Замечательно, Кэп. То есть когда я героически спасаю Чистых – то я идиотка! А когда с моей помощью ты собираешься спасать землян и мстить убийцам брата своей невесты – так это самое то!
Пытаюсь убедить себя, что это не одно и то же – быть обманутой и идти на что-то сознательно. Я ведь и раньше знала, что нужна ему как… как…
«Как наживка», – холодно говорит кто-то в моей голове. «Решить вопрос в комплексе». Почему-то раньше это звучало не так цинично. Мысль, что и Питер просто использует меня – только использует! – теперь невыносима. Когда, в какой момент я поверила, что он защищает именно меня, что я для него важна? Ведь Виктор мне говорил…
Внутри меня закипает гнев. Может, и не зря я все это услышала?
– Надо же! Она уже понимает! Эта твоя надоедливая Муха… Она просто безмозглая бессмысленная блондинка, неужели ты не видишь? Единственное ее преимущество – это юность и наглость!
– Она не безмозглая! Она неопытная… – морщится Питер. – Хелен, не надо, это так на тебя не похоже.
– Тогда ответь – ты ведь так и не ответил! Ты ее хочешь?
– Послушай, – Питер вскакивает с диванчика. – Я помню, что обещал тебе. И я собираюсь держать свое слово, и никогда не думал иначе, и когда ты приехала, тоже знал… Только прошу тебя, не надо терзать себя и меня. Просто подожди, когда все это закончится.
Хелен некоторое время смотрит на него, а потом… Потом она одним рывком расстегивает молнию на своем комбинезоне, и его верхняя часть свободно спадает с ее плеч, удерживаясь только на поясе. У Хелен красивый бюстгальтер без единой бретельки, у меня таких никогда не было, да и вообще я ношу вместо них спортивные топы. Лифчик не скрывает ее полной, прекрасной груди. Я вижу голую спину Хелен – спина у нее тоже идеально красивая. Хелен быстро подходит к Питеру, сбрасывает с него куртку, которую он так и не снял, как вошел. Не давая ему опомниться, расстегивает и стягивает с него форменную рубашку. На нем остается облегающая зеленая футболка, Хелен медленно закручивает ее вверх, целуя обнажающееся тело. Питер выглядит растерянным и даже потрясенным. А Хелен обвивает его руками и принимается целовать его шею, грудь, плечи, опускаясь все ниже и ниже, потом, не останавливаясь, на ощупь отыскивает застежку на его брюках. Я слышу ее вздохи и звуки ее поцелуев.
Ничего хуже в моей жизни уже не будет. Ничего хуже того, что произойдет сейчас прямо при мне. Я зажмуриваю глаза, как будто можно вот так же сжать в одну крохотную точку душу, чтобы скукожить ее до предела, до полного бесчувствия. И тут же понимаю, что не смогу пройти через это, что мне надо выйти отсюда сию же секунду и умереть где-то в другом месте. Открываю глаза и уже протягиваю руку к решетке, но то, что я вижу и слышу, останавливает меня.
Ремень на его брюках она расстегнуть успела, однако сейчас Питер сжимает ее руки чуть пониже плеч, немного отстранив от себя и удерживая от продолжения.
– Прошу тебя. Не сейчас.
– Почему? Ответь, почему? Если ты говоришь, что ничего не изменилось, если твое слово в силе… – быстро говорит Хелен.
– Просто… я сейчас не могу.
– Не можешь, почему? Представь, что я одна из твоих женщин, что может быть проще?
– Нет, ты не одна из… Так нельзя. Это слишком важно, чтобы вот так… чтобы наш первый раз… куда теперь торопиться?
– Я хочу, чтобы вот так. Какие проблемы? Ты же мужчина, Пит.
– Пойми, прошу… Просто подожди. Пока все это не кончилось, мои мысли… я не могу думать ни о чем другом.
– Ни о чем, – повторяет Хелен и смотрит на него в упор: – Или ни о ком?
Кэп проводит рукой по лицу, словно снимая маску, и несколько секунд молчит, прежде чем ответить.
– Послушай. Она поймала уже почти два десятка мутантов. Скоро она встретит… и…
Питер словно собирается с силами, прежде чем произнести:
– Все закончится, и я отправлю ее на Землю. И буду спокоен, что она в безопасности. И все. Больше ничего никогда не будет, поверь. Просто подожди.
– То есть пока она здесь…
– Просто подожди, – повторяет он как попугай.
Мне кажется, Хелен хочется его ударить. Я разделяю сейчас ее желание.
– Скажи, – чеканит она. – А если ее убьют? Тогда у меня будет шанс?
Питер бледнеет.
– О, как ты испугался. А ты просто ответь.
– Если ее убьют, – шепчет Питер, – шанса не будет ни у кого… никогда.
Я не понимаю, что он имеет в виду, – должно быть, что другие наживки будут продолжать гибнуть. Но у Хелен нет никакого недоумения в глазах, она явно услышала ответ на свой вопрос.
– Я тебя поняла. Спасибо за честность, Пит. Я думаю… я думаю, что ты прав. И ты хозяин своего слова. Так что… я подожду.
Она ловко подхватывает рукава комбинезона и в одну секунду оказывается одетой. А еще через мгновение ее уже нет в комнате. Кэп делает шаг к двери, словно собирается догнать ее, и я очень надеюсь, что он так и сделает, но вместо этого он плюхается обратно на диванчик и сгибается пополам, свесив голову и пряча лицо в руках.
Наверное, думает, это все на сегодня. Бедняга, как он ошибается!
Я открываю заслонку и вылезаю, точнее, выпадаю наружу.
Сказать, что Кэп поражен, – это ничего не сказать. Он подскакивает от неожиданности. Похоже, он лишился дара речи. Но я не собираюсь давать ему возможность опомниться. Сначала я выскажу все сама. Поднимаюсь на ноги, делаю шаг и едва не падаю – так затекли ноги. Но слышу свой голос прежде, чем собираюсь с мыслями.
– Значит, я снова наживка, да, Кэп? Только теперь на крючок меня вешаешь ты! Еще пара-тройка тварей, которые захотят меня разорвать… а потом… А потом ты, значит, сплавишь меня на Землю, чтобы не мешала тебе любить Хелен. Вот спасибо, ты все решил за меня!
Я делаю предупреждающий жест рукой, так как он, кажется, приходит в себя.
– Плевать, что ты думаешь! Ты сам разрешил мне приходить сюда в любое время! Подслушивать я не собиралась, и мне жаль… Ни черта мне не жаль! И знаешь, не стоит отсрочивать ваш первый раз так надолго. Осталось всего ничего – только штаны!
Питер стоит и смотрит на меня, его все еще задранная майка криво оголяет торс, а ремень брюк расстегнут. Кажется, он передумал что-либо говорить, и это меня вдохновляет. И мне все равно, что означает выражение его глаз.
– А я вот возьму и никуда не уеду, что будете делать? Хелен, я смотрю, не прочь меня убить. А я найду, кто сможет защитить меня – именно меня, а не… Ах да, пусть она успокоится: я скорее пересплю с мутантом, чем с тобой!
Мне кажется, что я говорю жестко и отрывисто, но на самом деле голос у меня срывается, а губы дрожат. Наконец понимаю, что не смогу больше выговорить ни слова. Меня колотит. С силой прикусываю губу, чтобы не дать лицу скукожиться в гримасу рыдания, и мне это удается.
– Пока, – бросаю я и выхожу так же стремительно, как и Хелен.
Как только я оказываюсь возле лифта, голова у меня начинает кружиться, и меня ведет в сторону, я ударяюсь о стену, но она же помогает мне удержаться на ногах. Затекшие ноги начинают отходить иголками, это дикая боль. Но Питер уже рядом, он успел накинуть рубашку. Кажется, он хочет вернуть меня в квартиру, но тут подходит лифт, и мне удается туда ввалиться. Питер заходит следом прежде, чем я успеваю нажать на кнопку.
За те несколько секунд, что мы спускаемся, Кэп успевает задать мне вопрос:
– Говори, только быстрее! Ты пришла – для чего? Что ты хотела сказать?
Лифт раскрывается, но Питер хватает меня за руку и тут же замечает, что на ней отсутствует коммуникатор. Он хмурится, поднимает на меня вопросительный взгляд.
– Перепрошивка, – легко говорю я, сама не зная зачем.
Мне уже ничего от него не надо. Кто-то идет по лестнице, и я выдергиваю свою руку. Это незнакомый мне мужчина, но Питер его, кажется, знает. Они здороваются и задерживаются у лифта, а я спускаюсь не останавливаясь. За мужчиной в подъезд заходит еще один. На меня они не обращают никакого внимания, и я прохожу мимо.
– Кэптэн? – слышу я. – Отлично, я к вам, на пару слов. Тут нужна ваша помощь… Если можно, быстрее, надо срочно найти кое-что в вашем старом архиве. Вот, Ликс нас проводит.
Дальше я не слушаю и оказываюсь на улице. Ощущения странные. Голодная тошнота совмещается с тошнотворным ощущением опустевшего мира. Теперь у меня есть время осознать все, что я узнала. Собственно, ничего нового. У него есть истинная любовь – Хелен, их общее прошлое и долги перед нею, а после гибели ее брата еще и вечное чувство вины. Я на него, очевидно, как-то действую, и он хочет избавиться от меня прежде, чем снова наладить свою романтику, чтобы уж до конца быть честным с невестой. Ну, еще бы, все эти поцелуи явно тому не способствуют. Он полагает, что спасет меня от мутантов, а я, испуганная и благодарная, тут же отправлюсь на Землю к маме.
Прислоняюсь к дереву на развилке между дорогами к дому и Управлению. Сил у меня больше нет. Но есть решимость. Не дождешься, Кэп. И ты, Хелен, не слишком раскатывай губы. Если меня не убьют, то я выйду замуж. За Виктора, разумеется, – уверена, он не откажется. А вы разбирайтесь между собой как хотите.
Но мысль, что я буду видеть их вместе, сводит мой энтузиазм к нулю. Я уже начинаю рассматривать варианты завербоваться куда-нибудь еще, подальше от них. Не понимаю пока, чем это отличается от отправки домой. Наверное, тем, что это будет мое собственное решение.
И тут меня окликают.
– Оса! Вот ты где… А я зашла к тебе домой и не застала.
Этот голос мне знаком и приятен. Я оборачиваюсь и вижу Танию.
– Вот твой коммуникатор, давай я помогу.
Таниа пристегивает мне коммуникатор.
– Как ты себя чувствуешь? – с беспокойством спрашивает она.
– Отлично! – вру я.
– Думаю, надо пойти пообедать, ты не против? Мы закажем для тебя диетический стол. Что сказал врач?
Таниа берет меня под руку и ведет в здание Управления. Ее отношение ко мне так трогательно, что мне хочется плакать от мысли, что хоть кто-то относится ко мне с искренней заботой и уважением.