, так и все Почтенное общество (как еще называют мафию) в целом, стало ответом на все возрастающую потребность в сплоченности и координации усилий. Его символический смысл члены кланов передавали друг другу уже почти век – от отца к сыну, от старого босса к новоиспеченному мафиозо. “Ствол представляет главу клана. Толстые ветви – счетовода и поденного мастера[66]. Ветки – каморристов по крови или по закону. Тонкие веточки – рядовых бойцов, их еще называют пиччоти или пунтайоли. Цветы – молодежь, принадлежащую к Почтенному обществу по праву рождения. А опавшая листва представляет всяческую падаль и предателей ндрангеты, которым остается только гнить у подножия древа науки”, – так говорится в кодексе, найденном в 1927 году в Джойоза-Ионике. По мере распространения этой формулы из уст в уста рождались разные ее вариации, но смысл остался неизменным. Главы семейств – это основание ствола или же сам ствол, а дальше иерархическая структура разветвляется, оканчиваясь самыми тонкими и слабыми побегами.
Боссам наиболее влиятельных семейств оставалось только применить на практике уже существующую модель. Ндрангета становится сугубо иерархической организацией. Но не потому, что скопировала “купол” коза ностра, – это заблуждение распространилось после того, как в 2010 году подтвердилось существование босса, избранного в обители Польси. Если структуру сицилийцев можно представить в виде пирамиды, то из калабрийского дерева при некотором геометрическом упрощении можно получить ровно противоположную фигуру – направленный острием вниз треугольник или же букву “V”, линии которой способны удлиняться и расходиться в стороны до бесконечности.
И как раз это-то и происходило. В течение десяти долгих лет. В Италии распались Социалистическая и Христианско-демократическая партии, сменили друг друга девять правительств, как левых, так и правых, провозглашающих многопартийность и ответственность перед страной, от Берлускони до “Оливкового дерева”[67] – растения куда более хрупкого, чем древо ндрангеты. А тем временем в Колумбии был убит Пабло Эскобар, и калабрийцы переманили своих посредников на сторону Кали. Потом распался и картель Кали, и вести дела пришлось с теми, кто остался на сцене или пришел им на смену. Теперь было ясно: ничто не остается неизменным, кроме их Почтенного общества, и вечно приносить плоды способно только их дерево, мифологическое и реальное. Италии пришлось вспомнить о ндрангете в 2005 году, когда в Локри убили вице-председателя Областного совета Франческо Фортуньо и впервые местная молодежь дружно призвала: “Убейте нас всех!”2 Шок, впрочем, прошел довольно быстро, как это часто бывает после очередного происшествия на итальянском Юге – все они воспринимаются как проявления некой эндемической проблемы, которая поражает лишь откровенно безнадежные районы и даже близко не касается остальной страны.
Дерево разрослось до невиданных размеров. Чтобы убедиться в этом, достаточно было бы более или менее внимательно следить за новостями. Или же остановиться лишь на одном происшествии, освещенном на страницах итальянской прессы. Одной истории, в которой дерево явилось бы нам во всей красе. С одной из его ветвей сорвался листок. Но прежде чем этот листок успел коснуться земли, его поймали следователи. Редкость события была именно в этом, ведь сам по себе опавший лист не представлял бы ни малейшей угрозы. На сегодняшний день не наберется и сотни членов ндрангеты, которые пошли бы на сделку с правосудием, а боссов среди них вообще можно перечесть по пальцам двух рук. Непростое это дело, порвать с организацией, когда это заодно и семья, в которой ты родился или с которой ты связан узами брака, крестинами, или же к ней как минимум принадлежат почти все твои друзья детства. Отделиться от дерева, одной из веток которого ты успел стать, практически невозможно. Но в этой истории речь шла не о ветке и даже не о тонком прутике. Речь шла всего лишь о листочке, и природа его всегда оставалась неизменной: в самых детальных версиях мифа листочки олицетворяют тех, кто поддерживает организацию, хотя и не прошли посвящения в ее члены. Но чтобы достичь такого положения, этому листочку пришлось проделать долгий и непростой путь.
Этим листочком, явившим во время своего падения все дерево, стал Бруно Фудули.
Бруно был еще совсем молод, когда ему пришлось вступить в права наследства и взять на себя заботу о семье. Такова судьба первенцев. Для всех ндрин династическое наследование по старшинству остается одним из тех непреложных законов, которые позволяют предотвратить борьбу за власть в случае смерти или ареста главы клана. Это самая обычная практика, когда речь идет о семейном предприятии, и не только в Калабрии или на юге Италии. Первым в дела посвящают именно старшего сына: он помогает, учится, а зачастую и выступает со свежими идеями, коих у молодого поколения всегда больше.
Бруно было двадцать лет, когда умер его отец, оставив сыну фирму “Филиберто Фудули” в Никотере, старинном городке, возвышающемся над водами Тирренского моря и знаменитым длинным белоснежным пляжем, где летом полно туристов. Унаследовал Бруно и долгов на полмиллиарда лир, но он знал, что справится, если сделает ставку на конкурентоспособность и модернизацию производства.
Мрамор, гранит и прочие виды камня, которые кустарным способом обрабатывал его отец, снова входят в моду. Много камня требуется для частных домов, да и стабильный спрос на надгробия никто не отменял. Бруно бросается в работу с головой: обновляет ассортимент материалов, меняет название и правовой статус компании, вместе с шурином открывает еще две фирмы. Но на пути к успеху остается еще одно препятствие. Помимо долгов, Бруно унаследовал еще одну сторону отцовской деятельности: кражи, вандализм и открытое мошенничество. Однако вместо того чтобы проявить необходимую в этих краях гибкость, амбициозный юноша остается верен упрямству старого Филиберто. Он не идет к нужным людям, чтобы “договориться”, а отправляется к карабинерам с заявлением.
Для семейства, держащего в своих руках всю провинцию Вибо-Валентия, это лишь настырная муха, которая мешает послеобеденному сну в жаркий летний день. Манкузо были там всегда. Они могут похвастаться приговором от 1903 года, который был вынесен их прадеду Винченцо за соучастие в преступлении. Теперь они занимаются любой мыслимой незаконной торговлей и состоят в самых добрососедских отношениях с преступными семействами равнины Джойя-Тауро. Клан Пиромалли контролирует территорию, задействованную в строительстве порта и металлургического центра, а Манкузо – карьеры в окрестностях Лимбади, где добывают заполнители бетона. Да плевать они хотели на те жалкие гроши, которые не желает отдавать юный Фудули. Однако же его нахальство подает плохой пример всем остальным. Из принципа, да и по привычке, с него продолжают требовать деньги, его запугивают и ждут, пока парень научится жить не высовываясь. Это вопрос времени. Время ведь не только лучший врач, но еще и лучший сборщик податей.
Долги. Уже много лет Бруно удается держать их под контролем, пусть самоуправство, перед которым он отказывался склониться, и вводит его в дополнительные расходы. Он работает как проклятый, из кожи вон лезет, чтобы вовремя выплачивать проценты, но дамоклов меч все так же нависает над его бизнесом. Это шаткое равновесие может быть нарушено в любую секунду. Достаточно одного минутного затруднения, какого-нибудь клиента, который пришлет необеспеченный чек или вовсе не заплатит. А именно это и происходит в конце восьмидесятых, когда экономика всей страны начинается замедляться, потихоньку приближая кризис, который разразится в 1992 году. В Италии такое положение дел не редкость, но на этот раз все серьезнее, чем обычно. И вот однажды банк извещает Фудули, что в отсутствие какого-либо обеспечения его кредитную линию придется закрыть. Выбора не остается: или он объявляет о банкротстве, или же меняет тактику.
Он связывается с нужными людьми, которые готовы дать ему в долг, но вернуть ему придется триста процентов от суммы или даже больше. Он в западне. Тон ростовщиков из клана Манкузо становится все более угрожающим. Как вдруг ему протягивает руку помощи человек с безграничными возможностями – Натале Скали, босс Марина-ди-Джойоза-Ионики, наркоторговец с огромным стажем. Ему нужен Бруно, молодой предприниматель, закаленный годами борьбы, в которой ему приходилось бросать на защиту своего дела все силы. Фудули умен, энергичен, решителен. Он очень деятелен, свободно говорит по-испански. В глазах закона он чист как стеклышко, а может, даже и чище, благодаря его неоднократным жалобам на угрозы и вымогательство. Скали так прямо об этом ему заявляет, не скрывая одобрения. Он никуда не торопится и при каждой встрече повторяет, что ищет как раз такого человека – чистого перед законом. В обмен на сумму, которую Бруно никогда не дал бы никакой банк, – миллиард семьсот миллионов лир, – Скали просит лишь об одном одолжении. Речь идет об авиаперелете. Из-за выданного ордера на арест Скали вынужден скрываться от правосудия в своем доме-крепости в деревне, а вот прежде он часто летал в Боготу, чтобы лично контролировать бизнес, гостил там у брата губернатора и ни в чем себе не отказывал. Бруно лишь надо будет восстановить утраченные контакты, пусть считает эту поездку отпуском.
Натале Скали руководствуется своим инстинктом опытного и дальновидного бизнесмена. Как и другие семейства ионического побережья, Акуино-Скали-Урсино настолько целиком и полностью погрузились в импорт колумбийского кокаина, что даже обзавелись постоянным представителем на месте: Санто Шипионе по кличке Папи, которого прислали прямиком из Сан-Луки, “матери” ндрагеты. “Матери”, давшей начало всему. Она устанавливает правила, раздает оплеухи, может наказать, а может приласкать и вознаградить, с ней обсуждаешь и все проблемы. В каком бы краю света ни возникла проблема между детьми ндрангеты, “мать” Сан-Лука разрешит спор. Санто Шипионе работает в связке с Натале Скали, но в последнее время он сосредотачивается на отдельном, привилегированном канале поставок, которого недостаточно, чтобы обеспечить весь спрос. Шипионе обосновался в Монтерии – мало того, что там большая итальянская община, это еще и город Сальваторе Манкусо, человека, который, пусть официально он и остается военным командиром в дж