет, сэр. На нем слишком много отпечатков.
– Не правда ли, было бы ужасно, если бы люди возомнили, что могут брать закон в собственные руки…
– О, за это не беспокойтесь, сэр. Я его крепко держу.
Лорд Витинари снова постучал по топору.
– Скажи, сэр Сэмюэль, тебе известно выражение «Quis custodiet ipsos custodes»?
Вообще-то Моркоу иногда произносил эту фразу, но Ваймс был не настроен в этом признаваться.
– Не слышал его, сэр, – сказал он. – О чем это? О кустах?
– Оно означает «Кто устережет самих сторожей?», сэр Сэмюэль.
– О.
– Ну так что же?
– Сэр?
– Кто устережет Стражу, как думаешь?
– А, это просто, сэр. Мы сами друг друга устережем.
– Правда? Звучит интригующе…
Лорд Витинари вышел из комнаты в главный зал. Ваймс последовал за ним.
– Как бы то ни было, – сказал патриций, – ради восстановления мира в городе голема надлежит уничтожить.
– Нет, сэр.
– Позволь мне повторить свое распоряжение.
– Нет, сэр.
– Кажется, я только что отдал тебе приказ, командор. Я определенно помню, что шевелил губами.
– Нет, сэр. Он живой, сэр.
– Он сделан из глины, Ваймс.
– Как и все мы, сэр. Если верить тем брошюрам, которые констебль Посети всем сует. Так или иначе, сам он считает себя живым, а мне этого достаточно.
Патриций махнул рукой в сторону лестницы, которая вела в его кабинет, заваленный бумагами.
– И тем не менее, командор, я получил не менее девяти посланий от ведущих священнослужителей, которые заявляют, что само его существование оскорбляет всех богов разом.
– Да, сэр. Я долго размышлял над этим тезисом, сэр, и пришел к следующему выводу: ну их всех в задницу, сэр.
Патриций на мгновение прикрыл рот рукой.
– С тобой сложно вести переговоры, сэр Сэмюэль. Знакомо ли тебе искусство компромисса?
– Не могу знать, сэр. – Ваймс подошел к парадному входу и открыл двери.
– Туман рассеялся, сэр, – сказал он. – Небольшая дымка еще висит, но видно до самого Бронзового моста…
– Как ты будешь использовать этого голема?
– Я не буду его использовать, сэр. Я его найму. Думаю, он сможет следить за порядком, сэр.
– Сделаешь его стражником?
– Да, сэр, – сказал Ваймс. – Вы разве не слышали, сэр? Големам достается самая грязная работа.
Витинари посмотрел ему вслед и вздохнул.
– И откуда в нем такая склонность к драматизму? – спросил он.
– Как знать, милорд, – сказал Стукпостук, бесшумно материализовавшись рядом.
– О, Стукпостук! – Патриций достал из кармана свечу и передал секретарю. – Избавься от этого, хорошо? Только будь осторожнее.
– Да, милорд.
– Это вчерашняя свеча.
– Она разве не сгорела, милорд? Я видел в подсвечнике огарок…
– Ну конечно же, я отрезал от нее кусочек и ненадолго поджег фитиль. Не мог же я дать понять нашему доблестному стражнику, что сам разгадал загадку? Тем более что он так старался, так радовался! Вел себя, как настоящий… Ваймс. Я все-таки не настолько бессердечен.
– Но, милорд, вы могли бы все уладить дипломатическим путем! А вместо этого он весь город поставил вверх дном, стольких людей рассердил и напугал…
– И вправду. Как же так. Ай-яй-яй.
– О, – сказал Стукпостук.
– Именно, – согласился патриций.
– Мне распорядиться, чтобы в Крысином зале починили стол?
– Нет, Стукпостук, оставь топор на месте. Думаю, он послужит… неплохим аргументом в спорах.
– Разрешите поделиться соображением, милорд?
– Конечно, разрешаю, – сказал Витинари, глядя на то, как Ваймс выходит за ворота.
– У меня складывается впечатление, сэр, что если бы командора Ваймса не было, вам пришлось бы его выдумать.
– Знаешь, Стукпостук, мне кажется, так все и было.
– Атеизм – Это Тоже Религия, – прогрохотал Дорфл.
– Ну уж нет! – воспротивился констебль Посети. – Атеизм – это отрицание бога.
– Потому Это И Есть Религия, – сказал Дорфл. – Убежденный Атеист Постоянно Думает О Боге, Пусть И Отрицает Его. Таким Образом, Атеизм – Это Разновидность Религии. Если Бы Атеист Действительно Не Верил В Бога, Ему Не Было Бы Смысла Отрицать Его Существование. Ему Бы Просто Было Все Равно.