Меррик застонал, вибрации прокатились по всему моему телу. Отбросив все мысли о политике и скандале, мне нужно было, чтобы этот вампир прикоснулся ко мне. Инстинкт взял верх. Инстинкт кусаться, питаться. Его пульс участился, и я могла слышать мелодичный звук его сердца, бьющегося как барабан. Его руки скользнули вверх по моим бедрам, когда кровь потекла по передней части моего тела. Когда ловкие пальцы достигли вершины, я почувствовала его ладонь на моей киске, надавливающую, заставляя прижиматься к ней бедрами. Его рука была массивной и мощной. Все его тело было оружием, и это заставляло меня чувствовать себя маленькой и изящной, несмотря на бурлящую во мне силу.
Мне так сильно хотелось вцепиться ему в спину или схватить его и притянуть ближе, но мои руки были связаны, и мне не хотелось разрывать путы. Поэтому я терпеливо ждала, пока он расстегнет свой кожаный ремень, вытащит его из петель и позволит упасть на пол. Он с легкостью расстегнул брюки, вытаскивая свой толстый член и одним движением поглаживая его. Он был массивным, и я сразу поняла, что он слишком толстый, чтобы мои пальцы могли обхватить его полностью. Я чуть не фыркнула, подумав о том, что всего несколько дней назад я действительно считала член Карсона впечатляющим. Он был мальчишкой по сравнению с вампиром передо мной.
У меня потекли слюнки по многим причинам, когда он подошел ближе, притягивая мое тело вплотную к своему. Наши взгляды встретились и удерживались, когда я широко развела бедра по обе стороны от его бедер. Он приподнял меня, крепко держа, когда насаживал на свой член. Я чувствовала набухший кончик у своего входа, и это было так, как будто мое тело физически пульсировало для него.
Он остановился и замер на мгновение, все еще удерживая мой взгляд, когда сказал:
— Я не знаю, что в тебе такого, маленькая дампирша, но я не могу выкинуть тебя из головы.
Я чуть не поперхнулась от этого неожиданного признания. Я не привыкла к искренности или честности, поэтому удар и тяжесть этих слов поразили меня, ударили прямо в грудь, когда он вошел в меня своим толстым членом. Я не смогла сдержать стона, когда он скользнул глубоко внутрь, говоря:
— Скажи мне, почему я не могу вытащить тебя оттуда. Скажи мне, почему я вижу твое лицо, когда закрываю глаза… — Он вошел один раз, глубоко и медленно. Моя голова откинулась к стене, а глаза закрылись.
Его толчки начали ускоряться, и наручники, приковывающие мои запястья к стене, туго натянулись. Единственными звуками в комнате были звон металла и шлепки нашей кожи, когда он трахал меня. Наше дыхание было прерывистым, и мои стоны стали громче. Он ругался, скандируя: — Блядь, блядь, блядь… — снова и снова.
Наклонив шею в другую сторону, я открыла Меррику свою кремовую кожу, и ему не потребовалось много времени, чтобы понять, чего я хочу. Его зубы впились в мою шею, все это время он не переставал вводить в меня свой член. Я была растянута так хорошо, что у меня на глазах выступили кровавые слезы, и время от времени он замирал и терся своим тазом о мой клитор, издавая резкое шипение.
Я больше не могла этого выносить. Удовольствие было слишком сильным, и мне нужно было освободиться, поэтому я дернулась изо всех сил, срывая цепи со стены. Я провела острыми ногтями по спине Меррика и почувствовала, как из ран сочится кровь. Для человека эти раны были бы серьезными, но для вампира это считалось всего лишь прелюдией. Он оторвал меня от стены, член все еще был во мне. Я прыгнула на него, крепко сжимая руками его плечи. Он был невероятно сильным и без проблем удерживал меня на своих бедрах.
Кожа вокруг моих глаз напряглась, и я знала, что мои глаза меняют цвет, чтобы соответствовать его, монстр внутри меня выходит наружу. На этот раз я не собиралась его останавливать. Я почувствовала, как мои зубы удлиняются, жаждая крови. Меррик отстранился, чтобы посмотреть, и его взгляд стал диким при виде моей вампирской половины. Я больше не сдерживалась. Опустив рот на его плечо, я пронзила его кожу своими клыками, сразу же почувствовав, как его горячая, густая кровь наполняет мой рот, стекая по уголку моего рта и вниз по его торсу. Он застонал, член затвердел внутри меня, и я тут же почувствовала, как густые струи спермы заполняют меня.
Я и раньше слышала, что укусы между вампирами — это как афродизиак. Это делалось не очень часто, но до меня доходили слухи. Его кровь была на вкус как рай, точно такой же, как я вспомнила на днях с Атласом, и мне захотелось ею насытиться. Меррик застонал, когда я сосала, и заставил меня подпрыгивать на его члене, пока сильно кончал. Мускулы на его руках напряглись, твердея, как сталь, и я почувствовала, как напряглись его пальцы, когда он крепко сжал мои бедра.
Тепло нарастало внутри меня, когда мои глаза закатились, и волны удовольствия наполнили меня, распространяясь по мне, как электричество. Я никогда в жизни не кончала так сильно, и, честно говоря, никогда не знала, что это может быть так хорошо. Мой оргазм длился около тридцати долгих секунд, легко переходя в вибрирующий пульс, когда мы замедлились. Он прижал меня к своему слегка дрожащему телу, и я оторвала губы от его шеи.
Когда я отстранилась, то увидела, как струйки его крови стекают по мускулистым грудным мышцам вниз, по торсу. Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что он наблюдает за моим лицом, за глазами, затуманенными от пережитого удовольствия.
— Черт, девочка, — простонал он, член снова задергался внутри меня.
Я улыбнулась, наклоняясь вперед и проводя языком по колотым ранам на его плече. Дрожь пробежала по нему, и я зачарованно наблюдала, как его рана снова затягивается.
Он улыбался, когда я снова посмотрела на него и спросил:
— Как ты догадалась это сделать?
Я нахмурилась, снова переводя взгляд с уже зажившей раны на него.
— Понятия не имею, — честно ответила я. — Просто почувствовала…что это правильно?
Он улыбнулся шире, выглядя чрезвычайно довольным собой. Почти без усилий Меррик оторвал меня от своего члена, и я застонала от этого ощущения, почти сразу же пожалев о потере контакта. Он поставил меня на ноги, но я решила, что стоять больше не доставляет удовольствия. Я позволила себе упасть на мягкий пол и услышала смешок Меррика, прежде чем он присоединился ко мне. Он снова натянул штаны и сел, прислонившись спиной к стене.
Я перекатилась на спину, уставившись в потолок, ни в малейшей степени не заботясь о том, что все еще покрыта остывающей кровью. Впервые за целую вечность мое тело почувствовало насыщение. Я испытала чувство полной беспомощности, о котором и не подозревала, что это возможно, и задалась вопросом, какого черта я так долго ждала, чтобы поддаться своей истинной природе.
— Меррик? — Спросила я, веки отяжелели, голова склонилась набок. Усталость быстро подкрадывалась ко мне, и я знала, что мне осталось недолго.
— Да? — Спросил он с улыбкой в своем глубоком голосе. Было приятно наконец услышать перемену. Прошло так много времени с тех пор, как я слышала что-то утешительное.
— Ты собираешься убить меня? — Прошептала я. Я почувствовала, как он замер. Я не знала, откуда мне это стало известно, но как будто внезапно настроилась на его настроение и почувствовала, насколько сильно он напрягся. Я была в нескольких секундах от забытья, когда пробормотала: — Все в порядке, если ты… но… ты можешь оказать мне услугу? — Он молчал, не шевельнув ни единым мускулом, поэтому я добавила: — Сделай это быстро, если сможешь. Думаю, я устала от того, что мне причиняют боль…
Темнота заволокла мое зрение, когда я закрыла веки, готовая позволить сну забрать меня. Я так чертовски устала, что хотела впасть в спячку на следующий год. По крайней мере, мне было тепло. По крайней мере, мои вены не горели из-за того, что я им отказывала.
Прямо перед тем, как сон окончательно поглотил меня, я услышала, как Меррик тихо и мрачно прошептал:
— Нет, девочка, я не думаю, что убью тебя.
ГЛАВА 13
Под покровом ночи мы с Атласом покинули особняк, свернув в один из туннелей нижнего уровня, ведущих из города. Это был городпризрак в районе Ноктюрн, и мы могли бы прогуляться по улицам, но в наши дни это было слишком рискованно.
На том же уровне, что и камера, где мы содержали Сиренити, была серия туннелей, построенных еще до того, как Нок-Сити можно было назвать городом. Особняк выдержал испытание временем с начала восемнадцатого века, и мы знали эти проходы как свои пять пальцев. Ночь была холодной, но свежий воздух обдал меня освежающей волной. Мне нужна была пощечина. После того, как я был в комнате с Сиренити ранее, связанный запахом ее крови, все еще пропитывающим маленькое пространство, это было все, что я мог сделать, чтобы не вцепиться ей в горло и не взять то, что я хотел… и даже больше.
Я никогда не был близок с дампиром, за исключением Локсли, сестры Атласа. Она была сестрой для нас троих, и я ни разу не думал о ней в таком ключе. Но Сиренити Харкер… Она была совсем другой. Я попытался отдалиться от нее. В тот момент, когда мы встретились в лимузине ее семьи, это было как удар по лицу. Женщина была ангелом во всех смыслах этого слова. Я, конечно, видел ее по телевизору, но камеры не отдавали ей должного. Она была идеальной, безукоризненной и… Нет. Я в миллионный раз покачал головой, пока мы мчались по туннелям, прислушиваясь, не случилось ли чего-нибудь неладного. Я отказывался думать о ней как о ком-либо, кроме как о нашей пленнице.
Нам нужна была информация, которую она заперла в своем упрямом, чопорном мозгу принцессы. Она утверждала, что ничего не знала о том, чем занимались доктор Беллами и сенатор Харкер, и, честно говоря, я начинал ей верить. Я больше не думал, что она была инсайдером, за которого мы ее принимали, а скорее невольной пешкой в опасной игре сенатора. Тем не менее, это не означало, что она не была соучастницей его риторики. Она могла бы послать его к черту с его вопиющим расизмом и уйти, как это сделала ее кузина. Но она была слабой, непостоянной, как я и подозревал. Все еще оставался шанс, что она увидела что-то, чего не должна была видеть, и мы пока не могли рисковать и выпустить ее на свободу. Кроме того, у Атласа в запасе была еще одна озорная идея, и сотрудничество девушки оказалось жизненно важным.