Кэп переворачивает бумажку и читает вслух:
– «Сегодня, в час ночи, сто пятьдесят третья по девятому округу, квадрат семь. Выходи из запасного терминала, обязательно возьми б/п». Это, ясное дело, писал уже Зубофф.
Мы с Питером невольно переглядываемся: получается, Виктор проник в его открытую квартиру и умудрился найти мою записку – но как? А потом использовал этот клочок бумаги, так как говорить что-то вслух или писать на коммуникаторе было нельзя. И нашел, где живет Хелен.
– Я снова его недооценил, – говорит Питер. – Он действовал как профи. Возможно, у нас с ним одна школа.
– Но как он узнал, что я в курсе про пистолет? – удивляется Хелен.
– Одна школа, я ведь сказал. Всегда должен быть человек, который страхует. У меня это могла быть только ты.
– А что про него сказали в новостях? – интересуюсь я, получая в награду недобрый взгляд Питера.
– Ну, он пострадавшая сторона, – отвечает Хелен, не глядя на меня, словно вопрос задал Питер. – Его ты тоже хотел убить, но команда его защитила, и ты скрылся.
– Ага, хотя у них было паралитическое оружие, – ухмыляется Питер.
– А у тебя боевое, – возражает Хелен. – Они не могли рисковать и другими жизнями.
– Ладно, – Питер встает, – рассказывай лучше дальше.
– А что дальше? Я решила из записки, что это твой коммуникатор забрали, поэтому не стала ничего писать. Поняла, что у тебя проблемы. Пошла на запасной терминал, Сэм меня выпустил, я сказала, что ищу тебя, он отнесся с пониманием. Я потеряла много времени, пока отыскала пистолет. Перепутала место. Потом побежала к квадрату семь, но вы оказались гораздо ближе, только поэтому и успела.
– Спасибо тебе.
Искренность и проникновенность его слов не подлежат никакому сомнению. К тому же Питер перемещается со своего пуфика на колено и взволнованно целует несколько раз руку Хелен. Не понимаю, почему она отдергивает ее с такой злостью, но Питер делает вид, что ничего не замечает.
– И что теперь? – резко спрашивает она, и мелодичность ее голоса не мешает появиться в нем ноткам металла. – Тот человек – он тебе ответил?
Питер встает. Он расстроенно хмурится.
– Как я и думал, Управление направило в комиссию свою версию происшедшего. Без видео никаких доказательств нет. И потом… ты разнесла этой твари голову, я не упрекаю тебя, ты спасла нас! Но теперь нельзя даже идентифицировать ее по запросу комиссии, нельзя доказать, что эта тварь уже была учтена.
– А генетический анализ?
– Не думаю, что у пойманных тварей брали анализы – это никому не выгодно.
Питер нервно прохаживается по комнате.
– А где был ты? – снова интересуюсь я, вспоминая, что так и не получила ответа.
Питер раздраженно машет рукой.
– Как только ты ушла… – он старается не смотреть на Хелен и не видеть ее приподнятых бровей, – меня перехватили, мол, требуется срочная помощь новому начальнику по безопасности. Меня привели в мой бывший кабинет и начали компостировать мозги какой-то старой базой, в которой якобы содержатся данные о межпланетном преступнике, находящемся на Доре. Отобрали коммуникатор, так как он создает помехи особой системе связи. Я знал, что это полная чушь и что фактически я задержан. По какой-то причине они не захотели действовать откровеннее. Полагаю, они просто не знали, что мне известно, и их основной задачей было удержать меня от выхода в город во время нападения на Алекс. Меня оставили в кабинете и закрыли там, якобы в целях безопасности, даже принесли ужин. Я сделал вид, что поверил. Если бы я стал сопротивляться, меня сразу бы арестовали. Возможно, на то и рассчитывали. Не буду говорить, что я чувствовал, понимая, что в это время…
Он прерывается и мрачно смотрит перед собой. Хелен рассматривает что-то на потолке.
– Как же ты выбрался? – нетерпеливо спрашиваю я.
– Их ошибкой было подстраховаться. Спустя некоторое время… возможно, как только тебя отправили в город, ко мне заявился новый начальник и стал задавать мне идиотские вопросы. Это было моим единственным шансом, поэтому я просто вырубил его ударом по голове. Думаю, надолго, раз они не сразу его хватились. Кстати, Хел, а мне вменили нападение на шефа по безопасности?
– Нет.
– Ну, разумеется. Какой был бы конфуз. Тем более я забрал ключи из его коммуникатора.
– И тебя не поймали? Ты спокойно ушел? – удивляется Хелен.
– Из терминала есть еще один тайный выход, и он у меня в кабинете. Я сам его организовал, и я один о нем знал, ну а когда меня выперли, я… гм… забыл о нем рассказать, – усмехается Кэп. – С помощью ключа я его вскрыл. Вот только пистолет… ни одна из точек, где я оставил оружие, не лежала у меня по пути, я ведь не планировал выходить этим способом. Времени не было, мне пришлось бежать через весь город… остальное вы знаете. Если бы не Хелен… все было бы кончено, я бы не успел. Эта тварь… она невероятно сильна, – Питер содрогнулся, – ее невозможно остановить голыми руками. А у меня не было с собой даже ножа… куртка осталась дома.
Я опускаю глаза – в том, что у Кэпа не было камеры и оружия, только моя вина. Это вслед за мной он вынесся из квартиры, забыв про все.
– Ну хорошо, – раздраженно говорит Хелен. – Что будем делать дальше? Я могу выйти в город и что-нибудь предпринять. Кажется, я не в розыске и никто про меня не знает.
– Что еще раз говорит о профессионализме Зубоффа, – кивает Кэп. – Он не стал делиться информацией о тебе в Управлении, так как знал, что она может пригодиться ему самому. Но я не знаю, что ты можешь сделать. Я – преступник, которого арестуют, как только найдут. Скорее всего, ликвидируют при задержании. Алекс – якобы убита, а значит, живой ее тоже никто не обнаружит. Мы в ловушке. Сколько мы здесь продержимся, даже с запасом еды? Месяц, два, а дальше?
По лицу Хелен вижу, что в ее планы вовсе не входит снова оставлять нас одних – ни на месяц, ни на десять минут. Но теперь ясно понимаю, что Питер забыл про главное. Мне жаль его разочаровывать, жаль тыкать носом в еще одну ошибку. Но ничего не поделаешь.
– Питер, – с сожалением говорю я. – Они найдут нас гораздо быстрее. Странно, что еще не нашли, наверное, это требует времени, город все-таки большой.
– Что ты имеешь в виду? – вскидывается Питер. – Об этом месте никто не знает, или я не профи.
– Ты профи, Кэп, – вздыхаю я. – Но я ведь наживка.
Я вижу в его глазах ужас понимания. Питер вскакивает и хватается за голову.
– Рано или поздно они придут, – говорю я и бросаю взгляд за окно: мне уже мерещатся за ним сонмы тварей с горящими глазами и протянутыми ко мне руками.
Питер некоторое время стоит, закрыв лицо. Ему даже не хватает сил посетовать на свой промах.
– Я думал… – выдавливает он наконец, – я помнил об этом раньше, но по изначальному плану нам предстояло провести здесь одну только ночь, передать видео по чистой связи, и нас бы забрали! Прости меня, Алекс. Наверное, я самый большой идиот на свете.
Единственное, что он может теперь сделать, это достать боевой пистолет и пересчитать патроны.
– Ну, мы не знаем, как они управляют этими монстрами, – пытаюсь немного успокоить его. – Днем их на улицу не выгонишь. Выпускать их в большом количестве ночью, да под инъекциями… Даже если все другие захваты отменят, это же риск для Чистых.
– Плевать им на Чистых, несколько жертв в году даже полезно, – кривится Питер. – А если у зомби есть маячки…
– Но как их заставишь искать именно Му… в общем, ее? – Хелен упорно отказывается называть меня по имени. – Разве что какой окажется здесь случайно.
Она пожимает плечами.
– В этом районе подсаженных тварей не было, так, Алекс? – отрывисто говорит Кэп. – Или бы ты сразу же их почувствовала, и на этот случай у меня был другой план. Значит, случайная тварь, гуляющая неподалеку, почти что исключена. Тогда… Тогда они могут взять только «твоих»… тех тварей, которые тебя знают. Ты будешь для них знакомой жертвой. Вместо «прогулки» и установления контакта им напомнят про тебя как-то иначе. Фотографией или чем-то из вещей. Ведь мы знаем, что твари обладают и памятью, и даже подобием рассудка. После чего твари нужно будет только одно: найти тебя. Алекс, – мучительно выдавливает он, – помнишь ту, что колотилась в дверь базы? Она выследила свою наживку сама.
Он смотрит на меня даже не с тревогой – впервые вижу в его глазах панический страх. Кажется, он хочет, чтобы я, как обычно, его опровергла. Вспоминаю ненависть в глазах своей «бабушки в платочке» и ничего не отвечаю.
Питер наконец берет себя в руки.
– Итак, что мы имеем, – голос его звучит глухо. – Ночью, когда дорян не будет, Управление выпустит всех тварей, которые тебя знают. По крайней мере, тех, что остались на Доре. Максимум их может быть пятнадцать.
– Шестнадцать, – невольно поправляю я.
Хелен смотрит на меня неодобрительно, как на хвастливого ребенка. Питер бросает на меня тяжелый взгляд.
– Кинутся они сразу или затаятся, как та, что мы убили ночью, но они найдут тебя, – жестко говорит он.
– Укол начинает действовать не сразу, – соображаю я, – значит, до следующей ночи нам ничего не угрожает.
Некоторое время Кэп молчит, размышляя.
– Они не будут делать уколы, Алекс, – говорит он. – По крайней мере, я поступил бы иначе. Это многоквартирный дом. Никому не нужно, чтобы два десятка неуправляемых монстров ворвались сюда среди ночи. Они сами должны их вовремя парализовать. К тому же они знают, что у меня есть боевой пистолет.
– Но ведь мутанты, если меня не получат, станут, когда очнутся, неуправляемыми, так ты говорил? Это же мои «вторичные». Что они будут делать с ними?
– Может, они планируют отдать им тебя потом… – задумывается Питер. – А может, отдадут им кого-то другого. Не ты одна была их наживкой. Хотя… Думаю, они готовы рискнуть несколькими тварями, лишь бы нас – и, главное, тебя – остановить. Но тогда, пожалуй, все шестнадцать тебе не грозят. Они выпустят нескольких, этого хватит, чтобы напасть на след.