– Нет, – ответил Моркоу. – И выяснить это будет очень непросто. Големы не знают износу, хотя их не изготавливают уже много столетий.
– В самом деле? И почему же?
– Запрещено. Священнослужители очень строго относятся к этому вопросу. Говорят, мол, это приравнивается к созданию жизни, а такое дозволено лишь богам. Но тех големов, что уже существуют, ломать не стали. Все-таки големы весьма полезные создания. Некоторые замурованы внутри рабочих колес или валов, кого-то отправили в шахты. Одним словом, големам поручают всю опасную работу, посылают туда, где ни один человек долго не продержится. Так что их могут быть десятки, а то и сотни…
– Сотни? – переспросил Ваймс. – И теперь они начали устраивать сходки и плести заговоры? О боги! Так, я понял. Придется поработать кувалдами. Надо срочно очистить город от големов.
– Почему?
– До тебя что, не доходит? У этих истуканов появились секреты! Ты сам подумай! Тролли и гномы – с ними все понятно, даже нежить – она каким-то боком живая, всякие там уродские вампиры, зомби, вер… – Ваймс натолкнулся на взгляд Ангвы и вовремя прикусил язык. – В общем, некоторые ее представители очень даже ничего. Но големы? Они просто рабочие инструменты. Это все равно что группа лопат собралась поболтать!
– Э… сэр, там было еще кое-что, – медленно промолвила Ангва.
– В подвале?
– Да. Э-э… Но это трудно объяснить. Тут все на уровне чувств. Я почувствовала…
Ваймс пожал плечами. Он знал, что на ощущения Ангвы можно положиться. Например, она всегда знала, где Моркоу. И если она, к примеру, сидя в штаб-квартире, вдруг поворачивалась к двери, все сразу понимали: сейчас войдет Моркоу.
– Да?
– Почувствовала… глубокое горе. Печаль, тоску, сожаление…
Ваймс кивнул и потер переносицу. День выдался долгим и тяжелым, и, кажется, конца ему не будет.
Так, нужно срочно выпить. Мир встал с ног на голову. А если посмотреть на него сквозь дно стакана, все снова вернется на свои места.
– Вы сегодня кушали, сэр? – спросила Ангва.
– Чуть перекусил на завтрак, – промямлил Ваймс.
– Помните то слово, которое так нравится сержанту Колону?
– Какое? «Голимо»?
– Именно так вы сейчас и выглядите. Если уж вы здесь, давайте хоть выпьем кофе и пошлем кого-нибудь за фиггинсами.
Ваймс задумался. Он не раз пробовал представить себе, что означает «голимо». Наверное, это когда пьешь дня три подряд, а потом просыпаешься после тяжелого похмелья, голый как снаружи, так и внутри. Неужели он именно так и выглядит? Кошмар какой…
Ангва взяла старую кофейную банку, она же Копилка, в которой хранились общественные деньги. Банка оказалась на удивление легкой.
– Эй? Здесь должно быть по меньшей мере двадцать пять долларов, – сказала она. – Шнобби только вчера собирал взносы…
Она перевернула жестянку. Оттуда высыпались лишь какие-то крошки.
– Что, даже расписки нет? – спросил Моркоу.
– Какая расписка? Это же Шнобби.
– А. Ну да.
В «Залатанном Барабане» было очень тихо. Счастливый час, когда наливали на халяву, прошел достаточно мирно – случилась лишь одна драка. Теперь приближался несчастливый час – когда денег уже нет, а выпить еще хочется.
Перед Шнобби стоял лес из пустых кружек.
– Я вот думаю, какой во всем этом смысл? Правильно говорят: суета суёт… – едва ворочая языком, пробормотал он.
– А че ты мучаешься? Загони кому-нибудь свои рыгалии, и делов-то, – предложил Рон.
– Отличная идея, – согласился сержант Колон. – Есть полным-полно богатеев, которые выложат за твой титул мешок монет. У них уже есть большие дома и все такое, а рыгалий нету. Да они все на свете отдадут, лишь бы стать такими же благородными, как ты, Шнобби.
Девятая кружка застряла на полпути ко рту Шнобби.
– Это может стоить тысячи долларов, – ободряюще сказал Рон.
– Не меньше, – уверенно кивнул Колон. – За твой титул такая драка будет…
– Если правильно разыграешь карты, можешь выйти на пенсию и больше ни о чем не беспокоиться.
Кружка неподвижно висела в воздухе. Судя по перекосившемуся лицу новоиспеченного графа, обещанная драка уже началась, но пока что она велась внутри Шнобби.
– Что, правда? – наконец уточнил он.
Сержант Колон неуверенно отклонился. В голосе у Шнобби прозвучала нотка, которую он прежде никогда не слышал.
– И ты сможешь быть просто богатым человеком, прям как сам хотел, – еще раз подтвердил Рон, не заметив, что концепция изменилась. – Точно говорю, за твоими рыгалиями местные богатеи в очередь выстроятся.
– Поменять на какие-то кругляшки свое, это… свой первородный грех?! – возопил Шнобби.
– Право на первородство, – поправил сержант Колон.
– Право на первородный грех? – подсказали из-за соседнего столика, горя желанием внести свою лепту.
– Ха! Но я вам ск’жу, – покачиваясь, объявил Шнобби, – есть кое-что, чего низя продать! Ха-ха! Вы можете украсть мой кошелек. Но что в нем? Ничего!
– И правда, там ничего нет, я проверял, – подтвердил кто-то.
– Кто с кем грешит-то?
– И вообще… что толку в деньгах?
Данный вопрос не на шутку озадачил клиентов «Барабана». С таким же успехом можно было спросить что-нибудь типа: «А спиртное – это хорошо?» или «Тяжелая работа, добровольцы есть?»
– …А в чем, собственно, проблема?
– Ну-у-у, – неуверенно протянул какой-то храбрец, – на деньги ты можешь купить большой дом, полно жрачки и… выпивки, и… женщин, и всякого такого.
– Но в этом ли счастие человеческое? – со стеклянными глазами вопросил Шнобби.
Собутыльники непонимающе уставились на него. Этот вопрос уводил спор в метафизический лабиринт.
– Так вот, не в этом! – воскликнул Шнобби. Он раскачивался с таким постоянством, что все больше походил на метроном. – Все это ничто, ничто! По сравнению с гордостью за св… св… свое гене… гини… гиникологическое дерево.
– Какое дерево? – переспросил сержант Колон.
– В общем, за предков, – сказал Шнобби. – У меня-то есть предки, а вот у вас, у вас они есть?!
Сержант Колон даже пивом подавился.
– У всех есть предки, – возразил трактирщик. – Иначе бы нас тут не было.
Шнобби смерил его остекленевшим взглядом, попытался сфокусироваться, но у него ничего не вышло.
– Правильно! – наконец вскричал он. – Правильно! Только… только у меня их больше! Вишь? В этих венах течет кровь королей!
– Пока еще течет, – выкрикнул кто-то.
Все засмеялись, но эта реплика была предупредительным звоночком, который напомнил сержанту Колону о двух вещах сразу: 1) что до пенсии ему осталось всего шесть недель и 2) неплохо бы отлучиться в туалет.
Шнобби сунул руку в карман и вытащил свиток.
– Вот это вишь? – спросил он, с трудом раскручивая его на стойке. – Вишь? Я могу обвассалить всех, кого захочу. Вишь здесь? Здесь написано «граф» – прально? Это – я. А хочешь, меня у тебя повесят?
– Как раз этого я и не хочу, – ответил трактирщик, краем глаза следя за остальными посетителями.
– Ну, то есть мой п’ртрет? Ты поменяшь название, назовешь свой тр’ктир «Граф Анкский», а я буду п’ст’янно приходить и пить тута. А, че скашь? – предложил Шнобби. – И все будут говорить, что здесь пьет граф, и бизнес у тебя сразу п’йдет. Я даже ничего не в’зьму с тебя за это. Ну? Трактир высшего класса, сразу скажут все, ведь тут пьет сам граф де Шноббс, а граф – это вам не хухры-мухры…
Кто-то сграбастал Шнобби за горло. Заводилу Колон не знал. Самый обычный, со свернутым набок носом, плохо выбритый трактирный завсегдатай, который в это время вечера, как правило, уже начинал открывать бутылки своими зубами – или чужими, если вечер действительно удавался.
– То есть мы для тебя недостаточно хороши, а? – осведомился заводила.
Шнобби взмахнул свитком. Он уже открывал было рот, и сержант Колон точно знал, что за слова оттуда вырвутся: «Лапы прочь, безродная сволочь!»
Оставалось только отключить мозг и положиться на интуицию.
– Его лордство угощает всех! – выкрикнул сержант Колон.
По сравнению с «Залатанным Барабаном» «Ведро», что располагалось на Тусклой улице, было оазисом мира и спокойствия. Стража почти полностью захватила эту таверну себе, превратив ее в некое подобие храма, где можно было укрыться от мирских забот и хорошенько напиться. Не то чтобы здесь разливали хорошее пиво, о нет, здесь оно не водилось. Зато обслуживали быстро и всегда давали в долг. Все служебные обязанности оставались за порогом, и никто тебя тут не беспокоил. Вот сидит стражник и в абсолютном молчании сосет свое пиво – значит, только что вернулся с восьмичасового патрулирования улиц. Это место было такой же защитой для Городской Стражи, как форменные шлемы и нагрудники. Оно защищало от окружающего мира.
А владелец, господин Сыр, был хорошим слушателем. Он внимательно слушал вас, когда вы говорили что-нибудь типа: «Два пива, пожалуйста» или «Следи, чтобы моя кружка не опустела». Также он умел, как никто, поддержать беседу: «На ваш счет? Конечно, офицер». Периодически стражники, которым капитан Моркоу прочитал лекцию, заявлялись в трактир и оплачивали свои счета.
Ваймс угрюмо сидел со стаканом лимонада. Разумеется, ему хотелось выпить стопочку чего покрепче, но он настойчиво подавлял в себе это желание. Одна стопочка всегда заканчивается дюжиной стаканов. Но от этого знания легче не становилось.
Здесь собралась почти вся дневная смена, да еще забрела парочка стражников, у которых сегодня был выходной.
Хоть «Ведро» и не могло похвастать чистотой, Ваймсу тут нравилось. Тихое бормотание других посетителей отвлекало от неприятных мыслей.
Одной из причин, по которой господин Сыр позволил превратить свой трактир в пятую штаб-квартиру Стражи, была абсолютная защищенность от всякого рода неприятностей. Стражники были тихими клиентами. Они переходили из вертикального в горизонтальное положение с минимальным шумом, не завязывали драк, в которые вовлекался бы весь трактир, и почти не ломали мебель. А кроме того, еще никто ни разу не попытался ограбить «Ведро». Стражники очень не любят, когда им мешают пить.