Еще два удара сотрясли комнату.
— Что, черт возьми, это было?!
— Давай! — Крикнул Атлас, уже срывая дверь с петель.
— Что происходит? — Спросила я, когда мы выбежали в темный коридор. Меррик схватил меня за руку и потащил за собой так быстро, что стены вокруг нас расплылись.
Замигали красные огни, и над головой зазвучал сигнал тревоги. Грязь дождем посыпалась нам на головы, когда глухие удары эхом прокатились по туннелям.
— На нас напали, — процедил Меррик сквозь зубы, пока мы поворачивали из угла в угол. Я понятия не имела, как глубоко мы были под землей, и было слишком трудно сориентироваться в этом гребаном лабиринте.
— Кто? — Спросила я, затаив дыхание. Очередной толчок заставил нас вцепиться в стены, когда туннель затрясся.
— Кто, черт возьми, думаешь?! — Фауст бросил через плечо. Я уставилась на него и удержалась от возражения. — Нам нужно выбраться на поверхность сейчас, пока туннели не обрушились. Похоже, они используют не только самодельные бомбы.
— Ты думаешь, это делают протестующие люди? — Спросила я, перепрыгивая через груду обвалившегося бетона. Теперь я едва могла видеть, так как облако пыли заполнило тесное пространство. — Похоже, это нечто большее. Как далеко мы под землей? — Ответа не последовало. Мы просто продолжали бежать, поэтому я потребовала ответа. — Отвечайте мне, придурки!
— Три этажа! — Наконец прокричал в ответ Атлас. Лифты, мимо которых мы проходили, были закрыты, поэтому нам пришлось искать любую доступную лестницу.
— Сиренити, они здесь ради тебя, — сказал он. — Ты позволишь им забрать тебя.
— Ты с ума сошел? — Я стряхнула крепкую хватку Меррика, пытаясь сохранить равновесие. — Тогда для чего, черт возьми, все это было? Ты ожидаешь, что я вернусь к нему? Пошел ты, Атлас!
— Мы все равно собирались провернуть это. Налево! — крикнул он, и мы сразу же повернули налево, когда на нас посыпались обломки. — Если ты действительно хочешь помочь нам, ты можешь сделать это лучше изнутри.
— Ты не можешь заставить меня. — Я закашляла, вдохнув пыль. Я выдохлась, и мои глаза щипало, пока мы пробивались сквозь толпу. — Я не собираюсь туда возвращаться…
Фауст позволил Атласу догнать себя и повернулся ко мне. Он крепко схватил меня за руку и притянул к себе, пока я пыталась вырваться.
— Ты будешь делать то, что тебе, блядь, скажут, принцесса.
— Или что? — Рявкнула я. Они больше ничего не могли мне сделать. Худшее я уже видела.
— Или твоя кузина может оказаться следующей женщиной, которая окажется мертвой.
Я резко затормозила, мир все еще сотрясался вокруг нас.
— Что, черт возьми, ты мне только что сказал? Ты угрожаешь Трикс? — Мои клыки удлинились, и я почувствовал, как ногти заострились. — Если ты прикоснешься к ней…
— Ты бы поняла это дерьмо, если бы просто сотрудничала, а не вела себя как плаксивая маленькая принцесса. Твоя кузина пропала. Первая известная нам человеческая женщина. Мы собирались рассказать тебе позже, но, думаю, сейчас самое подходящее время. Возьми себя в руки, Сиренити. Происходят более важные вещи, и мы не всегда можем потакать твоим хрупким чувствам. — Его лицо было рядом с моим, а глаза горели красным. Его слова были подобны удару по лицу, но…он был прав.
Мое сердце ушло в пятки, когда я подумала о Трикс в руках доктора Беллами. Какими бы ни были эти учреждения.…что бы они ни делали с этим сумасшедшим наркотиком, это не могло означать для нее ничего хорошего. Черт… Трикс была человеком. Была ли моя вина, что они забрали ее? Чтобы спровоцировать меня? Я не думала, что смогу жить в мире с собой, если они причинят ей боль из-за меня.
— У нас нет на это времени! — Впереди крикнул Атлас. Он тоже был прав — у нас не было на это времени. — Давайте же!
Фауст развернулся и продолжил путь по туннелю, но прежде чем я успела последовать за ним, туннель снова содрогнулся, когда над головой раздался мощный взрыв. Потолок между нами рухнул, обрушившись водопадом из бетона, дерева и грязи. Я закричала и услышала отчаянные крики парней. Чем больше падало бетона, тем тише становились их голоса, пока я не перестала слышать ничего, кроме звука осыпающейся земли.
Повернувшись назад, я побежала прочь от падающего потолка, петляя по углам, хотя понятия не имела, куда иду. Это был только вопрос времени, когда какое бы здание ни находилось наверху, рухнет на нас. Я просто надеялась, что ребята не будут тратить свое время, пытаясь добраться до меня. Я надеялась, что у них хватит ума убраться вовремя. Я решила, что попытка вернуться к ним не сработает, и почувствовала дуновение воздуха из тоннеля. Я почувствовала в воздухе запах сосны и последовала за ним — первый, который я почувствовала с тех пор, как меня увели с моста.
Должно быть, я оказалась в ловушке с правой стороны завала, потому что сквозь дым и обломки я едва могла различить мягкий белый свет того, что, как я предположила, было либо уличным фонарем, либо луной, поэтому я последовала за ним. От кашля и вдыхания пыли у меня горели легкие, а из глаз текли алые слезы, когда мне казалось, что я моргаю, натыкаясь на наждачную бумагу.
Когда я переступала через упавший бетон, над головой раздался еще один грохот, и я ударилась о стену тоннеля, врезавшись в лопнувшую трубу, которая разорвала кожу на моей руке. Я закричала от внезапной жгучей боли, но продолжала идти. Я заживала быстрее, чем обычно, благодаря недавнему перееданию кровью, но все равно было чертовски больно.
После того, как я отодвинула в сторону шлакоблоки и перепрыгнула через поваленные стены и двери, этот луч света стал более четким. Там была груда щебня, ведущая вверх по крутому склону, а на вершине была дыра размером с собачью конуру. Через нее я могла видеть ночное небо и несколько деревьев. Мое сердце воспарило, но горечь поселилась у меня внутри, когда я задалась вопросом, должна ли я вернуться к парням. Они все еще были бы в ловушке там, внизу, если бы не было другого выхода с другой стороны.
Я не думала, что смогу жить в мире с собой, если брошу их. Они похитили меня, солгали и заставили пройти через ад, но…Я просто не могла этого сделать. Я не могла оставить их. Я уже приняла решение помочь их делу и не собиралась оставлять их умирать. Отвернувшись от выхода, я пробиралась обратно по куче, выкрикивая каждое из их имен так громко, как только могла, не зная, разнесется ли звук даже сквозь грохот и сотрясение фундамента здания. Над головой бушевала война, и я уже боялась увидеть последствия, как только выберусь на поверхность. У меня внутри все сжалось, когда я поняла, что стала катализатором стольких разрушений.
Я была на полпути к куче мусора, когда очередной взрыв потряс туннели, обрушив потолок. Это оказалось между мной и тем путем, которым мне нужно было идти, чтобы вернуться к ребятам. Я отползла назад как раз в тот момент, когда над головой обрушился ряд труб, вода хлынула достаточно быстро, чтобы сбить меня с ног. Я повернулась, изо всех сил карабкаясь вверх по склону, отчаянно пытаясь добраться до входа. Я поскальзывалась и падала каждые несколько футов, но двигалась быстрее, чем когда-либо прежде, быстрее, чем могла бы, будучи человеком.
С силой, о которой и не подозревала, я наконец добралась до верха, брыкаясь ногами в узкое отверстие, пока не начала выбивать шлакоблоки наружу. Я проделала дыру побольше, ухватившись за металлическую перекладину над головой и вытащила себя наружу, в ночь. Свежий воздух ударил мне в лицо, и я изо всех сил попыталась вдохнуть полные легкие воздуха, вдыхая крошки бетона и дым.
Однако опасность еще не совсем миновала. На поверхности царил хаос. Над головой кружили вертолеты с символом городской полиции Нок по бокам. Их прожекторы шарили по окрестным лесам, и я быстро поняла, что эти туннели вывели меня за пределы городских стен. Я никогда раньше не покидала город в одиночку, и даже тогда всегда летала на частном самолете. Лес вокруг меня был густым, диким и слишком темным, чтобы что-то разглядеть в проблесках лунного света, пробивающегося сквозь него.
Я знала, что мне нужно убираться отсюда до того, как какой-нибудь наземный патруль сможет меня найти. Если Атлас был прав и они действительно были здесь из-за меня, никто не мог сказать, что произойдет, когда меня поймают. Вероятно, меня передали бы обратно Райану и, вероятно, доктору Беллами. Я была не в той форме, чтобы отбиваться от них. Поэтому я побежала дальше в лес, понятия не имея, в какую сторону мне нужно идти. Я просто знала, что чем дальше я буду от этих вертолетов, тем лучше.
Деревья мелькали передо мной как в тумане, и я запоздало заметила, что слегка прихрамываю, несмотря на то, как быстро я могла бежать. Боль пронзила мою ногу, и я поняла, что, должно быть, была ранена серьезнее, чем я первоначально думала. Кровь хлынула по моей руке, где металл прорвал кожу, но я не могла остановиться, чтобы зашить ее. Я просто продолжала бежать, следуя за луной, которая наблюдала за мной сверху.
Примерно через двадцать минут бега я замедлилась, запыхавшись, моя рука и нога пульсировали. Я согнулась в талии, тяжело дыша, пытаясь отдышаться. Я моргала сквозь слезы и боль, дрожа, когда адреналин спадал. Мне потребовалось слишком много времени, чтобы понять, что что-то было не совсем так…
В лесу стало тихо. Насекомые перестали стрекотать, и я вдруг почувствовала, что за мной наблюдают. Я не знала, откуда мне это стало известно, но от осознания этого у меня по коже побежали мурашки. Я вдохнула, принюхиваясь к воздуху на случай, если это был один из парней, которым, как я надеялась, удалось выбраться из тоннелей. Но…Я ошиблась. Я не чувствовала запаха вампира. Я почуяла волков.
Мое сердце дрогнуло, когда я рванула с места в бешеном спринте. Следующее, что я осознала — вой и рычание, раздирающие воздух. Я услышала топот лап позади себя и поняла, что волки бросились в погоню. Я сразу поняла, что они оборотни, и что нахожусь в самом сердце земель стаи оборотней. Я никогда не была здесь раньше, но, когда росла, слышала истории о злобных волчьих стаях, которые время от времени дрались друг с другом за то, кому принадлежит земля.