Societe Generate почти пять миллиардов евро, чтобы покрыть причиненные им убытки. Пусть подсудимые и называют себя зачастую козлами отпущения существующей системы, но они при этом нанесли огромный ущерб физическим лицам, компаниям и обществу в целом. Наркодоллары, крутящиеся в банках, хотя бы никому не вредят – по крайней мере на сторонний взгляд, – а может, даже наоборот, привносят живительный глоток кислорода в виде наличных денег. В декабре 2009 года Антонио Мария Коста, в то время представитель Управления ООН по наркотикам и преступности, даже выступает с шокирующим заявлением. Как выяснилось, говорит он, ряду банков удалось избежать банкротства исключительно благодаря прибыли преступных организаций – единственному ликвидному капиталу для инвестиций. Данные Международного валютного фонда безжалостны: с января 2007 года по сентябрь 2009 года общая сумма обесцененных активов и безнадежных долгов банков США и Европы составила тысячу миллиардов долларов. Добавим к этим потерям банкротства одних кредитных учреждений и введение внешнего управления в другие. Во второй половине 2008 года ликвидность становится главной проблемой банковской системы. Как подчеркивает Антонио Мария Коста, “из-за нежелания банков выдавать кредиты система была фактически парализована”. Создается впечатление, что одни лишь преступные организации владели достаточным количеством наличных денег, чтобы инвестировать их и отмывать.
Не удивлюсь, если на этом месте кто-то уже решит, что я помешался. Проблема, может возразить тут этот кто-то, не столько в деньгах мафии, сколько в финансовой системе. Деньги расширяются в объеме подобно газообразному веществу. Достаточно пузырю лопнуть, как высвобождается целое облако и очень скоро распыляется до космических размеров, так что поступившие изначально наркодоллары меркнут на его фоне. Что и происходит 15 сентября 2008 года: сход лавины вызван банкротством Lehman Brothers, и чтобы остановить ее, потребуются миллиарды из государственных средств. Эта история зарождается среди небоскребов Уоллстрит, так далеко от нищих городков Калабрии, колумбийских джунглей, приходящих в упадок и обагренных кровью городов на мексиканской границе, и кажется, что она не имеет никакого отношения к обману, о котором я говорю. Как известно, Lehman Brothers инвестировал огромные суммы в субстандартные закладные, превратившиеся в прибыльный способ перепродать ипотеки, которые многие заемщики не могли выплатить. Чистая прибыль, полученная из долгов. Но вот игра окончена, и огромное количество людей, купивших себе таким образом дома, оказывается на улице. Но главное – принятое в этот момент решение обанкротить банк-пустышку приводит к катастрофическим последствиям. Теперь надо срочно спасать остальные банки и страховые компании, действовавшие более или менее по тому же принципу, что и Lehman Brothers. Но даже помощь государства – лишь временное латание дыр в системе, основанной на подобной динамике. Загвоздка вот в чем: чтобы набить желудок, накапливая несметные богатства, банки должны поглотить достаточное количество твердой пищи, от которой они смогут избавиться, только когда кто-то попросит у них деньги, и неважно каким образом. Это проблема ликвидности. Алхимия современных финансов опирается на пресуществление денег из твердого состояния в жидкое – ликвидное – или газообразное. Но имеющегося соотношения твердое – жидкое недостаточно, и с каждым днем это ощущается все сильнее. На прогрессивном Западе закрываются фабрики, а потребление стимулируется возможностью покупки в долг с помощью кредитных карт, лизинга, рассрочки или ссуд.
А кто, напротив, получает самую высокую прибыль за товар, который надо оплачивать весь целиком и сразу? Наркодельцы. Конечно, не только они. Но вполне возможно, что реальные деньги мафии действительно играют решающую роль в предотвращении краха финансовой системы. Здесь и таится опасность.
Как показало недавно исследование двух экономистов из Университета Боготы, Алехандро Гавирии и Даниэля Мехии, 97,4 % денег, заработанных в Колумбии на наркоторговле, исправно отмываются в банковских системах США и Европы при помощи различных финансовых операций. Это сотни миллиардов долларов. Отмывание осуществляется с помощью пакетов акций, и этот механизм больше всего похож на матрешку: наличные деньги превращаются в электронные ценные бумаги и перемещаются между странами. Когда они попадают на другой континент, они уже практически чисты, а главное, отследить их путь невозможно. Таким образом система межбанковских кредитов постоянно подпитывается доходами от наркоторговли и других незаконных видов деятельности. Некоторые банки избежали краха исключительно благодаря этим деньгам. Официальная экономическая система впитала в себя, предварительно отмыв до скрипа, значительную долю наркодолларов, объем которых исследователи оценивают в триста пятьдесят два миллиарда.
Триста пятьдесят два миллиарда долларов – прибыли наркоторговли превышают треть всех потерь банковской системы, насчитанных в 2009 году Международным валютным фондом, а ведь это лишь выступающая над поверхностью или угадываемая под водой верхушка айсберга, навстречу которому мы движемся. Банки, получившие власть над существованием множества людей и над правительствами самых богатых и демократических государств, в то же время сами оказываются жертвами шантажа. Теперь уже проблемы не где-то там далеко, в несчастных странах вроде Мексики или Колумбии, не на Юге Италии – соучастнике и жертве собственного распада, – на Сицилии, в Кампании или Калабрии. Вот о чем я хочу прокричать во весь голос, чтобы мир узнал об этом и нашел решение проблемы.
Так поступил и whistleblower Мартин, выведя на чистую воду Wachovia Bank, но панегирики американских властей не облегчили его жизнь в финансовых кругах. Он был вынужден открыть свое дело – два консалтинговых агентства, специализирующихся на борьбе с отмыванием денег: Woods Mf Associates и Hermes Forensic Solutions. Но Мартин хочет опять работать на влиятельное кредитное учреждение. Он обращается в Royal Bank of Scotland, второй по величине в Великобритании и входивший раньше в десятку крупнейших банков мира, пока не разразился финансовый кризис 2008 года и банк не оказался одним из тех гигантов, которых приходилось спасать любой ценой. Британское правительство временно сохранило за собой почти 70 % акций, и теперь шотландскому банку предстояло сделать все, чтобы вновь завоевать доверие инвесторов. Можно предположить, что прием на работу такого человека, как Мартин Вудс, был вызван как раз желанием соблюсти самым строгим образом все правила и условности. Однако в июле 2012 года Royal Bank of Scotland, несмотря на уже подписанный контракт, неожиданно отзывает свое предложение – похоже, руководство банка только что узнало о роли Мартина в деле Wachovia. А еще через несколько дней разражается скандал вокруг ЛИБОР: выясняется, что крупнейшие банки, в том числе и Royal Bank of Scotland, годами манипулировали лондонской межбанковской ставкой предложения, этим важным ориентиром для европейских ставок по межбанковским кредитам.
Мартин не сдается и снова идет в суд. Но дело заканчивается для него поражением. Британский судья решает отклонить иск, сославшись на формальность: как утверждает банк, рабочие отношения так и не были начаты, а значит, Вудс не может обращаться за защитой своих прав в судебный орган для решения трудовых споров. Между тем Мартин становится консультантом по финансовым преступлениям в медиагиганте Thomson Reuters. До сих пор ни один банк не решился нанять его.
Главными мировыми прачечными для грязных денег на сегодняшний день остаются Нью-Йорк и Лондон. Не налоговый рай, вроде Каймановых островов или острова Мэн, а лондонский Сити и Уолл-стрит. Как говорит в феврале 2012 года на одном из заседаний американского Конгресса Дженнифер Шаски Калвери, глава специального подразделения Министерства юстиции США по борьбе с финансовыми преступлениями, “под прикрытием миллиардов долларов, ежедневно курсирующих от одного банка к другому, банки Соединенных Штатов используются для хранения огромных сумм преступного происхождения”. Центры мировой финансовой власти держатся на плаву благодаря кокаиновым доходам.
Люси Эдвардс – блистательная деловая женщина. Она вице-президент лондонского представительства Bank of New York, а ее муж Питер Берлин – директор британской компании Вепех Worldwide. Люси приглашают на двухдневную конференцию, посвященную финансовым услугам для клиентов из Скандинавии, Восточной Европы и России. Она идеально подходит для этой задачи, поскольку, как и ее муж, родилась в бывшем СССР, а потом перебралась в англосаксонскую среду и приняла новое гражданство. Люси прекрасно разбирается в теме своего доклада: “Отмывание денег: новые формы и урегулирование”. Пока она выступает перед восхищенной аудиторией, английские власти, много лет расследующие деятельность русских преступных группировок, доводят до сведения американских властей, что Вепех использует счет в Bank of New York для перевода огромных сумм. Это еще не всё. Вепех связана с YBM Magnex, фиктивной компанией, принадлежащей одному из самых могущественных боссов русской мафии Семену Могилевичу.
Как выясняет ФБР, Могилевич отмывает через Bank of New York миллиарды долларов. Непрерывный, стремительный денежный поток, впрочем, совершенно не смущал служащих банка, ограничившихся лишь одним-единственным отчетом о подозрительной деятельности. Эти деньги, помимо прочего, нашли свое применение в предвыборных кампаниях нескольких русских политиков. Прокуроры Нью-Йорка высчитывают, что в круговороте отмываемых средств оказались противозаконные переводы на общую сумму в семь миллиардов долларов, поступавшие из России на американские счета, а далее переводившиеся на другие счета по всему миру с помощью цепочки подставных компаний.
В деле Bank of New York за решетку, да и то всего на две недели, попадает лишь один человек, Светлана Кудрявцева – сотрудница банка, совравшая агенту ФБР насчет премии в пятьсот долларов, которую ей ежемесячно выплачивали Питер Берлин и его жена. Банк отделывается штрафом в тридцать восемь миллионов долларов и обязательством соблюдать в будущем правила борьбы с отмыванием денег.