Я подумала о волчатах, которые были убиты в городе несколько дней назад, и ужас сковал меня изнутри. Если бы эти оборотни знали, кто я, у меня не было сомнений, что они жаждали бы моей крови, жаждали мести. Я мчалась дальше, спасая свою жизнь, в то время как волки приближались ко мне сзади. Впереди я наткнулась на небольшую поляну со сбитой листвой, но меня занесло и я остановилась, прежде чем смогла проебежать через нее.
Два огромных волка выскочили из тени, и шерсть на их спинах встала дыбом, а зубы сверкнули в лунном свете. Глаза, наполненные яростью и охотничьим инстинктом, уставились на меня, светясь синим и желтым в темноте. Я отпрянула назад, ударившись о дерево с такой силой, что у меня перехватило дыхание. Я огляделась, пытаясь найти способ сбежать, но все, что я обнаружила со всех сторон — это еще больше подкрадывающихся волков.
Я была сильнее, чем когда-либо прежде, но знала, что недостаточно сильна, чтобы справиться со стаей оборотней. У меня не было ни единого шанса. Для меня это был конец пути. Интересно, сколько от моего тела останется, чтобы власти могли его найти. Интересно, что будет с городом после моей смерти. Пострадают многие, как люди, так и дарклинги. Страх и печаль наполнили меня при мысли о моем наследии. Я была катализатором одной из крупнейших расовых войн в истории, и моя паника и глупость привели бы меня к гибели. Я прокляла себя в последний раз, наконец-то смирившись со своей судьбой.
Я уставилась в глаза волка со шрамами, которые уродовали его морду. У него не хватало глаза, и он выглядел так, словно истекал слюной после охоты. Вместо страха, волна тепла окатила меня, когда он подкрался ближе. Я была удивлена спокойствию внутри себя, как будто меня укрыли одеялом от пронизывающего ночного холода. Я была готова к такому концу, смирилась с ним. Онемела от этого. Поэтому я кивнула волку со шрамом, подзывая его забрать свою добычу. Он вцепился мне в горло, и мой мир погрузился во тьму.
ГЛАВА 15
Я почувствовал ее запах прежде, чем увидел. Резкий запах крови смешивался с безошибочным запахом женщины. Я позвонил
Атласу Ноктюрну сразу после происшествия.
Его безумный голос, раздавшийся на другом конце провода, подтолкнул меня к действию. Девушка, которую они держали в плену, пропала, сбежала глубокой ночью, когда нападение на дом Ковена Ноктюрн превратило его в руины. Мы ожидали такого нападения, но оно произошло раньше, чем мы предполагали. Атлас и его люди отчаянно пытались найти пропавшую женщину после того, как их разделили при побеге. Я много слышал о ней за последние несколько дней, и она меня не слишком впечатлила. Из-за этой хныкающей маленькой сучки погибли двое щенков моей стаи. Ее семья была раковым заболеванием Нок-Сити, ее отец был тираном, а мать явно была пьяной, никчемной дурой.
Атлас, Фауст и Меррик, три главы Ковена Ноктюрн, были в некотором роде союзниками. Я не мог бы точно назвать их друзьями, но знал Атласа с начала семнадцатого века, когда мы впервые приехали в Нью-Йорк. Мы поддерживали хрупкое перемирие между Кровавой Луной и Ноктюрном, прикрывая спины друг друга и объединяясь против человеческих фракций в начале двадцатых, до р фр
подписания Доктрины Сосуществования. Меррик Ноктюрн был как брат лидеру ковена, обращенный вампир, которого оставили умирать во время ирландского восстания, а Фауст… ну, он был совсем другой историей. Я все еще не был до конца уверен, в чем именно заключалась сделка с ним, но он присоединился к Атласу в двадцатых годах прошлого века и никогда не уходил. Он был грубым человеком, холодным и высокомерным, но он был верен до конца, и я мог уважать это.
Они были убеждены, что Сиренити Харкер могла бы помочь нам найти объекты, которыми знаменитый доктор Беллами руководил под патронажем сенатора Райана Харкера. Она должна была стать ключом ко всему, а эти дураки-вампиры позволили ей ускользнуть у них из рук. Как бы я ни уважал Атласа, он становился распущенным. За эти годы он слишком освоился в этом шикарном, модернизированном городе, вдали от своих воинских корней и уязвимый для людей. Я ничего подобного не делал. Стая Кровавой Луны пустила глубокие корни в выкованных в боях поселениях от Европы до Соединенных Штатов. Мы вели бесчисленные войны с вращающейся дверью человеческих диктаторов. Конечно, в те времена дарклинги все еще оставались хорошо сохранившимся секретом.
Я мчался сквозь деревья, зная, что мои бета-версии были совсем рядом, чуть менее чем в полумиле позади. Моя правая рука — волк, Гарет, бежал рядом со мной, подстраиваясь под мой темп. Я бежал в волчьей форме, чувствуя, как пронизывающий ветер треплет мой черный мех. Деревья были густыми на этой дальней территории Кровавой Луны. Мы находились недалеко от Нок-Сити, в участке дикого леса, отведенном для двух волчьих стай, которые окружали поселение. Стая Кровавой Луны удерживала северную оконечность, в то время как стая Красного дерева удерживала южную. Я вертел головой, когда мы начали приближаться к границе между стаями. Альфа стаи Красного дерева был сукиным сыном и поднял бы ад, если бы один из моих волков посягнул на его землю.
Я чувствовал этот почти цветочный, медовый аромат женщины. Человеческий… но и не человеческий. От нее пахло на удивление приятно. Атлас сообщил мне, что девушка была дампиром, но я сам никогда не был близок ни к одной из них. Волки не особо общались с вампирами или людьми, за исключением молодых щенков, которые направлялись в города на поиски своих самок. Пары часто можно было найти среди людей, и вместе они рождали щенков-полукровок. Для меня это не имело большого значения, волк есть волк в любой форме, но я так и не нашел свою пару. Более тысячи лет я искал по всему миру, и был уверен, что такой девушки не существует.
Пока мы бежали, деревья размывались со всех сторон, я почуял кого-то еще в дуновении ветра, и низкое рычание вырвалось из моего оскаленного рта. В то же время Гарет издал рычание, и я посмотрел в сторону, встретившись с его ярко-голубыми волчьими глазами. Я почувствовал запах волков стаи Красного дерева рядом с самкой, их ароматы смешались, и я уже отсюда чувствовал исходящее от них возбуждение. Подняв голову, я завыл так громко, как только мог, в звездное небо, и долю секунды спустя меня встретил хор ответных криков моих бета-версий. Это было предупреждение. Они должны были быть готовы к драке, если волки стаи Красного дерева были здесь, чтобы затеять какую-то хрень.
Для человеческого глаза мы были бы не более чем размытым пятном. Когда мы пробились через небольшую поляну среди высоких деревьев, я отчетливо разглядел стройную женщину, безвольно лежащую на лесной подстилке. На ней практически не было одежды, за исключением крошечной черной майки и джинсов, которые были разорваны, ее бледная кожа пропиталась запекшейся кровью. Ее длинные, снежно-белые волосы были в беспорядке спутаны вокруг лица и также отливали малиновым. Когда мы приблизились, я не увидел никаких видимых ран на ее теле, но она, скорее всего, уже зажила, учитывая, что была наполовину бессмертной.
Прежде чем мы добрались до нее, несколько крупных волков выскочили из окружающей листвы, подняв шерсть и открыв пасти, из которых капала слюна. Их взгляды были прикованы ко мне и Гарету, который подкрался ко мне сбоку, чтобы убедиться, что он будет готов прыгнуть перед своим альфой, если понадобится. Я ценил его защиту, но не нуждался в ней. Я держал себя в руках тысячу лет и до сих пор не пал. По их запаху я мог сказать, что имею дело не с высшим начальством. Это были хряки, вероятно, вышедшие на охоту, пока не наткнулись на эту беспомощную самку. Один из темно-коричневых волков справа от меня продолжал поглядывать на ее распростертую фигуру, как будто планировал утащить в тот момент, когда мы отвлечемся.
Я знал их уловки и понимал, что какими бы умными они себя ни считали, я был стратегом и мог видеть каждое их движение за милю. Волк в начале шеренги сделал выпад, собираясь вцепиться мне в горло. Я двигался размытым пятном, прежде чем он успел зарычать. Моя челюсть вжалась в его мех, и я почувствовал, как ломаются кости, когда мой рот наполнился горячей, медного цвета кровью. Волк заскулил и обмяк, что побудило меня бросить его в грязь замертво в одно мгновение.
Другие волки заскулили и прекратили атаку, переглянувшись друг с другом, и я понял, что они принимали решение, задаваясь вопросом, стоило ли тратить время на прямой вызов Альфе Кровавой Луны. Это было бы глупо с их стороны. Я убивал с того дня, как научился превращаться, и мое имя не зря стало легендарным. Прежде чем оставшиеся волки смогли принять решение, мои беты прорвались сквозь деревья на поляну. Теперь за моей спиной их было десять. Если бы я мог улыбнуться в волчьей форме, я бы так и сделал. Вместо этого я пристально смотрел на волков, которые, казалось, снова замкнулись в себе, очевидно осознав, что проиграли.
Мои волки зарычали, образовав плотную линию рядом со мной сплошную стену смерти — и я почувствовал запах нового страха, витающий в свежем лесном воздухе. Один за другим волки стаи Красного дерева начали отступать, скрываясь за деревьями. Один волк остался и смотрел на меня слишком долго для волка с таким низким рейтингом. Я чуял, что он не был бета или кем-то еще, даже близко не стоящим в иерархии. Он был отбросом. У него был сероватый мех с небольшими пятнами там, где куски были вырваны в предыдущих боях. У него не хватало правого глаза, а на другом была глубокая рана. Уродливый сукин сын, к тому же тощий. Его когти отросли до такой степени, что ломались зазубренными концами. Чертова шавка. После слишком долгой минуты волк фыркнул и, развернувшись, помчался прочь, к деревьям. Хотя он исчез через несколько секунд, у меня было предчувствие, что мы увидим его очень скоро.
Когда волки ушли, мы с моими людьми с легкостью приняли человеческий облик, обнаженные, как в день своего рождения. Нагота не была большой проблемой среди волков, поскольку половину нашего времени мы проводили как животные. Когда я подошел ближе к бледной женщине, мне стало немного легче разглядеть ее черты. На вид ей было не больше двадцати пяти. Ее лицо, хотя и было покрыто кровью и пятнами засыхающей грязи, было бесспорно красивым. У нее была тонкая кость и легкие веснушки, разбросанные по носу. Ее бледная кожа выглядела мягкой и эластичной, но что действительно заставило меня задуматься, так это ее ногти. Под каждым ногтем была густая, застывающая кровь, и не ее собственная. Что бы с ней ни случилось, это произошло не без борьбы с ее стороны.