– Ключи вы достали? – спросила она.
Сет выудил связку из кармана и позвенел ею у нее перед лицом.
– Помните, если кто-нибудь вас увидит, если вас увидит старший портье, ни в коем случае не упоминайте шестнадцатую квартиру. Стивена наверху быть не должно, но просто на всякий случай. Ладно?
– Конечно.
Эйприл нервничала, в глазах отражалось волнение. Это ему нравилось. Глупо, но Сету хотелось поцеловать ее, прежде чем отправиться наверх. Однако мысль о том, куда он поведет девушку, заставила Сета подавить желание и усилием воли погасить волну страха.
– Я захвачу пейджер, и мы пойдем наверх. Пешком: от лифта слишком много шума, иногда он застревает. Не хочу рисковать.
– Сет. То, что вы делаете… Необходимо прекратить. Вы это знаете. И мы идем туда, чтобы со всем покончить. Вместе. Вы ведь это понимаете? То, что вы вызвали к жизни, можно отправить назад. Наверняка есть способ.
Она так смотрела на него, что у Сета внутри что-то переворачивалось. Где-то в самом сердце его существа. Его пробирала не лишенная приятности дрожь, и немного кружилась голова. Эйприл из тех женщин, на которых хочется просто смотреть. Вечно.
Но она совершенно не понимает намеков.
Глава тридцать восьмая
Эйприл поднималась по лестнице вслед за Сетом, за его узкими плечами, обтянутыми синим блейзером, и длинными худыми ногами в мятых фланелевых брюках. Он шагал размашисто, и каждый раз, когда заворачивал на очередной лестничный пролет, в глаза Эйприл бросалась его бледность. И еще то, как быстро движутся его губы, когда он что-то бормочет себе под нос.
Дыша тяжелее, чем ей хотелось бы или же чем, по ее мнению, требовалось, Эйприл поднималась по бесконечной лестнице, застланной толстым зеленым ковром. Дважды она едва не теряла равновесие из-за высоких каблуков, когда догоняла Сета, пытаясь подавить страх. Ей делалось дурно от тревожного волнения, когда она вспоминала, что придется войти в квартиру. Эйприл не имела отношения к кончине Хессена, не уничтожала его работ, однако все равно не могла отделаться от вопроса, как именно его дух будет защищать себя в случае вторжения или угрозы.
Хорошо, что хотя бы Майлз ждет перед домом ее сигнала. Она дала ему код от входной двери и объяснила, в какой части здания находится квартира. Если Эйприл ощутит, что ей угрожает опасность, она немедленно подаст знак. Майлз пытался отговорить ее, и в итоге они пришли к компромиссу.
Сет вдруг остановился. Он резко развернулся к Эйприл – его лицо было искажено волнением, руки сжаты в кулаки.
– Мы пришли, – прошептал он.
Его голос ослаб то ли из-за долгого подъема, то ли из страха перед незаконным вторжением на частную территорию.
Эйприл поглядела поверх плеча Сета на дверь с номером шестнадцать, латунной пластинкой на тиковом дереве.
Вот здесь жил и работал Хессен. Здесь он пытался укрыться от пристального внимания и слияния с городом, в котором черпал вдохновение. Вот место, где он страдал и где едва не изменил ход развития современного искусства. И еще место, где художник добился самого экстраординарного контакта с невидимым миром. И где ему изуродовали лицо, прежде чем он был убит ее родственниками.
Странное и невнятное признание Эйприл почерпнула из нескольких рукописных дневников. Но теперь это место необходимо запереть, и для этого недостаточно лишь входной двери. То, благодаря чему Хессен до сих пор существует, нужно удалить, уничтожить, и гораздо тщательнее, чем это сделали при первой попытке в 1949 году. Как именно осуществить задуманное, Эйприл не вполне понимала, но поклялась себе, что внимательный осмотр квартиры станет только первым шагом.
– Вы готовы? – прошептал Сет.
Эйприл кивнула.
– Давайте я пойду первым, а вы пока подождите здесь. Я вас позову.
– Конечно.
Эйприл показалось, что она ответила, но голос прозвучал так слабо, что просто слился с теплым воздухом и рассеялся где-то на уровне коленей.
Сет осторожно отпер дверь.
В тот миг, когда за Сетом закрылась входная дверь, Эйприл достала сотовый телефон и прошептала:
– Это я. Да, да, все в порядке. Я под дверью квартиры. Он пошел внутрь. Я не буду вешать трубку, а понесу телефон в руке, тогда ты все услышишь… Да, ладно… Хорошо… Со мной все будет в порядке.
Глава тридцать девятая
Выдвинув щеколду, чтобы замок не захлопнулся, Сет плотно прикрыл за собой дверь.
В коридоре горел свет. Уходящий вдаль, похожий на красный тоннель, он казался сделанным из плоти и крови, а между лампами на полу плескались лужицы теней. В квартире стояла тишина. Все картины прятались под полотнищами, как было, когда он приходил сюда в последний раз, один. Отринув воспоминание, Сет дошел по залитому кровавым светом коридору до комнаты с зеркалами, ощущая всей кожей, как колышется вокруг него воздух, словно некая беспокойная энергия накатывает волнами и сгущается во всех помещениях, даже когда здесь никого нет.
В зеркальной гостиной сегодня все было тихо. Из-за двери, из далекого вихря над потолком, не неслись ничьи крики. Не было слышно грохота, падений, ничего не волокли по полу, ничего не было видно. Ничего. Только неподвижный холодный воздух и величайшие полотна, какие когда-либо знало человечество, под покрывалами.
Сет секунду помедлил. Кружение в голове замедлилось. Он собрался с силами, чтобы не дрогнуть перед тем, что, возможно, увидит, перед тем, чем с ним поделятся сегодня, перед тем, что случится с Эйприл, милой Эйприл. Вот здесь, в этой комнате. Она последняя. Мальчик так и сказал. А с совестью он примирится потом.
Но что делать, если этот парень, Майлз, поднимет шум? Хотя что он, или кто другой, сможет доказать? Сет скажет, Эйприл просто заставила его показать ей квартиру, поскольку была одержима идеей раскрыть тайну смерти художника. Сету же требуется только собрать волю в кулак и держать дверь, пока те не получат что хотят. Вот только будет ли Эйприл потом дышать, как старая миссис Шейфер? Хорошо бы. Иначе что он станет делать с трупом? И где мальчик? Он должен переговорить с мальчиком, прежде чем впустить Эйприл в квартиру.
Сет сглотнул комок в горле, открыл дверь и заглянул в холодную, темную комнату. Ничего, только голый деревянный пол, закрытые кусками материи картины и пустые зеркала. По телу прошла дрожь облегчения. Может быть, этой ночью ничего и не произойдет? Никогда нельзя знать наверняка, когда имеешь дело с подобными явлениями, сказал себе Сет.
Сунув руку в комнату, Сет нащупал выступ выключателя и нажал, заливая пространство слабым красноватым светом. Какой-то невидимый смотритель снова занавесил полотна, но оставил открытыми четыре больших зеркала, серебристые коридоры в них уводили к дальним пределам света и отражения. Сет осторожно вышел на середину комнаты, высматривая в тоннелях движение. Того, кто пожелал встретиться с Эйприл.
Но увидел только себя.
Сет уже мысленно примирился с тем, что сегодня ночью будет визжать, дергаться и метаться в золоченых рамах у него перед глазами. Все подготовлено. Но нужно ли снимать покрывала? Начнут ли тогда твари вылезать наружу?
Пора уже позвать гостью.
Но когда Сет развернулся к двери, неожиданное движение в зеркале справа, над пустым камином, привлекло его внимание. Портье огляделся, но увидел в стекле лишь отражение собственного понурого силуэта – ссутуленные плечи, напряженное и бледное лицо.
Там ничего нет. Просто подводит воображение.
Но затем снова, на периферии зрения, уже слева от себя, Сет уловил быстрое далекое движение в глубине другого зеркала. Он поспешно развернулся, чтобы посмотреть. Но снова ничего, кроме его собственных темных глаз.
Его вдруг осенило, что зеркала соединены между собой на дальних концах отражений. Получается, все четыре зеркала обращены друг к другу, чтобы то, что обитает внутри, могло перемещаться по зеркальным коридорам, выходя сюда. И уж только потом по ним уносят что-то отсюда.
Интуитивно угадывая круговое движение, Сет быстро взглянул на следующее зеркало, висевшее напротив двери, и увидел, как со дна серебристого прямоугольника взметнулся бледный силуэт, примерно в середине зеркального коридора, но гораздо ближе к поверхности стекла, чем прежде. На этот раз мелькнуло красное пятно, на миг расцвело багровым цветком у нижнего края рамы, как будто некто сгорбленный поднял голову, заглядывая в комнату, где стоял Сет.
Сет был слишком напуган, чтобы повернуться и посмотреть, насколько ближе к поверхности следующего зеркала, расположенного у него за спиной, окажется существо. Шея покрылась гусиной кожей от статического электричества.
Он перевел взгляд вниз и вправо, но все-таки не осмелился повернуть голову. Сет стоял, глядя в пол под ногами. И прислушивался.
Гудели лампы. Других звуков нет. Или все-таки есть? Где-то вдалеке. Может, это гул уличного движения из мира за окнами и стенами? Или же посвист приближающейся грозы, которая задевает подолом крыши, ущелья улиц и переулков, приближаясь к Баррингтон-хаус?
Нет. Звук движется не горизонтально, он падает сверху вниз, преодолевая громадное расстояние, которое сокращается с каждой секундой.
В тот же миг ослепляющий ужас заполнил все молекулы его тела. Сет вырвался из ошеломленного оцепенения и ринулся к выходу, но в проеме открытой двери его поджидал мальчик в капюшоне. Держа руки в карманах, пряча лицо в недрах капюшона, он заговорил:
– Они идут за девкой, Сет. Они хотят показать ей кое-что. Он не получил ее чертову бабку, зато получит девку. Можешь в этом не сомневаться.
От чудовищности того, о чем толковал малолетний преступник, у Сета перехватило дыхание. Он покачал головой. Он нервно улыбался, чувствуя себя из-за этой улыбки полным идиотом.
– Нет, я не хочу.
Он сделал шаг к мальчику. Тот покачал головой.
– Э, нет. Приведи ее, немедленно. Вихрь не будет долго стоять открытым. Я уже объяснял. Придется действовать быстро. Затолкнешь девку сюда и закроешь за собой проклятую дверь. Ты ведь знаешь, приятель, как это делается. У тебя отлично получалось. Так что не раскисай в самом конце. Она же просто использует тебя, дружище. Думает, тебя можно купить. Она пытается испортить нам всю малину. Поэтому она должна исчезнуть. Сегодня будет нечто особенное. Она шагнет прямо за край. Уйдет туда вместе с ним, с нашим другом.